— В настоящий момент имеются бензиновый «Де Дион Бутон» в девять лошадиных сил и два нефтяных двигателя — английский «Рекорд» и американский «Эконом».
— Нефтяные, говорите… Дизельные, что ли? — Торопов с видом знатока поправил комиссионера. Ответом ему стали два вопросительных взгляда служащих. Он тут же попытался вывернуться. — Ну, без свечей зажигания. С воспламенением от сжатия… И какая у них мощность, говорите?
— «Рекорд» — в пять лошадиных сил, а «Эконом» — в три…
— Что-то совсем маловато. Может, есть какие-то с турбонаддувом, помощнее? Лошадок так на шестьдесят, что ли…
Служащие переглянулись. В офисе повисла тишина. Стало слышно, как муха с разгону пытается пролететь сквозь оконное стекло.
— Ну, турбина. Понимаете? Нагнетает воздух в цилиндр… — Артём почувствовал себя инопланетянином. Работники офиса в душе были с ним полностью согласны. Это читалось на их лицах. «Ну, всё. Пора делать ноги», — логично рассудил Торопов.
— Ладно. Спасибо за помощь. Можно взять каталоги… То есть, прейскуранты? Я изучу их позже.
— Да… Конечно… — Только и нашёлся ответить служащий.
«Как-то я опростоволосился со своими знаниями из будущего. Надо разобраться в здешних реалиях, чтобы в следующий раз не выглядеть, не пойми кем. И все равно. Пусть я не знаю правил грамматики. Зато в остальном они просто младенцы, тут еще толком никто ничего не знает! Выходит я один тут такой красивый и грамотный!» — Выйдя на улицу, отметил про себя Артём. Мысль заметно его приободрила и он, сунув «прейс-куранты» под мышку и прикинув в уме своё местоположение, двинулся вдоль улицы, лучась позитивом.
«Вот ещё бы найти конторку по электрическим делам и радио…» — Технарь упорно гнул свою линию, не желая прекращать спор. Пусть и мысленный. С самим собой.
«Какое, к чёрту радио?» — Возражал Здравый смысл, — «1910 год. Даже радиоламп еще не изобрели, поди-ка».
«Ха! А может, мне заняться этим?» — Торопов аж остановился, осознав размеры открывающихся возможностей.
«Ага. Сейчас из кармана достану вольфрам, никель и вакуумный насос», — Здравый смысл любил всё портить.
«Кто там у нас в пионерах числится? Бонч-Бруевич, Лосев, Попов… Нет, Лосев, кажись, ещё маленький, а Попов уже умер. Значит, надо будет Бонч-Бруевича искать. В Нижнем. А пока что-нибудь попроще. Инструменты да литературу по технике».
Примирившись сам с собой, Торопов двинулся дальше, обращая внимание на вывески, попадавшиеся по пути.
Невдалеке виднелось знакомое старое здание библиотеки Пушкина. А, напротив, через площадь — будущий музей, сейчас — дворец генерал-губернатора Степного края. Больше ничего знакомого в пейзаже не наблюдалось. Вместо уходящего трамплином ввысь здания музыкального театра расположилось невысокое деревянное строение со смотровой башенкой. Около него стояли несколько стражей порядка в белой униформе. Артём, справедливо рассудив, что это какой-то полицейский участок и, памятуя о Славкиных давешних приключениях, решил на всякий случай не приближаться к нему. Свернув за угол, он двинулся в направлении центра города по Томской улице, как гласил указатель на доме.
Не прошло и пары минут, как перед ним уже показался знакомый разводной Железный мост через Омь. Артём не без опаски перешёл по нему на Любинский проспект. Ведь где-то здесь мог оказаться недавний «знакомец» — извозчик Яшка. И к встрече с ним Тёма сейчас ну никак не был готов. Поймав первую попавшуюся пролетку, он покатил к телефонной станции, которая, по словам извозчика, находилась в начале Гасфортовской улицы. Путь оказался неожиданно долгим.
Артём с трудом сопоставлял свои знания города с тем, что сейчас видел вокруг. Позади остались Любинский проспект, Драматический театр и Базарная площадь со стоянкой извозчиков, проезжая которую, Артём полубессознательно надвинул котелок на глаза и плотнее вжался в сиденье.
Возница свернул на Казнаковскую, и вскоре взору нашего героя предстала будущая площадь Маяковского. Ничего похожего на «площадь». Ни кинотеатра, ни здания областной Администрации… Лишь храм и кладбище… Хорошо хоть Горсовет оказался на месте.
Потом пролётка свернула направо. Артём начал небезосновательно подозревать, что хитрый «водитель кобылы» закладывает круги по городу, чтобы побольше получить с хорошо одетого седока, явно не знакомого с местной географией. Так оно и вышло. Обогнув базарную площадь по Больничной улице, они попали на уже знакомый Артёму Второй Взвоз, и после ещё раз свернули направо. Вскоре коляска остановилась.
— Приехали, барин. Пожалуйте, полтину.
— Сколько? — возмутился Тема. — Ну и шельмец, же ты, братец. Такого кругаля нарезал! Устроил мне обзорную экскурсию… Ну, да ладно, я сам виноват.
— Так овес-то нынче почем? — нимало не смутился кучер и, получив без ожидаемого торга запрошенное, добавил почти восторженно, — Покорнейше благодарим, ваше степенство!
Отпустив извозчика, Тёма огляделся по сторонам. Прямо перед ним возвышался большой деревянный дом, с крыши которого во все стороны тянулись провода. Поднявшись на крыльцо и открыв скрипучую дверь, Торопов попал в полутёмный коридор, освещаемый небольшим окном в дальнем углу. По обе стороны располагались несколько закрытых дверей.
Артём стал по очереди пытаться отворить их. За первой оказалось большое помещение, заставленное различной диковинной аппаратурой, перед которой стояли молоденькие неброско одетые в длинные юбки и белые блузки телефонистки. Они то и дело шумно переставляли штекеры из гнезда в гнездо, подчиняясь требовательному звуку зуммера. Фразы "Что угодно? Соединяю", произносимые разными голосами то почти одновременно, то вразнобой, причудливо переливались в воздухе.
«Коммутатор» — Догадался Тёма.
Телефонные барышни как по команде, дружно и с оценивающим интересом, присущим всем незамужним девам при появлении молодого и прилично одетого мужчины, посмотрели на незнакомца, при этом, не отрываясь от работы. Артём же взглядом пытался найти кого-нибудь, с кем можно обсудить телефонные вопросы, в свою очередь, попутно отмечая, самых привлекательных девиц. Странно, но у него возникло дежавю. Будто бы некоторых дам он уже где-то встречал… Артём собрался было задать вопрос одной из девушек, даже набрал воздуха…
— Чем могу служить? — Голос за спиной заставил Артёма едва ощутимо вздрогнуть.
Обернувшись к невысокому, небогато, но аккуратно одетому господину, с проседью в волосах и тонкими аккуратными усами со следами табачной желтизны, Артем сориентировался и перешел к деловой беседе.
— Я хотел бы обсудить возможность установки телефона в мой дом. С кем я могу это сделать?
— Подольцев Илья Иванович, старший механик. — Представился служащий. — Извольте следовать за мной.
Пропустив Торопова вперёд, он, бросив строгий взгляд на телефонисток, негромко прошипел: «Ну-ка, за работу!»
Они прошли в одну из комнат напротив коммутаторного зала. Плотно закрывающиеся филёнчатые двери почти не пропускали шума, поэтому ходикам на стене ничто не мешало, размеренно тикая, отсчитывать секунды. Кожаный диванчик, массивный письменный стол со стопкой бумаг, деревянный стул, вешалка возле двери — вот и вся мебель кабинета мелкого служащего. «Дёшево и сердито. Небогатая конторка, однако…» — Оценил Артём аскетичность обстановки.
Более всего вызывал интерес огромный телефонный аппарат, висевший на стене возле стола. Такой он видел лишь нарисованным в детской книжке про Доктора Айболита. Ни диска, ни трубки… Пара небольших рупоров и точёная рукоятка индуктора. Тёме захотелось подойти и просто потрогать это античное чудо, поблёскивавшее лаком и латунными деталями.
— Ну-с, так чем могу служить? — Обратился к посетителю Илья Иванович.
— Торопов Артём Александрович. — Представился Тёма, сняв котелок и учтиво кивнув головой. — Я бы хотел установить телефон в своем доме. И желательно в кратчайшее время, поскольку настоятельно того требуют мои дела.
Механик равнодушным и несколько усталым взглядом пару секунд молча смотрел на Артёма. Затем, жестом указав на стул, стоявший у письменного стола, промолвил:
— Прошу Вас. Заполните формуляр, пожалуйста.
«Что, опять?!» — мысленно возопил Торопов. — «Они что, сговорились все?!» Внутри всё заклокотало, так что несколько секунд ушли на внутреннюю борьбу. Примирившись с необходимо-насущной действительностью происходящего, он положил на стол каталоги и взялся за перо. Заполняя выданную механиком бумагу, стараясь с непривычки не наделать клякс, Тёма мысленно ругал себя за то, что вновь приходится писать с неизбежными ошибками. Илья Иванович в это время стоял задумчиво глядя в окно и заложив руки за спину. Потом, встрепенулся, помрачнел и с неожиданной для человека его лет и комплекции какой-то скользящей, легкой рысью выбежал из кабинета.
Артём тоже не смог удержаться. Аккуратно отложил ручку, чтобы не дай Бог не испачкать лист с таким трудом заполняемого заявления. Поднялся с пригретого стула и вслед за механиком выглянул во двор через приоткрытые по теплой погоде створки высокого, полукруглого, в частом переплете окошка.
Из подъехавшей коляски неспешно выбрался худощавый, но при этом осанистый и важный на вид господин, одетый не без претензий на лоск. Темно-бежевый английской шерсти модный деловой костюм-тройка. Белоснежная сорочка. Сияющие, без единой пылинки ботинки-балморалы коричневой кожи. В тон пиджаку светло-бежевый фетровый хомбург* и такого же цвета узкий галстук. Завершала образ тонкая тросточка с набалдашником слоновой кости, которую владелец небрежно держал в правой руке.
*Хомбург — мужская шляпа из фетра с продольным заломом наверху, загнутыми вверх полями и лентой по тулье. Шляпу изготавливают из жёсткого фетра, шляпный кант — из полушёлковой ткани, часто в уточный рубчик, края шляпы иногда с отделкой. В моду вошла в конце 19 века с подачи Эдуарда VII.
К слову, протянуть ладонь для приветствия или даже просто приподнять шляпу, он так и не удосужился. Внешний вид и небрежное поведение выдавали в нём принадлежность к элите и привычку к власти. Механик, услужливо съёжившись и кивая, что-то негромко объяснял начальнику.