— Я тут вспомнил, что самым крутым для Помроля будет в будущем считаться урожай 1900-го года. Представляешь, оно до сих пор, то есть до конца девяностых — полностью идеальное, свежее и утонченно-живое. Гениальное вино, одним словом. Самое смешное — оно полностью созреет уже к началу двадцатых годов. Так что ждать нам всего-ничего. Десять лет, хе-хе. Надо прикупить его заранее ящиков пятьсот или даже больше и пусть лежат. И пить можно будет потихоньку, отмечая всякие наши победы и праздники, и продавать с огромным наваром. Потом…
— Это в тебе краевед заговорил, сибарит или антиквар? — Расслабленно откинувшись на стуле и задумчиво глядя на темнеющие небеса, с легкой улыбкой спросил Тёма.
— И тот, и другой, и третий. Это ведь гарантированная инвестиция. Снимем подвал, завезем туда бухач и пусть лежит. Прямо там, в Бордо. Где бы мы ни оказались, это уже стопроцентная гарантия безбедной старости. Знаешь, в голову пришла мысль. Я ведь помню ряд удачных миллезимов начала века. Вот к слову, Шамбертен 1911 года будет исключительным. Его тоже прикупим в товарном количестве. Можно вообще этой темой заняться со временем. Вложение в вино — тема выгодная, особенно если знать заранее, — он подмигнул другу и отпил еще. Не спеша проглотить, подержал божественный нектар во рту, немного пожевал его, почти в экстазе от богатого и такого разнообразного вкуса, который медленно преображался, пока они неторопливо пили. — Тут феерически крутые послевкусия, прямо ласковый ураган. Накатывают волна за волной. Это, ёпрст, лучше самого шикарного секса… ну, почти…
— Смотри, мне кажется, мясо уже йок. Готово.
— Так давай его сюда, я уже пьяный и все еще голодный. Не порядок.
Разобрав по шампуру, они яростно принялись жевать истекающие соком куски, не забывая запивать щедрыми порциями вина из вновь открытой бутылки. Утолив первый, самый острый голод, друзья уже спокойнее продолжили трапезу, перемежая ее философскими разговорами «за жизнь».
— Про запасы винца на перспективу я согласен. Это понятно. А какие планы на жизнь, Вяче? Обрисуй, так скать, в целом. На ближайшее — понятно, вчера обсудили, а дальше?
— Давай логически порассуждаем. Первое — кем мы хотим быть? Простыми рядовыми рантье, благо деньги есть?
— Ну да, пить, есть и спать. Пока не превратимся в тупых жирных дегенератов. Не, это выйдет уныло и беспонтово. Имея деньги, которые, к слову, нужно выкопать в кратчайшее время, мы можем теперь жить вроде как при коммунизме. То есть получать по потребностям… Значит, есть резон найти занятия по способностям. Пусть даже не совсем с коммерческим уклоном. Так, чтобы мозги не засохли. А с учетом наших знаний из будущего…
— Согласен. Без дела жить не интересно. Наоборот, теперь мы можем развернуться. Такой шанс упускать нельзя! Не знаю, насколько нам нужна эта история с Кравцевым да и не ясно пока, согласится ли он. По мне так твоя идея с нефтезаводиком, производством кабелей, битума и рубероида куда перспективней. Да и Экибастузский уголек, про который мы сегодня вспомнили, откопать и заприходовать первыми очень заманчиво. Можно ведь натурально королями угольными по всей Западной Сибири и Степному краю стать!
— Эк тебя растащило. Вроде и выпил немного…
— Ну, это ты зря. Я практически трезв. Состояния тут сейчас с нашими знаниями можно сколотить быстро. Главное не слишком заморачиваться и не съезжать на мелкотню. Знаешь, мы ведь, как сказала Дези, не знаем сами себя. Вот и надо понять, на что же мы годимся по максимуму. До самого донышка выскрести. Чтобы потом с чистой совестью сказать — сделали, все что могли и даже чуточки сверху добавили. Эх, кабы не война и революция… Говорю же, здесь, в Сибири, такого навертеть можно, закачаешься! Ведь и ум есть, и сила, и сила воли. Чего уж там, даже деньги и знания. Всё в наличии. А самое главное — нас двое, расклад перед боем не наш, но мы будем играть…
— Песня замечательная, но несколько печальная, вроде не к месту. С чего вдруг ты ее вспомнил? — Нахмурился тонко уловивший изменившуюся интонацию друга Артем.
— Эпоха такая, братуха. Трагическая. Угораздило же нас второй раз попасть во время больших перемен. Что второе десятилетие, что последнее в двадцатом веке для России — лихолетье и перелом. Ладно. Не о том говорим. Если с первым решили — есть резон строить свои проекты! То второй вопрос — где и как? Политика?
— Я точно пас. Не моё, — сразу и четко отрезал Торопов.
— Это да. Тоже не рвусь. Опять же мы в этом мире никто. Разве что подметные письма слать или тайно вмешиваться в события… Ну, да ладно. Главный минус политики — мы там будем пешки. В ферзи долгонько пробиваться придется. И смысл тогда?
— Государственная служба, армия? — Подкинул вариант Тёма. — Так-то я человек военный, против армии ничего не имею. С другой стороны кем я там буду? Рядовым сапогом? Ну, допустим, проучусь и в прапорщики опять. По второму кругу. Несколько лет солдатскую лямку тянуть — нет, не охота. Опять же через четыре года война начнется и что — младший комсостав? Расходный материал. Если уж браться за дело, то масштабом поболе.
— Одна поправочка. Прапорщик сейчас — первый офицерский чин. Аналог младшего летехи в наши дни. А так согласен с тобой. Я тем более не рвусь. Надо будет — пойду, но кому оно надо? Первая Мировая — тут ее будут Великой называть — самая бессмысленная в истории, ёпрст! За что народы воевали? Никто так и не понял на самом деле…
— Не скажи. По факту миллионами чужих жизней расплатились за благополучие и процветание Англии и Америки. Хе.
— Точно. — Славка задумчиво покрутил в руке кружку пива, отхлебнул и продолжил рассуждения, — Наука? Я вот гуманитарий, а ты как на сей счет? В прежние времена ты институт забросил, так может теперь по второму кругу и в академики?
— Нее. Ну их нафиг. Я лучше сам по себе буду изобретателем-рационализатором. Для собственного, так сказать, удовольствия. Хотя, конечно, некоторые штучки можно и продать. Ведь любое хобби требует материальных затрат.
— Понятно. Я могу книжки и статьи писать. Благо печатное слово нынче в цене. Стану властителем дум. Чем не тема? Но это так — попутно. Большого призвания к литературе, а по правде сказать, и таланта в себе не замечал прежде. Навыки есть. Писанины много всякой накопилось за прошлые годы. И статьи, и диссер, и диплом с курсовыми, и доклады. Я даже грешным делом рассказы пробовал сочинять фантастические. Но повторюсь — не вижу в этом большого интереса и настоящего призвания…
— Тогда выходит, — прервал долгие рассуждения друга Артем, — самое оно — свое дело. Заводы-пароходы. Сами придумаем, сами построим и организуем сбыт. На тебе — торговля, финансы и общее управление — типа бухгалтерии с налогами и юристов. А я возьмусь за разработки и производство.
— Да, тут мы сами по себе люди получаемся. Никто нам не указ. И карьеру делать будем не в иерархии, а среди таких же частных предпринимателей. Согласен. Вкусно. Можем ведь и очень круто зажечь!
— Это как получится. — Притормозил разошедшегося Славку Торопов.
— Должно получиться. — Уверенно возразил Вяче. — Иначе, зачем все это? Решено! Теперь второй вопрос — чего конкретно делать будем? В каких отраслях и направлениях?
— А чего тут придумывать? Автопром, авиация, двигателестроение, электрика, радио, телефоны, тракторостроение. Все самое актуальное в двадцатом веке! Ну, и прочее попутно и до кучи.
— Красиво. Только очень широко. Надо все равно выбрать для начала что-то одно. Или два на крайняк. А в целом, я только «за». Главное — сделать качественнее и дешевле заграницы. Тут тебе все карты в руки.
— Да, надо будет все хорошенько просчитать и продумать.
— Обязательно. Главное — понимать себестоимость. Чтобы потом не сесть в лужу с громким пуком.
— Начинать будем с малого. Надо руку набить и опыт набрать. И технологии обкатать.
— Думаю, надо нам пока в большие люди не спешить выдвигаться. Мы же ничего про эту жизнь толком не знаем. Накуролесим — потом не разгребемся вовек. Дом и документы имеются — очень хорошо. Так что тебе — мастерская и первые наработки. Вот с мотоцикла начинай. Мне интересна оптовая торговля маслом, зерном и всем прочим. Как я сегодня сказал сестрам — Саше и Тане. В том направлении и будем копать.
— Логично. Я заодно к работягам присмотрюсь. Может, подыщу для своего дела на будущее мастеровых толковых.
— Согласен. А пока ты стартуешь и отрабатываешь собственные изделия с технологией производства, я успею прокачаться в коммерции. Свою фирму экспортно-импортную создам. Можно и комиссионером стать всяких производителей крупных. Денег на этом деле поднимем, полезные знакомства заимеем и опыта наберемся.
— Эк тебя понесло. Для начала сделаем проще — хотя бы свои расходы закроем из доходов, чтобы не из кубышки тянуть. Дернись мы сейчас и даже как с народом общаться не ясно. И с писаниной проблемы.
— Короче — первый этап врастания в среду мы прошли. В темпе вальса. И за это надо выпить.
Славка откупорил очередную, уже четвертую за вечер бутылку и щедро, до краев, наполнил бокалы черным в наступившей темноте, с редкими карминными искрами, когда кто-то из друзей смотрел через бокал на разгоревшийся по новой костер.
— Твое здоровье, братуха!
В сущности, наши герои вовсе не были выпивохами. Скорее уж наоборот. Пили редко, понемногу, не отличаясь страстью к алкоголю. Но тут сложилось все в кучу. И повод нашелся подходящий, и отличного мяса полный поднос, и еще более замечательного вина хоть залейся, и погода подходящая. К ночи посвежело, задул бодрый степной ветер, развиднелось, и широкая лента Млечного пути засияла во всю свою необозримую, космическую мощь.
— Эх, скольких я красавиц охмурил под легкий напивон… А что? Легкость нравов необычайная установилась с начала девяностых. Грех было не воспользоваться…
— У меня с бухачем не так много романтики связано. Но один момент есть. Пару лет назад на море удалось выбраться. Ну, ты помнишь.
— Само собой.