тер. Артём стал соображать, что делать дальше. Луна хоть и освещала водную гладь Иртыша, но света от неё было явно недостаточно. Причаливать к берегу в такой темноте было рискованно. Да и плыть, собственно, тоже.
«Интересно, а якорь на буксире удержит весь состав или нет»?
До Торопова стало доходить, насколько необдуманно они со Славкой вписались в этот переплёт. Алкоголь уже окончательно выветрился, и гадкий червячок сомнения стал глодать душу.
Корабль неожиданно повело носом к берегу. Артём крутанул штурвал, но это ситуацию не исправило.
— Стоп машина! Что там?!
— Правая машина заклинила! — Донеслось из трюма. «Этого ещё не хватало» — Тёма схватил рупор и высунулся из рубки.
— Двое на нос! Приготовиться отдать якорь! Замерить глубину!
— Четыре сажени! — Донеслось в ответ через пару минут.
— Отдать якорь!
Раздался лязг якорной цепи и грохот вращающейся лебёдки.
— Трави помалу! Да смотри цепь не упусти! — Артём пытался сообразить, какой может быть длина якорной цепи на этом корабле и как сказать, чтобы вытравили её почти до максимума. Ведь баржа тоже имеет нехилый вес. — Сколько вытравили цепи? И сколько осталось?
— Саженей сорок ушло… Сколько осталось — не знаем. Не видно.
— Вот бардак, туды вашу через коромысло! Тогда хорош! Крепи! — Артём стал наблюдать за берегом, стараясь уловить, держит якорь или нет. Огонь на берегу постепенно затухал, выгорая и уничтожая остатки товара. На востоке светлело. «Вот и утро скоро. Можно будет оглядеться и разобраться. Лишь бы к мосту не снесло… Интересно, как там Славка…» — Подумал Артём, глядя в сторону баржи.
Хворостинин же в это самое время, пребывая в полнейшем одиночестве, впал в веселую злобу и, не сдерживаясь, во все горло, замысловато ругался, осыпая проклятиями речку, баржу, Артёма и собственную способность влипать в нелепые истории. Яростно и надсадно взрыкивая, он скидывал за борт оставшиеся на барже тюки, которые ввиду неспешности спасательной операции успели заняться от долетевших с берега искр и грозили речной посудине безвременной гибелью.
Помочь ему было некому, поскольку весь экипаж, как и положено, находился на буксире, и было понятно, что искусством хождения по канату, скорее всего, никто из них не обладает. Физической мощи у Вяче имелось в избытке, вот он, весь в дыму, копоти и пыли, надсадно чихая, кашляя и матерясь, и занимался «силовым экстримом» на свежем воздухе. Тюки плюхались в тёмные предрассветные воды Иртыша, поднимая изрядное количество мелких брызг, толпились у борта, словно жалуясь друг другу на собачий холод. Течение реки, лёгкими водоворотами огибая обводы баржи, подхватывало и уносило в туман тонущий груз, играя с ним, словно сытая кошка с мышью.
Управившись и изрядно взмокнув, Славке как никогда захотелось оказаться в своей квартире на диванчике перед телевизором. «Да что там такое! Мы сегодня к берегу пристанем или нет?!» — возмущённо подумал он.
— Эй! На буксире! Рули к берегу, боцман хренов! — Затем, поняв, что его никто не слышит, добавил себе под нос, — Нафига было столько пакли на баржу грузить? Нет, чтобы коньяка… Бутылку… Или фуфаек…
Холодало. Вячеслав не сразу понял, что баржа остановилась. Да она и несколько секунд еще по инерции пыталась, едва шевелясь, катиться против течения, но быстро исчерпав импульс, встала и потянулась назад, до предела натянув швартовы.
— Ага, значит, приехали, — вслух сформулировал вывод Хворостинин.
В предрассветных потемках он, поёживаясь, наблюдал, как суетятся на пароходе члены его команды. Потом все затихло.
— Это меня что же, забыли что ли? Черти полосатые! Мореманы, едрена-матрена! — И уже во весь голос заорал на всю реку, — Эй, там, на буксире! Срочно доставьте героя или на берег, или к себе заберите! Мне тут холодно и выпить нечего!
Не увидев ни малейшей реакции, он разозлился и принялся шарить глазами вокруг, собираясь швырнуть чем-нибудь тяжелым. Но тут ему пришла в голову светлая идея. Цапнув пистолет, он передернул затвор и, подняв оружие стволом вверх, нажал спуск. Сухо щелкнуло. Осечка.
— Да что такое, ёпрст! Вот непруха… — Ругаясь, он клацнул затвором еще раз, и снова выстрелил. На этот раз успешно. Грохот разлетелся по реке, заставив команду буксира вздрогнуть и разом обернуться.
— Вот так-то лучше. — Удовлетворенно пробормотал Славка и уже громко добавил, — Заберите меня отсюда!
На палубу выскочил и Торопов. Быстро разобравшись в ситуации, он махнул другу рукой, метнулся обратно в рубку и выбрался оттуда с блестящим медным рупором.
— Сейчас отправлю ялик! — прокричал он.
Славке оставалось только сесть и мирно созерцать, как матросы занимаются спешным спуском лодки на воду. Процедура оказалась хоть и не особо сложная, но все же технически замысловатая.
Вскоре друзья снова оказались вместе.
Вяче с чувством и с некой долей самоиронии продекламировал четверостишие Николая Гумилева:
«И взойдя на трепещущий мостик,
Вспоминая покинутый порт,
Отряхая ударами трости
Клочья пены с высоких ботфорт»
И добавил уже прозой:
— Мы прям капитаны, открыватели новых земель…
— И времён, — поддакнул ему Тёма.
— Слушая, я смерть как хочу умыться, пожрать и промочить горло. Как думаешь, есть на этой, спасенной нами посудине все вышеперечисленное?
— Сейчас узнаем. — Кивнул Торопов и с начальственным видом подозвал стоящего неподалеку матроса.
— А что, братишка, есть тут перекусить чем и где умыться? — Матрос опешил от такого обращения со стороны «господ инспекторов» и растерянно промолвил:
— Да, конечно… Пожалте за мной…
По пути им навстречу попался чумазый Петруха.
— Ну и что там у тебя случилось? — Строго спросил у него Артём.
— Не могу знать!
— Во! Видал? — Обратился Торопов к Славке, показывая жестом на Петруху, — Мы ему доверили машину, а он «не могу знать»… Так что пока не помылись и не поели, придётся спуститься в трюм для освидетельствования, так сказать, и составления актов дефектовки. А ты, Петро, тащи лампу и веди нас в своё Аидово царство.
Машинное отделение было тесным, жарким, с низким потолком. Переборки и потолок были покрыты сажей, на полу было много мелких угольных кусочков, хрустящих под ногами, словно ореховые скорлупки.
— Ну и бардак же тут у тебя, Пётр Батькович! — Начальственно заявил Артём, — Никакой противопожарной безопасности! Где цилиндр правого борта?
— Пожалте сюда. — Петро старательно освещал керосинкой путь для друзей. — Вот. Извольте.
В тусклом неровном свете огонька лампы взору Торопова предстал Его Величество Паровой Цилиндр. Массивный, поблёскивающий латунным боком и трубками паропроводов, он внушал какое-то чувство тепла и почтения пришельцам из будущего.
Артём провёл ладонью по ещё не остывшему металлу, при помощи керосинки осмотрел крепления, шатун, маховик, золотниковый механизм… Затем открыл краны, что были снизу цилиндра. На палубу хлынула вода, образовав небольшую лужу.
— Ну и что это, друг сердешный? — Обратился Торопов к кочегару.
— Знамо дело, вода.
— Значит, не уследил… Ну да ладно, что с тебя взять… Хорошо, что только одна машина накрылась. Вишь, как шатун загнуло? Теперь всё под переборку. Пошли наверх. Тут пока нечего делать. — Обернувшись к сопровождавшему их матросу, — Показывай, где тут умывальник… Да и поесть чего-нибудь не мешало бы.
Не прошло и получаса, как приятели, смыв с себя сажу, шли по коридору в поисках кают-компании, поскольку Артём, совершенно вжившись в роль капитана-инспектора, отправил матроса на поиски провизии. Толкнув очередную дверь, они попали в довольно большое по корабельным меркам помещение. Диван, стол, занавески на иллюминаторах и большой сейф в углу.
— Стопудняк, капитанская каюта. Вот тут и расположимся.
— С чего ты взял? Может это и есть кают-компания?
— Не-а. — Артём сделал довольное лицо старого морского волка. — В кают-компании сейфов нет. Там обычно длинный стол со стульями и на стенке горлышко от бутылки висит, которую разбили о борт при спуске на воду. Тут есть горлышко?
— А вот сейчас и посмотрим. — Славка потряс связкой ключей, которую поднял с дивана, и направился к сейфу.
— Слышь, краевед, может, не будем превращать спасательную операцию в банальный грабёж? Тем более что втихую с этой посудины не смыться.
— Спокуха, Тёмыч, деньги у нас и так есть. К тому же, мы не медвежатники какие. У нас ключи имеются… Просто интересно, что там может быть.
— Пустота. Самое вероятное после бегства кинутого на зарплату капитана. — Иронично бросил Торопов. После недолгой возни с ключами, сейф с тихим скрипом открылся. Верхняя полка предсказуемо оказалась пуста, зато на нижней ворохом лежали какие-то бумаги. Славка с интересом исследователя стал их перебирать.
— Молодой человек, а Вам в детстве говорили, что читать чужие письма нехорошо? — Сидящий на диване Артём не унимался. Ситуация была ему не по душе и поэтому он заметно нервничал. — Вот сейчас зайдёт кто-нибудь…
— Да ладно, ладно. Зато смотри, что под ними отыскалось. — Славка прикрыл дверцу сейфа и поставил на стол бутылку коньяка. Приятели успели сделать по паре глотков, когда дверь распахнулась.
— Господа… Это не кают-компания… Дмитрий Иванович будет недоволен. Извольте пройти… — Заглянувший в каюту давешний матрос растерянно замолчал. Он не знал что делать.
— Что?! Отставить! Как с инспекторами разговариваешь? — Коньяк вернул Торопову погоны. — Неси всё сюда! А то будет вам инспекция.
— Прозит! А хорошо зашла, армянская вещь. Шустов, однако, не фуфло. Нормальная конина. — Славка вертел в руках ополовиненную бутылку, сидя на диване.
Артем лишь молча кивнул, откинувшись к переборке. Он смог впервые за последние часы расслабиться, напряжение отпускало, и только теперь начал осознавать масштаб авантюры, в которую они вписались. Выдержанный в дубовых бочках сорокаградусный бренди теплой волной пошел по телу. Подхватив вилкой кусок сардины с удовольствием зажевал с сухарем, смачно похрустывая.