нему! Гарантирую, как приготовлю — тебя за уши от тарелки оттащить не получится.
— Убедил, но надо проверить на практике. Давай, после завода заскочим на базар за ингредиентами.
— Договорились.
Варвара Дмитриевна Белозерова
Немногое может доставить такое удовольствие и негу, как горячая ванна после проведенного в заботах и хлопотах дня. Всего за пару дней погода поменялась самым решительным образом, символизируя окончание в Омске бабьего лета. Вчера стояла почти летняя теплынь, а сегодня уже за окном непогода, дождь стучит по крыше, а ты сидишь в исходящей паром воде и расслабляешься.
Центрального водоснабжения и тем более подачи горячей воды по трубам в Омске тех лет не было, многочисленной прислуги в доме Белозеровых не имелось, так что подготовка к купанию занимала у Варвары всегда много сил и времени. Зато и результат не мог не радовать, чем она и наслаждалась сполна.
Еще Дмитрий Сергеевич оборудовал ванную по последнему слову тогдашней техники, поставив вместительную эмалированную чугунную ванну, а рядом поставил топящуюся от дров медную колонку, для нагрева воды и подвел ко всей этой системе трубу от вместительного бака, снабженного солидных размеров ручным насосом с длинной рукоятью-рычагом. Так что девушке оставалось только набрать в бак воды, перекачать ее в колонку и хорошенько протопить печурку, обеспечивая себя горячей водой в избытке.
И теперь Варвара расслабленно отмокала после тяжелого, проведенного на ногах дня. К сожалению, очередной поход на станцию не принес результатов. Но сам процесс принятия ванны оказывал на девушку целебное действие. Хорошенько прогревшись, Варя принялась старательно мыть длинные, густые темные локоны и растирать нежную белую кожу ароматным мылом, одновременно придирчиво изучая собственные стройные ноги, высокую упругую грудь, плоский живот и тонкую талию на предмет появления малейших изъянов. Не обнаружив ничего предосудительного, она с немалым удовлетворением признала сама себе, что не видит ничего кроме соразмерной и гармоничной красоты молодого тела.
Варя с детства обожала воду во всех ее проявлениях. Ощущая себя в ней едва ли не естественней, чем на суше. Потому и купания всех сортов и видов служили девушке далеко не только гигиеническим целям, но и несли с собой немалую душевную радость.
Что особенно требовалось ей в последнее время. Все одно к одному. Сначала увольнение и эта нелепая история с невменяемым извозчиком, Затем неудачи в неоднократных попытках Варвары Дмитриевны заняться агентской работой с переселенцами, не приносившие ни малейшего результата. Ее попытки сыскать клиентов всякий раз оборачивались досадными и крайне огорчительными провалами. Особенно неприятными от того, что другие агенты, большей частью самые настоящие мошенники и пройдохи не знали отбоя от желающих воспользоваться их липовыми услугами.
Берясь с немалым пылом за дело, она не могла вообразить и малой доли тех затруднений, с которыми ей пришлось в итоге столкнуться. И теперь Варя обдумывала свои дальнейшие планы и действия, решая, стоит ли вовсе продолжать или уже покончить с несчастливой затеей, признав свое поражение в неравной битве с человеческими предрассудками.
Мужики-переселенцы молодую и прекрасную как мечта девицу явно из благородных совершенно не принимали всерьез. И лишь отмалчивались вежливо, предпочитая обходить «странную барыню» стороной. Между тем, как уже было сказано выше, к прочим нечистым на руку посредникам выстраивались едва ли не очереди. Деньги от откровенных афер с земельными наделами текли к ним рекой, обогащая на обмане простого люда и позволяя отстраивать особняки, заводить роскошные выезды и просто жить красиво.
Варя, греясь в ванне, словно смывала с себя весь набранный за день негатив и постепенно успокаиваясь, обретала прежнюю жизнерадостность и уверенность в собственных молодых силах.
«Надо пойти еще раз! Обязательно! Я не уступлю этим проходимцам без боя! Главное, достучаться до этих упрямцев-крестьян! Ну, должен же найтись среди них хоть один здравомыслящий и современный человек! А когда все сладится, молва быстро разнесет весть и они уже сами ко мне придут! Да! Ах, как же хорошо в горячей воде…» Варя открыла кран и долила в медленно остывающую ванну кипятка, разом заполнившим комнату горячим паром.
«Жаль в реке уже не поплавать теперь уже до следующего лета…»
Ей припомнилось последнее речное купание. Ночной заплыв, увенчавшийся зрелищем феерического пожара на левом берегу Иртыша, свидетелем которого она поневоле стала. Привычка плавать ночами, да еще и почти совершенно неглиже появилась у Варвары несколько лет назад при весьма трагических обстоятельствах.
После гибели отца от рук террористов юная гимназистка замкнулась. Она тяжело переживала потерю и никак не могла смириться с произошедшим, молчаливо страдая и не понимая, как же такая вопиющая несправедливость вообще могла произойти с ее лучшим в мире папой. И с ней самой. Варя начала винить уже и себя саму, находя несуществующие причины для укоров в том, что не остановила, не защитила, не спасла, хотя была так близко. Временами она жалела, что преступники не убили и ее прямо там, на месте. С каждым днем она все больше и больше погружалась в тоску, ощущая всю бессмысленность и конечность окружающего бытия. Подобные рассуждения любого доведут до беды, не стала исключением и наша героиня.
Все же времена на дворе стояли самые романтические, пропитанные декадансом, символизмом в литературе и поэзии, наркотиками и абсентом. Вот и Варя, начитавшись в попытке отвлечься от тяжких дум, «Цветов зла» Бодлера, в итоге так прониклась его настроениями, что решилась разом покончить с «этой ужасной и несправедливой жизнью», но сделать это она надумала красиво.
В те годы самоубийства, наравне с террором среди образованной молодежи вошли в моду. Многие поэтические натуры искали способов покончить с собой. Вскрывали вены, глотали таблетки, топились. Вспомним хотя бы юную Анну Ахматову или Николая Гумилева.
Из всех путей уйти из жизни пятнадцатилетней гимназистке-отличнице Варе Белозеровой наилучшим показался один. Утонуть в светлых водах Иртыша, став русалкой. Почему-то обязательно русалкой.
Однажды летней ночью она выскользнула тайком из дома в одной ночной сорочке, укутавшись в широкую темную шаль, легкой тенью полетела к реке. Выбрав тихое, укромное место, она, отбросив платок и туфельки, бестрепетно вошла в воду, с каждым шагом погружаясь все глубже. Потом легла и поплыла, смело загребая на самую стремнину. Иртыш коварен и силен, на нем много водоворотов, скольких смелых пловцов он утащил на дно, которые были уверены в себе и вовсе не желали расстаться с жизнью…
В ту самую минуту стоящему на баке большого только накануне вечером прибывшего в Омск из Усть-Каменогорска Товарпаровского* пассажирского двухпалубника «Европа», ночному вахтенному помстилось, что он разглядел в воде большую белую рыбину или еще какое чудо. Протерев усталые глаза, и пару раз пыхнув носогрейкой, матрос еще раз вгляделся в темноту и, перекрестившись, пробормотал себе под нос:
— Чего впотьмах не покажется, свят, свят…
Девушка, ощущая себя в родной стихии, словно волшебная нифма легко скользила среди волн. Уплыв далеко от берега, так что и запахи, и звуки земные остались позади, она легла на спину, широко раскинув руки, словно прощаясь с миром за миг до того, как окончательно отдаться темным водам. И внезапно ее широко распахнутые глаза увидели Вселенную. Величественную и прекрасную. Мириады звезд сияли безмолвно из бесконечной дали, Белая дорога Млечного пути, пересекая небосвод из края в край, разделяла черноту космоса ровно посередине.
Потрясающее зрелище заворожило девушку. И в один миг она обняла, осознала, как прекрасно и таинственно мироздание, насколько велик этот дар жизни для каждого на земле. И как же замечательно просто жить!
Слезы потекли по ее мокрым щекам, и с ними уходила боль, тоска, оставляя светлую память об отце. Долго продолжалась борьба с сильным течением реки, но в итоге она смогла добраться до берега и обессиленно легла на песок, благодаря Всевышнего за спасение. Но долго разлеживаться было не с руки. С внезапно проснувшимися стыдом и осторожностью Варя тихонько добрела устало до родного дома, и, наконец, спокойно уснула.
Больше мысли о суициде не посещали прекрасную головку девушки, но вот ощущение свободы и парения, единения с космосом и яркие ощущения риска, будоражащие кровь, запомнились ей навсегда. И с тех пор она время от времени выбиралась в одиночестве к Иртышу и плавала ясными ночами, глядя на звезды.
В начале двадцатого века купальный наряд приличной девушки являл собой совершенно жуткое средство пытки. Тяжеловесные юбки, панталоны и прочие ненужные и сковывающие дам одежды лишали весь процесс и намека на удовольствие. Такой вариант оставался для Варвары не интересным, а страсть к плаванию между тем жила и расцветала в ней все сильнее. Так что ночные заплывы почти совсем без одежды, в костюме Евы, как сказали бы в то время, стали и ее тайной, и ее вызовом чопорному миру взрослых.
Несколько дней назад, когда погода радовала куда больше, Варя в последний раз за сезон выбралась ночью к реке, завершая этот купальный сезон. И стала свидетелем пожара, о котором на следующий день писали все газеты. Огненный столп во тьме заворожил девушку, будоража воображение и пробуждая древние, мистически-таинственные и полные глубокого, неразгаданного смысла образы, предвещая и пророча в самом недалеком будущем важные перемены. С этим ощущением Варвара Белозерова и жила все эти дни. Не оставило оно ее и сейчас.
*Товарпар — «Западно-Cибирское товарищество пароходства и торговли». (Товарпар). Крупнейшая в Западной Сибири компания, владевшая большим флотом и осуществлявшая перевозки по рекам Обь-Иртышского бассейна.
Глава 14
С понедельника, словно по указу из Небесной канцелярии внезапно и резко похолодало. Подул пронизывающий холодный ветер, набежали серые, свинцовые тучи, листья побелели от изморози и разом пожухли, разлетаясь под порывами воздушной стихии и обнажая загрустившие деревья. Славка, налегке выбравшись утром на крыльцо, мгновенно получил освежающе бодрящую порцию «ледяной свежести», пока справлял свои дела, мигом продрог до костей и запрыгнул обратно в тепло избы, хлопнув тяжелой дверью.