— Первая часть завершена, — шепотом обозначил свои мысли неугомонный Славка.
Артем в ответ отмолчался. Они заранее оговорили сроки дежурства, обоим все время не спать, и следить за точкой было просто нереально и не разумно. Так что Торопов пусть и легко, но задремал в своем укрытии.
Следующие часы показались Хворостинину поистине бесконечными. Для его буйного и живого характера проводить столько времени без движения оказалось настоящим испытанием. Утешали лишь воспоминания о прочтенных в юности книгах о советских войсковых разведчиках, которые в неимоверно тяжелых условиях проявляли настоящие чудеса стойкости и героизма. И на фоне их поступков нынешние проблемные обстоятельства Вяче сразу обнаруживали всю свою мелочность и несерьезность.
Обсуждая заранее план действий, друзья предположили, что те, кто приедет или придет забирать деньги, должны будут сделать это до наступления темноты. Ночью пытаться отыскать что-то станет совсем уж непосильной задачей. Разве что они зажгут факелы или фонарики. Но тогда еще быстрее выдадут себя.
Когда на тракте появилась очередная неспешно бредущая по разбитой колее подвода, Славка даже не придал этому значения. Он усиленно боролся с сонливостью.
Но неожиданный шепоток Артема:
— Смотри, это вроде наши «клиенты».
Резко взбодрившись, Хворостинин припал к биноклю и в деталях рассмотрел экипаж. В обычной крестьянской телеге сидели сразу трое молодых парней. Что-то в их безбородых лицах показалось ему смутно знакомым.
— С чего ты взял, что это они?
— Едут медленно очень. Вечер, надо бы поспешать, а то до темноты не успеют до дома. Постоянно крутят головами по сторонам. Словно что-то высматривают, но при этом вид делают, что им без разницы.
— Как ты столько успел разглядеть? Знаешь, они мне кажутся знакомыми. — Прошептал Славка. — Словно видел где не так давно.
— Не мудрено. Если это те же поджигатели, то мы с ними встречались месяц назад.
— Точно. Как я сразу не сообразил?
— Тихо! Они приближаются. — Шикнул на друга Торопов.
Радость от того, что скоро тягостное ожидание закончится, охватило Славку целиком. Он принялся поочередно напрягать и расслаблять мышцы, успевшие онеметь от долгой неподвижности, одновременно хищно и жадно, как настоящий лютый зверь в засаде, следя глазами за «добычей». И каково же оказалось их разочарование, когда телега, не тормозя прокатилась мимо захоронки.
«Не они!» мысленно взвыл Славка, не добрым словом помянув Артема и его дедуктивные таланты. Теперь ожидание становилось еще более нудным и утомительным. А ведь он уже поверил, настроился! Хотелось буркнуть другу что-нибудь эдакое, но надо соблюдать конспирацию и полную тишину.
И вдруг один из молодцов на ходу соскочил с облучка и торопливо подбежал точно к месту, куда Мошкин уложил пакет. Наклонившись, якобы за свалившимся на дорогу предметом, вымогатель ловко извлек добычу из щели и тут же сунул деньги себе за пазуху, резво побежав обратно за медленно бредущей повозкой.
— Надо догонять и брать. — Расслышал Славка шепот Темыча.
— Согласен. Давай, я за ним, а ты беги к мотоциклу и дуй сюда. Поехали!
Славка поднялся, скинув укрывавшие его войлок и одеяло, расправил плечи, вытащил пистолет и передернул затвор. И с места мощно спринтовал, словно с низкого старта, стремительно и неукротимо беря разгон и энергично работая согнутыми в локтях руками, внутренне уподобляясь ночному хищнику.
Не в пример вымогателю, облаченному в овчинный кожушок и обутому в тяжелые, грубой выделки сапоги, Вяче был одет куда более подходяще для занятий спортом на лоне природы. Удобные ботинки на каучуковой подошве, легкая куртка, не стеснявшая движений.
Так что короткий забег Хворостинин выиграл вчистую, стремительно нагнав цель. Тот, почти сразу заприметив появившегося казалось из ниоткуда противника, попытался добежать до телеги, тяжело топоча по дороге сапожищами, но куда там.
Для острастки Вяче еще и пару раз выстрелил, чем привел противника в полное недоумение и вынудил ко всему в придачу запнуться об одну из многочисленных колдобин. Террорист тяжело, всем телом рухнул, на миг замерев, оглушенный силой столкновения. Этого оказалось достаточно, чтобы Вяче догнал его и как коршун спикировал на добычу, без фанатизма, чтобы не убить, приложив по черепу рукоятью Кольта, а затем ловко заломив руки за спину.
— Не дергайся, пристрелю как собаку. — Зло прошипел он, прижав противника к холодной земле.
Подельники незадачливого экспроприатора поначалу тоже перетрухали. Настегивая кнутом, они погнали лошаденку подальше от засады, но потом, разглядев, что им противостоит единственный человек, резко изменили свои планы.
— Вертай взад, Колян. Надо Ваську выручать. — Закричал один из них, доставая из-под рогожи охотничье ружье. Пока повозка тормозила и разворачивалась, «автономный эсэр» нажав на рычаг, открыл казенник, чтобы убедиться в наличии патронов в стволах. Но не успели они завершить маневр, как неподалеку вспыхнул яркий свет, зарокотал мотор, а в их сторону покатилась по степи трехколесная машина.
— Окружают! Уходим! — проорал панически кучеру «человек с ружьем». А сам не прицельно сделал дуплетом выстрел куда-то в сторону горящей фары. Все эти суетливые действия лишили преступников и тени шансов сбежать от наших друзей. Славка успел сковать наручниками своего пленника. Когда Артем подъехал, он одним могучим рывком забросил все еще полуголушенного неприятеля в коляску, а сам вскочил на заднее сиденье «Триумфа».
— Гони!
На ходу Славка принялся пусть и не прицельно, но довольно метко стрелять для острастки, видя, что противник пытается перезарядить ружье. Мотоцикл, ревя на максимальных оборотах мотором, и грозно рокоча выхлопом, быстро сблизился с застрявшей повозкой. Вооруженный террорист попытался навести двустволку на друзей. Артем лишь пригнулся к рулю, продолжая выжимать из двигателя все возможное, а Вяче уже с дистанции в несколько метров моментально одну за другой выпустил пули в цель, разрядив Кольт, наудачу зацепив одной из них плечо врага.
Тот с криком выронил «тулку»:
— Убили!
— Руки вверх, стоять, бояться! Убью! — проорал в ответ Хворостинин, окончательно войдя в образ и слегка озверев. Он сильно перепугался за друга и за себя и теперь действительно был готов на любые действия.
— Не стреляй, мы сдаемси! — громко заныл, бросая поводья «водитель кобылы», в то время как раненый зажав окровавленное плечо целой рукой лишь бессмысленно пялился в пустоту, явно пребывая в шоке.
Сковав всю тройку наручниками пока Артем держал их на мушке, Славка загнал их обратно на телегу и заставил ехать за собой в сторону реки прямо через поля. Оставаться на тракте и проводить здесь допрос, было все же рискованно. Зато неподалеку, на Иртыше сейчас их дожидался стоящий под парами «Пионер» со своим героическим экипажем.
Друзья перед тем, как пойти на дело долго думали, задействовать ли матросов в операции, но в итоге решили, что пока в этом нет необходимости, да и доверия такого между ними и наемными работниками еще не появилось. Но подогнать буксир поближе, чтобы потом сразу перебраться на него показалось им вполне разумным. Так что вскоре, загнав отлично поработавший «Триумф» по сходням, они уже сидели с кружками горячего чая и бутербродами, изготовленными расстаравшимся коком, глядя на три съежившиеся на полу скованные наручниками фигуры.
— Ну, петушары, прокукарекайте, кто тут у вас за главного?
— Вот он, Гришка, — разом махнули повинными головами двое на раненого.
— Вишь, как тебя подельники быстро сдали, голубок. Ладно. Этих двоих пока надо по разным углам развести, а с пострадавшим от моей руки главарем мы сейчас пообщаемся с пристрастием. Артем Александрович, будь добр, проследи, чтобы этих лохопедов надежно закрыли, будь другом.
Отправив обоих в два тесных ящика с корабельным имуществом и лично закрыв их на навесные замки, Торопов вскоре вернулся в капитанскую каюту.
— А мы без вас и не начинали, коллега. Вот дал время «рэволюсьонеру» проникнуться осознанием своей вины. Ну-с, приступим-с, с вашего позволения. Имя, фамилия, откуда родом, происхождение, где проживаешь, чем занимаешься, как до жизни такой дошел. И учти, Григорий, только полное и безусловное раскаяние даст тебе шанс на высокое снисхождение нашего сурового, но справедливого суда.
— Григорий Яковлев. Из крестьян. С Алтая мы. Двадцать три года сполнилось месяц как. Живу тут, под Омском, в Нахаловке. Работаю подсобником на стройке. Я к Мошкину приходил, просил места и помощи, а он прогнал, вот и решил мироеда наказать.
— Интересно, а с какой радости он тебе помочь должен был?
— Знакомы мы давно. С 1905 года. В Барнауле вместях в эсэрах состояли. Только я на нары отъехал, а он вишь, в купцы выбился. Я когда вышел на волю, случайно его заприметил, спервоначала обрадовался. Думал, не откажет по старой памяти товарищу по борьбе. А он вроде как не признал, а потом и вовсе прогнал в шею. Еще и наорал, мало что с кулаками не полез.
Сидящий тут же Дмитрий сморщился, словно от зубной боли. Он сразу узнал в пленнике бывшего соратника по партии, но выставлять свои прежние грешки столь наглядно перед Тороповым и Хворостининым было ему явно не желательно, вот только придумать, что же делать он не смог, сожалея лишь о том, что Славка не пристрелил Яковлева в стычке, а только легко ранил.
— Очень любопытно. Вот оно значит как. Дмитрий Иванович, что скажете? Правду этот гусь гамбургский крякает?
— Да. Все так и было.
— Хорошо. Поджог склад ваших рук дело?
— Да.
— А нынче, стало быть, надумали пароход в распыл пустить?
Гришка, повинно свесив голову, лишь отмолчался в ответ.
— Не хорошо. Бумажку подосланную ты писал?
— Я.
— Стало быть, грамотный? Давай, нацарапай чего-нибудь.
— А чего писать?
— Да хоть свою фамилию.
Гришка старательно и медленно вывел на листке крупными угловатыми буквами «Яковлев Григорий» и посмотрел на Славку, ожидая дальнейших приказаний. Тот вдумчиво сравнил почерки и, убедившись, что все совпадает, сделал себе очередную мысленную зарубку на память.