— Вот и ваш дом. — Тормозя мотоцикл и глуша двигатель, в мгновенно наступившей тишине, не без налета сожаления произнес он.
— На улице зябко, если вы продрогли, я могла бы угостить вас чашкой горячего чая. — Выбравшись из коляски и встав перед Славкой, глядя прямо ему в глаза, спокойно и мягко предложила Варя.
— С удовольствием принимаю ваше приглашение, Варвара Дмитриевна. От чая, — он хотел добавить «в вашем обществе», но сдержался и промолчал, — я не откажусь.
Впрочем, мимолетная пауза все сказала за него. Варя, легко и очаровательно улыбнувшись, сверкнула бездонной синевой своих очей и постучала в дверь родного дома.
Открыла им и встретила на пороге сама хозяйка, которую Варвара не замедлила представить.
— Знакомьтесь. Моя мама, Елена Георгиевна. Хворостинин Вячеслав Юрьевич. Я пригласила его на чай.
Славка осторожно и не слишком ловко поклонился, заблаговременно сняв кепку с головы. Та в ответ ничего не стала спрашивать, а молча пропустила их внутрь.
Проходя по тускло освещенному коридору, Белозерова-старшая, сохраняя почти царственную осанку с достоинством, пояснила:
— Мы постоянной прислуги не держим. Сами управляемся.
Что было уместно ответить на эти слова, Вяче не знал, и придумать на ходу тоже не смог, потому лишь коротко кивнул и предпочел отмолчаться.
В гостиной мать и дочь предстали перед ним во всем своем великолепии. Оказавшись рядом, они поразили нашего героя своим сходством.
«Да, так выглядеть в ее годы, это дорогого стоит. Вот заполучу Варю себе в жены и буду всю жизнь наслаждаться ее красотой до самой древней старости».
Елена Георгиевна статная, темноволосая и синеглазая, в черной длинной юбке и светлой блузке. Серая шаль на плечах. Сдержанный, вдовий наряд. Она молчаливо посмотрела на дочь, ожидая объяснений.
— Мама, я была сегодня на станции по делам, — бровь матери едва заметно приподнялась, выражая свое несогласие с поведением дочери, очевидно, она не одобряла ее планов по зарабатыванию денег, но Елена Георгиевна опять промолчала, давая Варваре закончить своей повествование. — И попала в крайне неловкое и затруднительное положение, — во взгляде матери мелькнуло «я же тебе говорила», — Вячеслав Юрьевич очень выручил меня. А потом любезно предложил довезти до дома на своем «Триумфе».
— Я так понимаю, «Триумф» это мотоциклет? — Обращаясь к гостю, уточнила хозяйка.
— Все верно, Елена Георгиевна. «Триумф Родстер» доработанный моим деловым партнером в нашей автомастерской. Но Варвара Дмитриевна сильно преувеличила. Ничего особенного делать мне не пришлось. Хоть я и рад был оказать ей эту небольшую услугу.
— Варя, я запрещаю тебе, слышишь ты меня, запрещаю заниматься этими агентскими делами. Чтобы больше туда ни ногой.
— Но мама, я должна получать самостоятельный доход.
— Возможно, стоит поговорить с госпожой Мериин, — осторожно спросила мать.
Варя тут же вскинулась, глаза ее, еще миг назад опущенные долу, загорелись огнем и она твердо, с большой решительностью коротко произнесла:
— Нет.
— Пусть так. Но не будем стоять посреди гостиной и держать здесь Вячеслава Юрьевича. Пройдемте-ка в столовую. Будем пить чай с разными сладостями.
На столе появился небольшой блестящий самовар, фарфоровые чашки, свежее печенье, сливки, тонко нарезанные лимоны и несколько розеток с разноцветным вареньем.
Славка возблагодарил небеса за то, что несколько дней назад удосужился прикупить себе пару галош, потому иначе он бы в своих грязных мотоциклетных ботинках с крагами смотрелся бы сейчас за столом более чем неуместно. Но и в таком положении он все равно не знал, куда себя девать и как вести. Привычная несколько самоуверенная манера держаться внезапно оставила его. Он поджал ноги под стул, сидя как можно ровнее, напомнил себе, что ни в коем случае нельзя ставить локти на край столешницы, громко прихлебывать, чавкать и тем более говорить с набитым ртом. Сначала тщательно прожуй, проглоти, а потом высказывайся.
Он заметил, что такая манера беседы заметно замедляет ее, обстановка становится размеренной и плавной, появляется время подумать, прежде чем отвечать. И это даже хорошо.
Поначалу он так зажался, что даже не притронулся к еде, лишь наблюдая за действиями дам, очень опасаясь дать маху и выставить себя деревенщиной перед ними. Но вскоре буйная природа его взяла свое, он, видя, что обе Белозеровы к нему вполне расположены, не бросают осуждающих взглядов, милы и гостеприимны, отмяк и принялся с удовольствием поглощать предложенные угощения. И сам не заметил, как разговорился, отвечая на ненавязчивые вопросы Елены Георгиевны.
Коротко изложив легенду о переселении с Аляски и небольшом капитале, доставшемся от родителей, он поведал об их с Артемом похождениях в Омске. Мастерской, торговых операциях, знакомстве с Рандрупами, мотоцикле и планах на участие в выставке со своими разработками.
Излагая историю про школу, в голову Вяче пришла мысль, о возможности трудоустройства Варвары. И он не замедлил ее озвучить.
— Мы с братом совместно с Александрой Михайловной Рандруп и ее сестрой Татьяной открываем на заводе Рандрупа учебный класс и библиотеку. И как раз сейчас ищем человека на вакансию учителя. Возможно, я мог бы предложить Варваре Дмитриевне место преподавателя там.
— Я с отличием окончила Первую женскую гимназию и имею право трудиться на ниве начального образования. — Мгновенно отозвалась, заинтересовавшись, Варя.
— Вот и прекрасно. Вы желали помочь крестьянам-переселенцам, рабочие, уверяю вас, окажутся куда как более благодарными слушателями.
— Дочь, не спеши с решением. Готова ли ты к общению с трудовым народом?
— Мама, мне необходимо накопить средства для учебы в университете, я обязательно должна учиться, как Николай. — И добавила, поясняя Славке, — Николай мой младший брат, он в этом году поступил в Киевский политехнический институт. Хочет стать инженером. Конструировать аэропланы. Там уже несколько лет существует «Воздухоплавательная секция» механического кружка, организованная профессором Артемьевым, учеником самого Жуковского. Недавно он прислал письмо. Столько интересного рассказывает. Уже успел познакомиться с таким же, как и сам страстным поборником идей воздухоплавания и авиации. Изобретателем. Неким Игорем Сикорским. Тот уже успел выучиться в Париже, в школе Дювигнау де Ланно. И даже построил первый аэроплан. К сожалению он так и не смог взлететь… Сейчас они совместно делают новый, с более мощным двигателем. Представьте, как это увлекательно и сколько в этом силы и будущности!
— Неужели с самим Сикорским. Я уже слышал эту фамилию… недавно… Уверен, этому молодому человеку предстоит блестящая карьера. Думаю, через год-два он станет главным конструктором на крупных авиастроительных предприятиях. И прославит русскую авиацию в веках! Уверен, и ваш брат станет отличным инженером и создателем летательных аппаратов.
— В наши дни, когда прогресс так стремителен, всякий способный человек обязан приложить все силы для развития науки и техники! Вот почему я должна выучиться и тоже заняться наукой. — С жаром принялась излагать свои резоны Варя. — Но для этого необходимы средства. И я их заработаю!
— Ваш настрой и намерения делают вам честь, Варвара Дмитриевна. Уверен, у вас все получится, как задумаете. А вашему брату и его другу передавайте от меня наилучшие пожелания. Даже более того, я готов вложиться в их разработку некоторыми средствами. Но, конечно, прежде, надо будет съездить в Киев и лично повстречаться с молодыми дарованиями.
— Это было бы замечательно. Третья и самая древняя столица империи, как пишет брат, прелестный город. Вы ведь там еще не бывали?
— По сути, я в нынешней России только Омск и видел.
— Тогда тем более.
Допив чай и опустошив, с обязательными комплиментами вкусу и прекрасному качеству изготовления, все розетки с вареньем, Славка понял, что пора бы и честь знать.
— К сожалению, мне уже пора. Вот мой номер телефона. У нас в домике пока нет прислуги, а я целыми днями в разъездах по делам. Так что звонить лучше утром или вечером. Но это так, на всякий случай. Варвара Дмитриевна, вы обдумайте мое предложение и я на днях, если вы позволите, еще раз появлюсь, узнать ваше решение.
Что творилось в этот момент в душе нашего героя трудно выразить словами. Лед и пламень. Надежда и опасение, что вот сейчас все может разом кончиться, и он потеряет девушку навсегда. Влюбленные не слишком рациональные существа, так что не будем слишком требовательны к Славке.
Варя, внимательно выслушав Вячеслава, сначала лишь сосредоточенно кивнула в ответ, но затем решительно тряхнула головой и неожиданно заявила:
— Я готова приступить к работе немедленно. Меня все устраивает.
Славка едва смог скрыть охватившую его радость, которая залила его словно весеннее ласковое солнышко с головы до пят. Как он сам не засветился, словно новогодняя гирлянда, вот вопрос. И чего это ему стоило. Вяче даже на несколько секунд взял паузу, чтобы справиться с волнением и не выдать себя окончательно под пристальным и все понимающим взглядом Елены Георгиевны.
— Что ж, в таком случае я заеду завтра, скажем, в два пополудни и отвезу вас на завод. — Вяче почти смаковал каждое слово и особенно «заеду» и «отвезу». — Необходимо будет еще встретиться и обговорить все нюансы программы школы с нашими партнерами — сестрами Пятковыми.
— Как я уже и говорил, в школе еще есть библиотека, ею тоже надо заведовать, каталогизировать, собирать периодические издания, формировать списки для пополнения и вести учет выдачи книг. С рабочих будет браться небольшая плата, которая целиком пойдет в фонд жалования учителя.
Глава 19
Славку так распирало от нахлынувших чувств, что казалось еще не много и разорвет. Требовалось их немедленно выплеснуть наружу. Хотелось петь во весь голос, кричать о своем счастье на всю улицу, или пуститься в пляс прямо посреди мостовой, закружив в танце случайную прохожую. Обнять и расцеловать весь мир. Вот, что жаждала его душа. Он был счастлив. И больше всего он желал продлить этот чудесный миг как можно дольше. Чтобы это невероятное состояние полётности, удачи и почти воздушной легкости длилось и длилось. Бесконечно. Конечно, эта случайная встреча значила для него очень много. Это очевидно. И он не хотел сейчас возвращаться в ставшую уже привычной домашнюю обстановку. Она казалась ему слишком банальной в этот час.