Он взял меня за руку. Вот так просто, при куче свидетелей взял и повел за собой. Хорошо, народу много, толпа стоит плотной стеной, если поспешить, можно сделать вид, будто я иду к нему так близко просто чтобы не потеряться в толпе.
Он вытянул меня на крыльцо, а потом повернул за угол, в небольшой сад при пансионе. Прямо в беседку под фонарем, который хотя и стоял на улице, но умудрялся светить прямо на беседку и невысокий, увитый плющом забор. Маг затащил меня внутрь и развернулся, перегораживая выход.
— Янош… Ты так и не сказал. Все в порядке?
— Да. Не волнуйся.
— А когда ты приехал? Как тут оказался? В такой день? Сегодня же вечер танцев…
— Да, я знаю. Я пришел, потому что должен тебе кое-что сказать.
Он на секунду замялся. Потом схватил мои руки и крепко сжал.
— Ула, — резко выдохнул. И снова на секунду замолчал. Почему он так волнуется? Внутри вдруг стало холодно от ожидания чего-то огромного и сокрушительного.
Он поднял глаза и вдруг полностью успокоился. И заговорил так серьезно, как никогда раньше.
— Я не богат, Ула. И маг не самый лучший. В данный момент я мало что могу тебе предложить. Но у меня хорошая работа и прекрасное будущее. Когда-нибудь будет все, я обещаю…
Пока он говорил, по его губам скользил бледный фонарный свет.
Не может быть. Этого не может быть! Я ушам своим не верила.
— Клянусь, я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Ты… ты выйдешь за меня замуж?
Это просто сон, да? Не бывает же, чтобы так просто… вот так просто появился единственный нужный тебе человек и сделал одно-единственное нужное предложение из всех возможных ненужных?
Получается, он действительно приходил ко мне? Именно ко мне?
— Ула…
Что случилось? Почему он вдруг перестал улыбаться? Невероятно, мне хочется сейчас… хочется просто его обнять. Обнять так крепко, чтобы навсегда запомнить это ощущение присутствия рядом кого-то чрезвычайно важного.
— Ула, я очень тебя люблю. Даже сам еще толком не представляю, насколько. Не могу объяснить. Я помнил, конечно, тебя эти два года, но не искал. И в голову не приходило. А потом встретил тебя тогда, у здания, и даже не сразу узнал. А когда узнал… когда представил, что ты сейчас туда войдешь! Что тебе… тебе предложат эту мерзость. Что ты можешь согласиться! Это было просто ужасно. И сейчас, когда увидел с этим… молодым человеком. Словно темнее вокруг стало.
А я ведь не ответила! Янош смотрел все настойчивее, и вдруг перестал сжимать мои пальцы. Столько времени претендующие на наличие женской мудрости преподавательницы нас учили, что подобные предложения ни в коем случае нельзя принимать сразу? Что следует сначала взять время на раздумья, чтобы жених понял — ты не из тех, кто готов выскочить замуж за первого встречного, что тебя нужно ценить и всегда помнить, что ты могла и отказать.
— Да, — сказала я, как только смогла говорить. — Да, Янош! Я обязательно выйду за тебя замуж!
Разве можно отказать его глазам? Если он будет смотреть на меня так каждый день, я уже сама себе завидую.
Теперь Янош держал мои руки на вполне законных основаниях. Но обнимать его все равно нельзя. Очень жаль. И ничего больше пока нельзя.
Потому что наверняка кто-то видит… я посмотрела через его плечо в сад. И заметила прозрачную расплывчатую марь, покрывающую беседку куполом. Она блестела разноцветными разводами, как мыльная поверхность воды.
Это что? Янош улыбнулся, проследив за моим взглядом.
— Звуковой купол, накрыл, чтобы нам не мешали.
— Но его же видно издалека! И он прозрачный.
— Ну и что, — пожал Янош плечами. — Я не собирался скрываться. Мы сообщим о наших планах сейчас же! Тогда ты точно не сможешь передумать.
— Я и без этого не передумаю. Только, Янош… а тебе не рано жениться?
Он слегка нахмурился.
— Какая разница, когда жениться, если собираешься прожить с этим человеком всю жизнь? Тем более, мы сможем пожениться не раньше весны.
— Знаю, — это в лучшем случае… В худшем свадьбу могут откладывать хоть всю жизнь.
— Ну, пошли, — улыбается Янош, не отпуская моей руки. От этого так тепло, что кажется, я способна согреть весь мир целиком.
Купол лопнул с нежным хрустальным звоном, как огромный мыльный пузырь и в беседку ворвалось множество звуков, я даже не думала, что пока мы говорили, внутри было настолько тихо. Даже не заметила!
В саду нас дожидалось немало народу. Большинство делало вид, что вышли просто подышать свежим воздухом, хотя наверняка вышли полюбоваться на купол — нечасто маги в обыденной жизни вытворяют нечто зрелищное на потеху людям. Так что вместо планируемого эффекта остаться в одиночестве Янош добился совершенно противоположного — все окружающие были в курсе, что мы беседовали и хотя слышать разговор не могли, зато прекрасно могли наблюдать за действием.
А вот и мадам Анка, по лицу которой ходят противоречивые волны. Она пока не решила, кричать или не кричать, ведь толком неизвестно, что случилось. А никто из пансионерок без веской причины не мог обнаглеть настолько, чтобы демонстративно прижиматься к плечу постороннего молодого человека.
— Это то, о чем мы все думаем? — с сомнительной любезностью выговорила мадам.
А вот и Злата… За ней маячит серьезный пан Марек, который осматривает Яноша с большим любопытством и некоторым подозрением. Вероятно, раздумывает, не требуется ли мне помощь в общении с не совсем адекватным поклонником.
Злата внимательно смотрела на нас, спокойно и слегка удивленно. На секунду ее глаза расширились.
— Да, — ответила я ей. Кто мне мадам Анка? Просто посторонняя женщина, благосостояние которой зависит от нашего удачного замужества.
— Да, — сказала я Злате, — я приняла его предложение.
9
Как только фонтан поздравлений иссяк, а Злата снова переключила внимание на пана Марека (кстати, взаимно), я потащила Яноша за собой и остановилась напротив мадам Анки, которая от умиления стояла столбом и все еще не могла сдвинуться с места. Она была мной довольна, надо же, прожила в пансионе всего-то без году неделю, а уже нашла себе жениха! Если так пойдут дела, не избежать мадам Анке королевского денежного поощрения!
— Я хочу показать Яношу свою комнату, — широко улыбаясь, сообщила я ей.
По привычке она хотела отказать, уже открыла рот и нравоучительно поняла палец, но нет, как же сейчас отказать тем, кто задал на первом в сезоне танцевальном вечере такую полезную традицию соединять свои жизни, способствую процветанию пансиона и лично мадам? Первая образованная пара нынешнего сезона — знак свыше, практически любимчики небес, желания которых никак нельзя игнорировать!
— Не забывайте, что через несколько минут начнутся танцы, — сквозь болезненную улыбку убийственно вежливо заявила мадам.
Конечно, никакого сомнения, если мы задержимся хотя бы на одну лишнюю секунду, мадам тут же вспомнит о долге и явится напоминать о существовании приличий, которые запрещают нам оставаться наедине. Мы должны постоянно находиться на глазах у старших.
Но в моих планах и не было ничего предосудительного.
Пока я вела Яноша к себе, он улыбался удивленно и немного растеряно.
Дверь открылась, в этой крошечной типовой комнате пансиона было мало от меня самой. Одежда в гардеробе, какие-то обычные для девушки мелочи на столе. На стене — небольшой, написанный Златой пейзаж в простой деревянной рамке. Разве что несколько особо любимых омниумов в низкой вазочке да на подоконнике одна из книг, выданных мастером Армедом.
— Ты тут живешь? — задал не очень логичный вопрос Янош, шагая вперед и с любопытством осматриваясь. Я закрыла дверь, оперлась на нее спиной и дала ему ровно минуту. Только бы не проснуться и не увидеть, что все произошедшее этим вечером было обычным сном. Пусть даже самым прекрасным сном из всех возможных.
Янош с улыбкой оглянулся, но мне сейчас было не до улыбок. Никогда раньше в моей комнате не было настолько тепло и уютно, как в этот момент.
— Поцелуй меня…
Мне было необходимо убедиться, что это не сон. Что он теперь правда мой. Даже не могу объяснить, насколько важно! Как говорят, вопрос жизни и смерти.
Янош шагнул ко мне и теперь стоял прямо напротив, наклонившись очень близко. Перед носом оказалась серебристая пуговица синего форменного камзола, который ему безумно шел. Едва различимый запах незнакомого мужского одеколона. В эту же секунду я по уши влюбилась в этот запах и даже при желании не смогла бы его забыть. Янош дышал так близко от моих волос, что по коже бегали мурашки.
— Поцелуй.
Надеюсь, мне не придется упрашивать его слишком долго? Может и не принято так сразу, но…
Уговаривать не пришлось. Однажды меня поцеловал соседский мальчишка, прикоснулся к губам и потом долго краснел и смотрел себе под ноги.
Но этот поцелуй совсем не походил на тот. Он был мягким и еле ощутимым, легким и дразнящим, как щекотка птичьим перышком. А потом сразу напористым и крепким, я даже момента перехода не заметила. И это так здорово! И не заметила, когда успела обнять его крепко-крепко, как хотелось с самой первой минуты, как только увидела его стоящим на пороге гостиной.
Этот вечер был чистейшей правдой…
Мадам все-таки пришлось за нами подняться и крикнуть из-за двери, что нас немедленно ждут внизу, потому что танцы уже начались. К счастью, она тут же удалилась и не стала поджидать нашего триумфального возвращения прямо в коридоре.
Тянуть время мы не стали и сразу отправились вниз. То, что ей пришлось призывать меня к приличиям, мадам наверняка вскоре припомнит. Ну и ладно! Но зато теперь, спускаясь рядом с Яношем по лестнице в гостиную, я совершено точно знала, что он мне не сниться. И что я самая счастливая на свете невеста.
Будни наступили совершенно неожиданно и тянулись невыносимо долго! Увидеться в следующий раз нам удалось только на выходных, потому что с тех пор, как я уволилась из салона мадам Розы, работать на мастера Армеда начала каждый вечер.