Отвращение к самому себе захлестнуло Люка.
— Это не вопрос веры. Я видел кровь на своих руках. Я нападал. Точно так же, как напал на маленькую Клариссу Тэйлор.
— Ребёнок выжил, сэр, — возразил Мартин.
— Я почти убил пятилетнюю девочку, — отрезал Люк.
— Сэр, Вы…
Люк никогда не узнает, что хотел сказать ему Мартен, потому что слова мужчины утонули под шумом крови в ушах оборотня, когда изменение обрушилось на его сознание во всю мощь. Потеряв контроль, Агассу бросился на решётки, ударяя их кулаками.
А после мужчина рухнул в беспамятство, уступив чисто животным инстинктам, и темнота его души поглотила Люка, оставив ждать часа, когда человек вновь возьмёт верх над проклятием.
В течение получаса Кэйт лежала в постели, глотая слёзы гнева и предательства, прежде чем вновь уснуть. Она надеялась, что Люк вернется. Надеялась, что ошиблась, и мужчина просто отправился прогуляться из-за бессонницы.
Конечно, ей стоило предугадать это.
И потому, собрав вещи, девушка решительно направилась к входной двери. Она вернётся домой и с головой уйдёт в работу, найдя во всём этом тот комфорт, который больше не сможет найти в руках Люка.
Замерев на миг у двери, детектив написала записку Мартину, не желая, чтобы галантный пожилой мужчина волновался. И пока Рэйн пыталась найти лучшее место, где могла бы оставить своё послание, сам мужчина, буквально материализовался рядом.
Подскочив от неожиданности, Рэйн попыталась унять собственное сердце.
— Я не слышала, как Вы подошли.
— Одна из задач дворецкого — оставаться незаметным, — кивнул служащий. — Вы уже уходите, Мисс?
Кэйт кивнула, избегая смотреть в глаза Мартину, понимая, что если она сделает это — детектив не сможет сдержать слёзы.
— Мне нужно вернуться к работе. Если Люк не нашёл времени, чтобы оставить для меня сообщение — у меня нет времени ждать его вечность.
Рэйн поморщилась. Она не собиралась показывать Мартину, насколько ей было больно из-за случившегося.
Мужчина чуть поклонился.
— Он оставил Вам сообщение, Мисс Кэйт. Но Вам будет сложно это услышать.
— Что Вы хотите этим сказать?
Мартин покачал головой.
— Он хотел сказать вам это лично, но теперь это уже невозможно. Мне придётся говорить за мистера Агассу.
Страх сковал её тело.
— Его ранили?
Мартин вновь отрицательно покачал головой.
— Позвольте мне отвести Вас к нему.
Кэйт сощурилась:
— Где он?
— Не далеко. Но важно не «где» он. Важно «что», — мужчина приглашающе протянул детективу руку. — Идёмте, дорогая. Я объясню Вам всё по пути. О Люке. О Ваших снах. И об истории, что носит название «Дючат».
Пантера.
Это было невозможно. Абсурдно. И всё же, где-то глубоко в своём сердце, Кэйтлин осознавала, что то, что рассказал ей Мартин — чистая правда. Люк превратился в пантеру с чёрной лощёной шерстью, что беспокойно вышагивала по клетке в подвале.
И, как бы то ни было странно, вторая часть истории была в том, что ключ к контролю над проклятием её любовника — она сама.
Из-за её отца.
Следуя словам Мартина, родители мужчины установили, что семья Дючат принадлежала к числу тех, что обладали особо сильным духом пантеры. Они пытались найти родственников её возлюбленного, и, хоть это у них и не получилось — учёные поняли, что гены Дючат такие же, как и Люка. Опекуны Агассу попытались выйти на связь с одним из членов семьи оборотней, но те отказывались говорить с ними. Дючат верили в превосходство собственной расы, и, полагая, что находятся в своём праве, брали человеческих женщин против их воли — насильно.
— Родители Люка не полностью раскрыли секреты его предков, — сказал Мартин. — Но они изучили достаточно, чтобы понять, что обращаться в пантеру могут только мужчины. Женщины, словно якорь для мира оборотней, имели только один облик — человеческий. Они были своеобразным механизмом, назовём это так, благодаря которому мужчины могли контролировать свою человечность при обороте. В Ваших венах, Кэйт, течёт кровь пантеры — кровь Вашего отца. И, по какой-то причине, Ваша кровь — Ваша душа — она связана с душой Люка.
Кэйтлин не могла понять всё это, но отрицать то, что она не верила — бессмысленно. Особенно сейчас, стоя у клетки, рассматривая пантеру, и понимая сердцем, что Люк принадлежит ей в той же мере, как и она ему.
Чуть поразмыслив над услышанным, Рэйн шагнула ближе к решётке, прижимаясь лицом к прохладному металлу. Подвалы в Новом Орлеане были весьма странными, и сейчас, осмотревшись, детектив увидела, что они были приспособлены для выживания в болотистой местности. Ей хотелось расспросить об этом Люка, но она не видела человека. Человека, не пантеру.
Девушка посмотрела на изящного хищника, переведя дыхание.
— Люк?
Ничего.
— Чёрт возьми, Люк. Мартин рассказал мне. Он рассказал мне всё.
Кэйтлин чувствовала себя глупо, произнося эти слова, даже не понимая, почему так верит им.
Однако теперь она может увидеть это собственными глазами. Увидеть его.
— Изменись, Люк. Если ты любишь меня, хотя бы немного, изменись для меня.
И это сработало. Хищник поднялся с земли, его мышцы перекатывались под толстой шкурой, пока пантера приближалась к ней, скаля свои зубы. Кэйтлин даже не пошевелилась, всё так же сжимая руками решётки, наблюдая за тем, как сокращается между ними расстояние. Если бы пантера бросилась сейчас на неё — Рэйн была бы уже мертва. Но девушка лишь задержала дыхание. И доверилась Люку.
А после зверь моргнул, словно пытаясь сфокусировать собственный взгляд. Но да, это случилось вновь — тело пантеры покрылось рябью. Она обращалась. Обращалась и изменялась, пока…
Люк.
Обнажённый мужчина сидел на корточках на холодном бетонном полу.
— Это правда, — прошептала Кэйтлин, а после перекрестилась.
— Ты не верила?
— Я не была уверена, — призналась детектив. — Но теперь, думаю, я убедилась в этом. Но даже сейчас, увидев…
Рэйн вздохнула.
— Ох, Люк. Почему ты не рассказал мне?
Встав, мужчина приблизился к своей паре.
— Рассказал что? Что я — тот человек, которого ты ищешь? Убийца? Тот, кто нападает на невинных? Пантера, преследующая тебя в твоих снах? Правда в том, что я собирался сделать это. Потому что ты заслуживала знать. Но, когда случился оборот, и…
Слеза скатилась вниз по её щеке, и Кэйтлин даже не попыталась утереть её. Этот мужчина был воплощением всего, с чем она поклялась сражаться, но она любила его.
И, милостивый Боже, она могла спасти его. Рэйн может положить конец проклятию, став якорем для возлюбленного. Девушка была уверена в этом.
Но для этого ей придётся забыть о его прошлых жертвах. Обо всех тех невинных людях, что заслужили правосудия.
Как она может так поступить, пусть даже ради любви?
— Ох, Люк, — на выдохе проронила детектив.
— Ты должна сдать меня властям, — только и сказал мужчина.
Девушка отрицательно покачала головой, не желая думать об этом. Не сейчас. Должен был быть другой путь.
— Нет. Я люблю тебя. И я могу спасти тебя.
— Да, но это против тебя самой. Возможно, не с самого начала, но, Кэйт, я — то зло, что ты преследовала. Ты не можешь привязаться ко мне. Ты не сможешь жить с этим. Это противоречит всему, для чего ты посвятила собственную жизнь. Всему, через что прошла. Это не то, о чём я могу попросить тебя. Не то, что смог бы принять.
Нет. И внезапно Кэйтлин поняла, как ей следует поступить. Она любила Люка. Даже больше — она впервые верила кому-либо, кроме себя самой. Впервые доверилась всецело.
Да поможет ей Господь, но детектив всё ещё доверяла этому мужчине.
И она даже не допускала мысли о том, что Люк способен на все эти нападения, даже когда был в своём кошачьем обличии.
— Мартин сказал, что ты не помнишь, — произнесла Рэйн.
— Мне и не нужно помнить. Я видел кровь на собственных руках.
— Ты не нападал на этих людей, Люк. Этому должно быть другое объяснение.
Агассу уставился на возлюбленную.
Чёрт возьми, ей хотелось придушить его.
— Мартин сказал, что ты контролируешь себя. Что ты не нападаешь, даже во время оборота.
— Мартин — старый дурак, который просто любит меня. И, — добавил мужчина, протянув руку, касаясь щеки Кэйтлин. — Я думаю, что ты тоже так же слепа в своей любви.
— Возможно. Но это не значит, что я не права.
Мужчина усмехнулся, но девушка только покачала головой, уверенная в собственной правоте. У неё был припасён ещё один туз в рукаве, ещё один секрет, который поведал ей Мартин, и Рэйн намерена использовать его сейчас.
— Он сказал, что Кларисса выжила. Что ты остановился, и она осталась жива.
Боль исказила его лицо.
— Я почти убил ребёнка, — едва слышно произнёс Люк.
Кэйтлин едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть, ей хотелось заплакать, но детективу удалось взять себя в руки.
— Расскажи мне.
— Это случилось после смерти моих родителей. Я ужинал дома у друзей, а после мы переместились в сад. Я чувствовал, что скоро изменюсь, потому, извинившись, отправился домой, чтобы успеть запереться в клетке до того, как это случится. — Голос Люка был бесстрастным и монотонным, когда мужчина рассказывал о случившемся. — Оборот настиг меня уже в доме. И это было так резко. Намного резче, чем я ожидал. Маленькая дочка моих друзей была внутри. Одна. Наедине с чудовищем.
— И она выжила.
— Да.
— Ты смог взять ситуацию под контроль.
— Я не знаю, что заставило меня остановиться, но я не закончил начатое. Но это не важно. Я не должен был ранить её.
Кэйтлин облизнула губы, всматриваясь в глаза хищника.
— На следующий день я пожертвовал чёрную пантеру зоопарку, и распространил слух о том, что Люк Агассу уехал за границу.
В девичьих глазах стояли слёзы. Детектив всё ещё отказывалась верить услышанному.
— Нет, — она покачала головой. — Это был не ты. Ты не мог ранить этих людей.