Я терпеливо ждала, сидя в углу на табуретке.
– Знаешь, вообще-то ты мне не нравишься, – заявил он, наконец-то отвернувшись от окна.
Я окаменела.
– Нет, ты меня не так поняла, – пустился он в объяснения. – На самом деле ты мне нравишься. Ты очень красивая… Но… дело в том… ты слишком красивая…
Ох! Плохи дела. Мне почему-то вспомнился старый фильм с Жераром Депардье и Кароль Буке. Он так и назывался – «Слишком красивая для тебя». Очень печальный фильм.
– …Понимаешь, я тебе не верю. Мне встречались такие, как ты – красивые избалованные эгоистки. Уверенные, что вся вселенная вращается исключительно вокруг них. Что мир существует лишь для того, чтобы исполнять их прихоти…
Ничего себе, заявочки! Если бы я была догом, у меня бы от таких слов шерсть на загривке дыбом встала.
– Вот как? – прошипела я, обретя дар речи. – Ты видел меня какие-то жалкие несколько минут и все же мгновенно раскусил? Да? И вот так вот сразу, с ходу определил, что я за штучка?
Он промолчал, но у него и так все было написано на лице.
– Тогда объясни мне – какого черта ты здесь делаешь?
Если он и смутился, то никак этого не показал:
– Решил все же проверить. Вдруг я не прав.
– Ты? Не прав?! – я картинно всплеснула руками. – Разве такое возможно?
Он даже не моргнул:
– Ну, я все же не Господь Бог. Я человек и могу ошибаться.
– Не может быть! – поразилась я. – Откуда такая скромность?
Игорь поискал глазами, куда бы затушить окурок.
Я встала из-за стола, достала из шкафа кофейную чашку и протянула ему, испытывая страшный соблазн треснуть этой самой чашкой его по голове.
– Ну и как, интересно, ты будешь меня проверять? Устроишь мне тест из двадцати вопросов на время? Скажем, пятнадцать правильных ответов за десять минут – значит, я справилась. Сойдет? А еще можно одолжить у соседей детектор лжи!
Он хотел что-то ответить, но мне пришла в голову еще одна блестящая мысль:
– Слушай, а давай меня загипнотизируем! Под гипнозом люди говорят чистую правду. И ты узнаешь, какая я на самом деле. И даже сможешь заставить меня сделать, что угодно. Наесться лука, например… или схватиться за горячий утюг. Или еще лучше: выйти голой на балкон и продемонстрировать всем свою истинную сущность.
Он сделал вид, что раздумывает над моими словами, а я боролась с желанием вцепиться когтями в это красивое лицо.
Странное дело, его совсем не задевали мои нападки. Он и не думал злиться. Вместо этого Игорь разглядывал меня, словно какое-то редкое насекомое.
– У меня другое предложение, – сказал он невозмутимо, усаживаясь за стол. – Давай выпьем чаю. И просто поговорим.
А я вдруг почувствовала, что из моего воздушного шарика внезапно выпустили весь воздух – я сдулась. И ощутила невыразимую усталость.
Ни к чему все это.
– А стоит ли? Неужели ты думаешь, что сможешь понять меня всего за пару часов?
– Нет, конечно. Но я смогу тебя почувствовать.
Я не нашлась, что возразить.
Ну что ж… Можно попробовать. Во всяком случае, я уже не злилась, хоть и не видела во всем этом большого смысла.
– А что если я буду притворяться? – спросила я, разливая чай по кружкам.
– Для чего?
– Ну… – я замялась. – Скажем, чтобы обмануть тебя. Вдруг я на самом деле стерва? И, зная, чего ты от меня ждешь, подстроюсь под твои ожидания.
Он хмыкнул.
– Во-первых, ты не знаешь, чего я жду. А во-вторых, я почувствую, когда ты солжешь.
Я внимательно посмотрела ему в глаза. Он говорил совершенно серьезно. Он действительно был убежден, что почувствует неискренность в моих словах.
– Пожалуйста, разреши мне узнать тебя поближе, – сказал Игорь.
– Зачем? – спросила я.
В горле внезапно пересохло.
– Нужно, – ответил он неясно.
Я никак не могла его понять. Похоже, мне оставалось лишь смириться с его присутствием на моей кухне.
Мы открыли коробку с тортом, и я отрезала три куска: один большой и два поменьше.
Представления не имею, как собаки узнают, что их сейчас будут кормить! Я ведь не издала ни звука, а Бруно уже был тут как тут. Он проглотил свой кусок, не жуя, подождал, не перепадет ли ему еще чего-нибудь, и, не дождавшись, с оскорбленным видом ушел на подстилку.
Мы пили чай, ели торт и молчали. Я с интересом ждала, о чем же меня спросят в первую очередь.
– Расскажи о своем детстве, – попросил Игорь, отодвинув в сторону пустую чашку с блюдцем.
Ого! Интересное начало.
Что он надеется таким образом узнать? Не было ли у меня в детстве тайного влечения к отцу? Или не подавлялась ли моя неокрепшая детская психика властной матерью?
Возможно, дедушка Фрейд был прав, и все наши взрослые проблемы действительно родом из детства. В таком случае, что же повлияло на меня сильнее всего?
Наверное, то, что я оказалась словно меж двух огней.
Нет, родители, бесспорно, любили меня. Но каждый из них хотел, чтобы я приняла именно его сторону. К тому же каждый видел во мне свое продолжение и страстно желал, чтобы я пошла именно по его стопам. А это было не так-то просто, учитывая, что к тому моменту, когда я окончила школу, мама уже лет десять как сменила историю на философию.
Мне так надоело быть оселком, на котором они оба оттачивали свое обоюдоострое оружие, что из духа противоречия – а, возможно, и из-за нежелания обидеть кого-либо из них – не пошла ни на исторический, ни на философский, хотя легко смогла бы учиться и там, и там. Вместо этого я пошла на мехмат – полнейший идиотизм, поскольку я гуманитарий в чистом виде.
Закончив учебу на мехмате, что было сродни подвигу, я, разумеется, ни дня не трудилась по специальности. Гордо отвергнув помощь родителей, я для начала поработала продавцом в магазине бытовой химии, потом секретаршей начальника отдела снабжения в транспортной компании, а затем устроилась в кадровое агентство.
В агентстве мне неожиданно понравилось. За два года я узнала все тонкости этого, в общем-то, нехитрого дела и выросла от девочки на побегушках до замдиректора. А когда выяснилось, что стать директором мне не светит еще лет пятнадцать как минимум, ушла и открыла собственное агентство, переманив за собой бухгалтера Антонину.
Часы на микроволновке показывали два двадцать. Учитывая, что они отставали минут на семь, можно было смело считать, что на дворе уже половина третьего ночи.
Я жутко устала и чувствовала себя выжатой как лимон. Паузы в нашем разговоре становились все длиннее. Мы все больше молчали. Но, что удивительно, меня это совсем не тяготило. И его, похоже, тоже.
Я вовсе не собиралась вдаваться в волнующие подробности своего непростого, хоть и сытого детства. Но как-то так получилось, что неожиданно для самой себя рассказала Игорю много такого, чего никогда никому не рассказывала.
Понятия не имею, какие он сделал выводы. Скорее всего, укрепился в мысли, что я законченная эгоистка. И не могу сказать, что он был не прав.
Мне не хотелось, чтобы он уходил. Но в то же время я чувствовала, что переживу его уход. И на этот раз без депрессии.
Наверно.
Бруно с трудом поднял голову, посмотрел на нас мутным взором и снова рухнул на подстилку.
Мы стояли в коридоре.
Я не знала, что сказать ему на прощание. «До свиданья, было приятно пообщаться»? Не будет никакого свидания. Да и общаться было не так уж приятно. Скорее, мучительно. Во всяком случае, для меня.
– Всего тебе хорошего, – выдавила я, наконец.
А он в ответ поцеловал меня.
И не ушел.
Глава 12
Хлопнула входная дверь, и я окончательно проснулась.
– Слушай, парень, – произнес строгий голос. – Я не знаю, моют ли тебя целиком после каждой прогулки, но думаю, что как минимум вытереть лапы мы просто обязаны. Так что сиди здесь. А я пойду и принесу тряпку.
Я лежала в постели и не верила своим ушам.
Вот эти звуки означают, что Бруно послушно уселся в коридоре. А эти – что Игорь снимает обувь. Шаги, затем шум воды из-под крана в ванной, и снова шаги.
– Так. С чего начнем?
Я затаила дыхание, пытаясь представить, что сейчас произойдет. Послышалась какая-то возня, рычание, а затем Игорь сурово сказал:
– Будешь сопротивляться – останешься без завтрака.
И сразу стало тихо.
С ума сойти! Этот полосатый подлиза его послушался!
Предатель.
Следующие десять минут я уговаривала себя выбраться из кровати.
С одной стороны, давно хотелось в туалет. Да и от запаха кофе буквально сводило желудок.
С другой стороны, мне было страшно.
Меня обуревали прямо противоположные – амбивалентные, как сказала бы мама – эмоции.
Разумеется, я никак не могла прийти в себя от счастья, что это все-таки произошло – я его получила! Так что теперь он мой и никуда не денется.
Но подспудно меня все больше мучило сомнение, что как-то это все не так. Уж слишком радикальным был этот поворот на сто восемьдесят градусов. Еще вчера я готовилась расстаться с ним навсегда, а сегодня он уже выгуливает мою собаку. Разве так бывает на самом деле?
В конце концов, я выбралась из постели, надела халат и побрела на запах кофе.
В кухне меня ожидала умилительная картина: мои мужчины завтракали. Игорь пил кофе с остатками вчерашнего торта. Бруно доедал позавчерашнюю кашу.
– Привет, соня! – сказал Игорь, когда я нарисовалась в дверном проеме.
Бруно повернул голову, завилял хвостом, но от миски не отошел.
Я смущенно заулыбалась, чувствуя себя несколько неуверенно в собственном доме. Прошлась по кухне и забилась в любимый угол.
– Похоже, вы тут и без меня прекрасно справляетесь, – заметила я.
– Похоже, – спокойно отозвался Игорь, наливая мне кофе.
Бруно доел свою кашу, облизнулся в последний раз и уселся рядом с миской.
– Чего он ждет? – поинтересовался Игорь.
– Он ждет, чтобы ему вытерли морду. Иначе он уделает всю квартиру.