– Добро пожаловать в дом папы Фиори. Лучшая итальянская кухня в городе, – сказал Тони, когда Аманда вышла из машины.
– Ты собираешься сам готовить?
– Si, signorina.
Тони открыл дверь и щелкнул сигнализацией.
– Как мило, – заметила Аманда, разглядывая витраж над входной дверью.
– Именно на окна я и купился. Дом был построен в 1912 году, так что окна остались с тех времен.
В гостиной имелись телевизор, видеомагнитофон и стереосистема, но в основном обстановка в доме была выдержана в старом стиле. Тони провел Аманду в столовую. Полированный стол красного дерева, на высоком потолке резная лепнина, обрамление камина из вишневого дерева украшено искусной резьбой в виде херувимов, драконов и других сказочных существ.
– Это тоже все оригинальное?
– В основном да. Все одного периода.
Тони зажег свет на кухне и показал на стол около плиты:
– Посиди здесь и посмотри, как я буду готовить спагетти а-ля Фиори с фрикадельками. Ты любишь хлеб с чесноком?
– Обожаю.
– Сейчас получишь.
– Вкусно, как и было обещано, – сказала Аманда, доедая второй кусок хлеба с чесноком. Она чувствовала себя толстой и сонной после слишком большой порции пасты и двух бокалов кьянти.
– Еще вина?
– Немного. Мне еще ехать на машине домой.
Тони налил ее бокал до краев и смотрел, как Аманда делает глоток. Она заметила его взгляд и улыбнулась, давая ему понять, что она не возражает. Аманда не могла припомнить, когда ей доводилось ужинать с мужчиной в такой расслабляющей обстановке.
Они пошли в гостиную, захватив бокалы с вином.
– Как подвигается работа? – спросил Тони, разжигая камин.
– Я здорово занята.
– Похоже, тебе нравится то, чем ты занимаешься.
– Ну да, в основном, – осторожно согласилась она. – Мне нравится ощущать ответственность.
– Ты ведь работаешь над делом Кардони, не правда ли?
– Немного. В понедельник мы готовимся подать ходатайство об изъятии, и папа поручил мне его подготовить. Еще я ездила с Гербом Кроссом, нашим следователем. Ты встречался с ним в больнице.
– Ну и как идут дела? – спросил Тони, когда они уселись на диван.
– Полагаю, нам здорово дадут по мозгам.
– Почему?
– Ты понимаешь, что происходит при подаче такого ходатайства?
– Когда у меня есть возможность, я смотрю «Практику».
Аманда отпила еще глоток вина. Ее ноги в чулках лежали на кофейном столике Тони, и она пятками ощущала жар огня. Она подумала, что не возражала бы сидеть так еще и еще…
– Полицейским обычно нужен ордер на обыск, если они осматривают дом, но бывают и исключения. Одно из них касается случаев, когда у полицейского нет времени, потому что улики, которые он разыскивает, могут быть уничтожены или спрятаны, пока он обращается к судье. Полицейский, который обыскивал дом, ссылается именно на это исключение, так что наша задача – доказать, что он не имел на это права.
Тони устроился на диване рядом с Амандой. Волосы взлохмачены, щеки от вина порозовели. Аманде трудно было отвести от него взгляд.
– Что будет, если вы проиграете? – спросил Тони.
– Штат будет иметь право ссылаться на все улики, обнаруженные в доме в горах и в доме Кардони в Портленде, и мы будем в большой беде.
– Если Кардони убил всех этих людей, так, может, беда не так уж велика?
– Это как посмотреть.
– Нет, в самом деле, если он такой холодный и жестокий, разве ты не хочешь, чтобы его посадили за решетку, где он больше не сможет вредить людям?
– Это вопрос наказания. Его решает судья. Ты же не интересуешься личной жизнью каждого пациента, которого оперируешь? Если ты узнаешь, что твой пациент серийный убийца, разве ты откажешься помочь ему?
– Наверное, нет. – Тони несколько секунд смотрел на огонь. – Интересно, как рассуждает такой человек, если он совершает такие поступки? У каждого есть своя темная сторона, но то, что делал он…
– Некоторые люди просто сделаны по-другому, чем мы все, Тони. Я присутствовала, когда папа разговаривал с Альбертом Смоллом. Он психиатр, с которым отец консультируется в сложных случаях.
– И что он сказал?
– Таких людей, как тот, кто убивал несчастных в доме в горах, относят к так называемому организованному асоциальному типу. Они очень ловко вписываются в общество, обладают высоким интеллектом, хорошими внешними данными и редкой способностью приспосабливаться к потребностям других людей, чем они и пользуются, чтобы манипулировать людьми и обезоруживать потенциальные жертвы. Такие люди также обладают богатой фантазией и рисуют преступления в своем воображении. Это помогает им предвидеть ошибки, которые могут привести к их разоблачению.
– Мне думается, что Кардони подходит под эти определения, верно? Он врач, внешне хорош собой и обладает интеллектом выше среднего, раз уж ему удалось уговорить такую женщину, как Джастин, выйти за него замуж.
– Все так, но есть и явные различия. Его возмутительное поведение привлекает внимание. Он делает ошибки при операциях, открыто употребляет наркотики и вызывает ненависть окружающих.
– Понимаю, что ты имеешь в виду, – задумчиво сказал Тони. – Он явно не предвидел ошибки, которые привели к его аресту. Было глупо оставлять кружку и скальпель со своими отпечатками на месте преступления.
– Если он сам их там оставил.
– Что ты имеешь в виду?
– Кардони уверяет, что его подставили. Было хорошо придумано оставить эти вещи на месте преступления, если Кардони не убийца, а настоящий убийца хочет все свалить на него.
– И ты ему веришь? Ты думаешь, что именно так все и произошло?
Аманда вздохнула:
– Я не знаю. Мы сказали доктору Смоллу, что есть еще версия. Организованные асоциальные типы – это люди, которые так и не выросли из детских представлений о себе как центре мироздания. Они думают только о своих потребностях и даже представить себе не могут, что возможны ошибки с их стороны, из-за чего они зачастую неверно оценивают ситуацию. Их вера в собственную непогрешимость заставляет их делать ошибки. Прибавь еще злоупотребление кокаином к уже слабой способности делать обоснованные выводы, и перед тобой человек, который может оставить улики на месте преступления, потому что допустить не может, что его способны поймать.
Аманда подавила зевок, затем покраснела и рассмеялась.
– О Господи, я тебя утомил, – сказал Тони и улыбнулся. – Рассказать какой-нибудь похабный анекдот или фокус показать?
Аманда сонно улыбнулась:
– Не в тебе дело. Просто я очень устала, да еще этот суд.
Она снова зевнула.
Тони засмеялся.
– Тебе пора домой. Ты не уснешь за рулем?
Аманда подумала, не предложит ли ей Тони остаться на ночь в гостевой спальне. Если она ответит утвердительно, куда это может завести? Она еще не успела забраться достаточно далеко мыслями в эти дебри, как Тони встал.
– Сварю тебе сейчас чашку кофе, – сказал он. – Сделаю его покрепче, чтобы ты не моргнув могла слетать на Луну и обратно.
Франк работал в маленькой гостиной, когда она в двенадцатом часу приехала домой. Она сунула голову в дверь и сказала:
– Привет.
Франк поднял голову и улыбнулся:
– Где ты пропадала?
– Помнишь Тони Фиори?
– Сына Доминика?
– Я с ним ужинала.
– В самом деле? Я не видел Тони… наверное, никак не меньше десяти лет. Как вы встретились?
– Я встретила его в спортзале несколько недель назад. Затем мы столкнулись в больнице Святого Франциска, когда мы с Гербом беседовали с Джастин Касл. Мы с ним выпили кофе, и он через несколько дней пригласил меня на свидание.
– Что он делал в больнице?
– Он врач.
– Шутишь.
– Почему ты удивляешься?
– Когда его отец умер, ему тяжело пришлось. Я слышал, что он бросил школу. Рад, что у него в итоге все получилось. Хорошо провели время?
– Отлично.
– Как прошло судебное заседание?
Аманда показала отцу большой палец, затем рассказала подробнее.
– Здорово, – с энтузиазмом произнес Франк. В этот момент зазвонил телефон.
Франк поднял руку и снял трубку.
– Это Франк Джаффе? – спросил мужчина.
Аманда выжидающе смотрела на него, надеясь, что это звонит Тони, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Он покачал головой в ответ на взгляд дочери и сказал:
– Я вас слушаю.
– Я без сил. Пора в койку, – сказала Аманда и направилась в свою комнату. Франк помахал ей и вернулся к телефонному разговору.
– Чем я могу вам помочь? – спросил он.
– Это я могу вам помочь.
– В самом деле?
– Я кое-что знаю о деле Кардони. Нам стоит поговорить.
20
В жаркие летние ночи в Каррингтоне, Вермонт, оркестр давал концерты на центральной площади города, и можно было лежать на траве, смотреть на звезды и думать, что живешь в другое время, когда жизнь была размеренной, дети ели мороженое и играли в догонялки, а взрослые гуляли, взявшись за руки, вдоль ручья Хобарт. Такие темные ночи скрывали разруху, не было заметно, что многие магазины вокруг площади, построенные еще в девятнадцатом веке, давно закрылись или влачили жалкое существование. В дневное время было невозможно спрятать нищету города, в котором выросла Джастин Касл.
В машине по дороге на ферму Джеймса Нолла Герб Кросс думал над тем, какую жизнь вела Джастин в этом городе трейлерных стоянок, таверн и заброшенных фабрик, и очень надеялся, что бывший шеф полиции сможет об этом рассказать. Когда Кросс позвонил из полицейского участка, ему показалось, что Нолл обрадовался возможности поговорить о своей работе в полиции. Он даже предложил ленч.
Как только Герб припарковался, с веранды спустился высокий худой мужчина в бифокальных очках, с копной седых волос и задубленной кожей на лице. Они пожали друг другу руки.
– Входите. Жена приготовила нам бутерброды и кофе.
Когда они уселись за кухонный стол, Нолл внимательно посмотрел на следователя.
– Портленд довольно далеко от Каррингтона.