Провал с частным обвинением, который она никак не могла простить себе, научил Джоанну осторожности. Правда, здесь приговор вынесен, и вмешайся она вместе с «Комет», это никому уже не повредит.
— Ты ничего не говорил раньше, потому что хотел получить за информацию деньги?
Он кивнул:
— Да. Я влип, когда полиция заполучила мою тачку. Пошел ко дну очень надолго. Остаться на свободе у меня не было шансов. Вот я и подумал: продам информацию какой-нибудь газете — как эксклюзивное интервью, — по крайней мере, моей семье хоть что-то перепадет. До суда это делать было бессмысленно для всех. Ты же не могла бы напечатать такое интервью, так? Вот я и держал язык за зубами, пока меня не приговорили, а теперь поторгуюсь. — Он помолчал. — Джои-куколка, с самого начала я собирался рассказать все тебе единственной. Ты мне нравишься, детка, и еще — я тебе верю. — И он улыбнулся своей неповторимой улыбкой.
«Боже, только не это!» — подумала Джоанна, в первый раз в жизни пожалев, что вызывает у других такое доверие к себе. У всех, кроме собственного мужа. И, словно оправдываясь, она произнесла:
— Я сделаю все, что в моих силах, Лодочник, но это, правда, будет нелегко.
Он достал из нагрудного кармана немного потрепанную по краям фотографию. На ней были изображены две белокурые девчушки.
— Это Мелани, ей десять, а это Абигаль, ей девять. Мои маленькие принцессы, — с гордостью произнес он.
Джо посмотрела на фотографию, а затем — снова на него. Лодочник, профессиональный киллер и громила, нежно улыбался, глядя затуманенным взглядом на своих дочек. Что же такое происходит с этими злодеями из Ист-Энда, что они так часто обнаруживают сентиментальность, особенно когда речь идет об их детях?
— Лодочник, у меня тоже есть дочь, — заметила Джоанна. — Правда, не такая маленькая, ей уже почти двенадцать. — Она сказала ему об Эмили не потому, что хотела посвятить его в свою семейную жизнь. Скорее для нее это был своего рода условный рефлекс — найти точки соприкосновения с информатором. Так поступают все журналисты. И у Джоанны это было в крови.
— Тогда, Джои, куколка, ты и сама понимаешь, каково это, когда у тебя есть детки. Для них что хочешь сделаешь, верно? Все, что угодно.
Джоанна кивнула. Она никогда не считала себя примерной матерью, и ее дочь была самым самостоятельным одиннадцатилетним подростком из всех известных ей. Но Лодочник, несомненно, прав. Для Эмили она сделала бы все, что угодно. Пошла бы на любую жертву. И тут в ее мысли предательски закрался маленький и совсем нежелательный вопрос: даже отказалась бы от Майка Филдинга? Она постаралась отбросить ненужные мысли и сосредоточилась на своем собеседнике.
— Это о них я прошу позаботиться. Просто хочу сделать, что можно, для моих принцессочек, — нарушил возникшую паузу Лодочник.
«Если бы ты не валил людей налево и направо, зарабатывая себе на жизнь таким образом, ты мог бы сделать единственное необходимое для них — быть рядом с ними как настоящий отец», — подумала Джо. Вслух, конечно, она этого не сказала. Ей очень нужно было получить у него это интервью. И в любом случае какое право имеет она судить? Пусть даже профессионального киллера и громилу.
— Мы можем сделать так. Ты договоришься с кем-нибудь, кому ты доверяешь и кто не является тебе родственником. Мы переведем этому человеку деньги — организуем для твоих деток фонд. Как тебе такая идея? Но без третьей стороны здесь не обойтись… и желательно, чтобы у этого человека список «подвигов» не оказался длиннее, чем у тебя.
Лодочник простодушно усмехнулся:
— Это можно. Без проблем. У меня еще осталось несколько кристально чистых друзей. Но сумма, вот что я хотел бы знать. Джои-куколка, сумма должна быть достойной, ты же понимаешь…
Джо понимала. Предлагать смехотворную сумму не имело смысла, — он просто откажется говорить. Скользкий момент. Она лихорадочно соображала. Ты ничего не получишь, пока не предложишь весомую сумму, и в то же время ты не знаешь, стоит ли овчинка выделки. Но на этот раз вроде стоит. Во всяком случае, похоже на то.
— Десять тысяч, — произнесла она.
Он покачал головой:
— Не пойдет. Тридцать, как минимум.
— Лодочник, тебе столько никто не даст. Ни я, ни кто другой. Прошли времена.
— Ладно, накинь что-нибудь, десятки мало.
Джоанна бросила взгляд на часы:
— Осталось меньше получаса. И я не собираюсь терять время на торг. Я удваиваю сумму. Давай остановимся на двадцати тысячах. Больше тебе все равно никто не даст.
Лодочник внимательно посмотрел на нее. Мало того что он тертый калач, он еще и удивительно сметлив. Его знание, как работают газеты и что он с этого может поиметь, производило сильное впечатление. «И такие среди преступников не редкость, — думала Джоанна. — Обидно, что Артур Ричард Браун не воспользовался умом и способностями, которыми его наделила природа, для чего-нибудь более благовидного. А в его случае, — пришлось ей напомнить себе, — еще и менее ужасного и жестокого». Лодочник считал, что таким способом он вершит пусть дикое, но правосудие в том таинственном мире, в котором он жил. Его, правда, было невозможно представить нападающим на старушку на улице. Он скорее помог бы ей перейти через дорогу или оплатил бы ее проезд в автобусе. Как и большинство профессиональных преступников, он испытывал стойкое отвращение к половым преступлениям, так же как и к преступлениям против детей. Вероятно, ему было в какой-то степени приятно получить заказ на Джимбо. И все-таки он — убийца, хотя и с любопытными, отчасти благородными замашками. О том, как он расправился с Джимбо, нельзя было вспоминать без содрогания. Хотя, по мнению Джоанны, негодяй получил, что заслужил. Но сам способ «правосудия» слишком наглядно демонстрировал, на что способен Лодочник.
— Детка, а у тебя есть полномочия вот так запросто предложить мне двадцать тонн? — проницательно поинтересовался он.
— Мой муж — главный редактор. И тебе это известно. Мы — одна команда. И разумеется, у меня есть полномочия. Ты же говорил, что доверяешь мне, или это не так?
Джоанна бесстыдно врала, считая, что, если материал окажется и вправду хорош, она как-нибудь выпутается. Невыполненными договоренностями она сыта по горло. Провал с Филлипсами сильно подорвал отпущенный ей кредит доверия. Может, Лодочник и преступник, но, заключая с ним сделку, она приложит все усилия, чтобы выполнить свои обязательства, иначе дальше ей вообще никто не будет верить.
Секунду-другую он смотрел на нее.
— Идет, договорились, — наконец произнес Лодочник и протянул через стол свою огромную руку с кулаком-кувалдой. Она протянула руку, и ее ладонь тут же утонула в его ладони. Пальцы сжались, и Джо услышала, как хрустнули суставы.
В голове пронеслась мысль, что, кроме ее репортерской репутации, пожалуй, есть и другая причина, почему она сделает все возможное, чтобы сдержать свое обещание.
Глава шестнадцатая
Лодочник ее не подвел: информация в самом деле оказалась убойной. Это была настоящая сенсация.
— Не знаю, кто мне платил, чтобы я завалил О’Доннелла, — рассказал он ей. — Я просто получил по электронной почте письмо.
Джоанна уставилась на него.
— Что ты получил? — Она хорошо слышала его, но не могла не переспросить. Она была в совершенном недоумении.
— Получил по электронной почте письмо, — очень четко повторил Лодочник, словно до Джоанны медленно доходило. — Контракт я получил по электронной почте.
— И ты не знаешь от кого?
— Ни малейшего представления. Я пробовал писать обратно, пытался хоть что-нибудь разузнать. Но ответа не было.
— Значит, ты получаешь с неизвестного адреса письмо по электронной почте. Тебя просят убрать Джимбо О’Доннелла, и ты без лишних вопросов выполняешь просьбу?
— Разумеется, только когда мне заплатили половину вперед, — с негодованием возразил Лодочник.
«Ну тогда все в порядке», — подумала Джоанна.
— Выходит, ты свой человек в Сети, да?
— Джои, куколка, а кто сейчас не свой? Ты же понимаешь, я деловой человек. Ну и как все, кручусь как могу. Что с того, что я верчусь в специфическом мире! Сеть — это будущее, или я не прав?
«И благодаря ей этого будущего у тебя теперь нет», — подумала Джоанна.
— И сколько раз тебя вот так нанимали по Интернету?
— Да так, детка, время от времени. Знаешь, у меня даже есть свой сайт, — с гордостью сообщил Лодочник.
— Да что ты, в самом деле? И какого содержания?
— Ну так, это… мои услуги, ну вроде того…
— Вроде чего, Лодочник?
— «У вас — проблемы, зовите Лодочника, он все проблемы переправит куда надо».
Джоанна улыбнулась. Все, что она сейчас слышала, было крайне необычно.
— И люди анонимно связываются с тобой и просят тебя… — она сделала паузу, — …переправить их проблемы куда надо?
— Ну да! Видишь, в том вся и задумка. Даже не обязательно, чтобы я знал, кто они такие. И похоже, люди находят подход… — он помолчал, словно подыскивая подходящее слово, — …ободряющим.
— А как этот анонимный народ платит тебе?
Лодочник таинственно улыбнулся:
— А эта информация, детка, разглашению не подлежит.
— Ладно, давай вернемся к заказу О’Доннелла. Как тебе заплатили?
Лодочник улыбнулся еще шире.
— Заказчик открыл для меня счет в одном швейцарском банке, — сказал он, и в его голосе прозвучала нескрываемая гордость. И не важно, что его осудили за убийство и сидеть ему двадцать два года. Лодочник считал себя современным деловым человеком.
Джоанна просто потеряла дар речи. Громилу с Ист-Энда нанимают по электронной почте убить человека и оплачивают заказ через швейцарский банк. «Оригинально, ничего не скажешь», — подумала она.
— А что, полиция не проверяла твой компьютер? — спросила она.
— Я письма сразу удаляю, как прочитаю. Никогда не храню на компьютере файлы, связанные с моим бизнесом. Видишь ли, вся нужная информация у меня в голове.
— Если ты не намного порядков умнее меня, то от твоих стертых файлов на жестком диске должны остаться следы.