Кроме того, лососи надевают свой брачный наряд. Особенно элегантно выглядят старые самцы. На голове у них образуется зигзагообразный орнамент из сливающихся на синем фоне красных пятен. Живот становится ярко-красным, а основания плавников — розовыми. Когда такая махина длиной в целый метр и весом 15–20 килограммов во время своих виртуозных прыжков через водопады с силой шлепается на скалы или проплывает по мелководью ручьев, шаркая брюхом по острой гальке, то нетрудно себя и поранить. Поэтому кожа лосося к началу путешествия сильно утолщается, в особенности на спине и вокруг плавников. Таким образом мускулы тела оказываются в основном защищенными, раны же на коже обычно быстро затягиваются. У самцов образуются еще и шипы на челюстях, во всяком случае у некоторых видов. Они служат им для отвоевывания места на нерестилищах.
Поскольку лососи на обратном пути из моря постятся, поймать их на удочку в Рейне, например, оказывалось невозможным, впрочем, и во многих других реках тоже. Однако в Шотландии и в реках Скандинавии и Швеции лов лососей на крючок с наживкой, в особенности на искусственных мух, — самый что ни на есть любимый вид спорта. Англичане обычно такие участки с хорошим клевом лосося сдают в аренду, причем за дорогую плату. Промысловый же лов лосося производится сетями и успешнее всего уже у самого устья рек. Так, в Абердине, в Шотландии, в 1952 году таким способом было выловлено 10 тысяч лососей общей стоимостью полмиллиона марок. Можно себе только представить, как опечалены шотландцы тем, что лососи теперь все отравлены из-за обработки прибрежных пастбищ инсектицидами.
Лососи обычно прибывают отдельными возрастными группами. Рыбы каждой такой группы имеют и приблизительно одинаковый размер. В прежние времена знали, в какое время года какие стаи лосося должны прибыть в Рейн.
Добравшись до своей «родины», самка лосося начинает обследовать устилающую дно гальку и в разных местах выкапывает ямы. Делает она это мощными ударами задней части тела, сворачиваясь и разворачиваясь при этом, словно пружина. Камни разбрасываются в стороны не ударами плавников, а создаваемым при этой водоворотом. Самцы дрожат от волнения и дерутся меж собой довольно злобно за обладание самкой. Когда самка выбрала себе наконец такое место для икрометания и разгребает и углубляет свое «гнездо», самец начинает охранять и защищать его от посягательства сородичей. Если выкопанная ложбинка вполне удовлетворяет самку, она плотно укладывается в нее, а самец начинает сновать взад и вперед мимо своей избранницы, каждый раз задевая ее боком. Потом он прижимается к ней потеснее и начинает дрожать. Затем оба одновременно выталкивают: она — икру, он — сперму. Рты у обоих в это время от волнения широко раскрыты. Иногда самец от возбуждения даже набрасывается на самку, пытаясь ее укусить. Случаются драки и между самками.
Особенно желательным считается, когда на дне выкопанной ложбинки имеется щель между крупными камнями, в которую полностью может вместиться весь анальный плавник самки, не касаясь при этом грунта. Тогда большинство икринок исчезает в щели, а сперма покрывает ложбинку белым облаком. Сразу же после этого самка проплывает немного вперед по течению, забрасывает свою кладку гравием и принимается рыть новое «гнездо». Не подумайте, что такая ямка так уж мала — длиной она от 1 до 2 метров, а шириной — полметра.
В наших широтах лососи нерестятся между ноябрем и январем. Диаметр икринки составляет 6 миллиметров, а их у одной самки от 6 до 8 тысяч штук. Время выклева мальков зависит от температуры воды. При 4 градусах это происходит через 80 дней, при 16 градусах — всего через 19, а если вода особенно холодна, мальки могут до 200 дней оставаться в икринке.
С тех пор как наши реки стали такими застроенными и перегороженными, повсюду перешли на искусственное выращивание лососевой молоди на так называемых рыбозаводах: в огромных сооружениях и специальных резервуарах с проточной водой, где мальков сотни тысяч, а то и миллионы. Для этой цели сначала вылавливают в ручьях больших, созревших для нереста рыб (притом обращаются с ними весьма осторожно, чаще всего усыпляя их на время). Преимущество такого способа в том, что самцов, которых вообще-то требуется не слишком много для осеменения, можно тут же отпускать на свободу, да и самок, после того как у них «выдаивают» икру. Процесс этот достаточно прост: легким массажем живота самок стимулируют к отдаче икры, которую собирают в большие тазы с водой, заливают сверху спермой и затем перемешивают. С рыбами надо обращаться крайне аккуратно, иначе они могут преждевременно выбросить икру и сперму. Между прочим, однажды в Дорсете при таком искусственном способе выращивания появились на свет 20 тысяч двухголовых мальков! Все они, разумеется, через месяц погибли. В естественных условиях они не дожили бы и до такого возраста.
Французским зоологам совсем недавно удалось выяснить, что же определяет, в какой именно момент подросшим молодым лососям следует отправляться в далекий путь к морю. По всей вероятности, это регулируется щитовидной железой. В какой-то момент она начинает усиленно выделять в кровь йодистый гормон, от которого молодая рыба приходит в особенное возбуждение, разыскивает сильное течение и, отдавшись ему, перестает двигаться: течение несет ее к морю, причем хвостом вперед, а головой, назад. А уж там, с усиленным попаданием в организм натрия, лосось приходит снова в состояние равновесия.
Путь на континент лососям на сегодняшний день преграждает все: и стиральные порошки, и человеческие нечистоты, и химические отходы фабрик, а также бесконечные плотины, дамбы и шлюзы. Но поскольку промысел лосося приносит столь колоссальный доход, удалось добиться того, чтобы возле многих плотин были устроены особые рыбопропускники, позволяющие лососям пробраться вверх по течению к своим нерестилищам. Но стоит это больших денег, да и гидроэнергетики жалуются, что от таких устройств теряется много воды, не попадающей на колеса турбин. Сооружали уже и специальные лифты для рыб, в которых лососей заманивали сильным течением и затем поднимали вверх до уровня запруженной воды. Однако большей частью и это не помогало, потому что вода водохранилища оказывалась слишком теплой для лососей. Поэтому стали применять такой способ: ниже плотины рыб вылавливали, грузили в специальные цистерны с водой и перевозили за многие километры вверх по течению, туда, где еще имелись стремнины, а в воде было достаточно кислорода. Но все подобные ухищрения весьма дорогостоящи и, к сожалению, не всегда приносят желаемый успех. Даже добравшись столь мучительным способом до верховьев реки, лососи зачастую не находят здесь привычных и необходимых для своего нереста условий. Образовавшиеся от подпора воды озера подчас очень глубоки, у них отвесные, крутые берега, в то время как лососям для нереста нужна глубина, не превышающая 1–3 метров. Да и ручьи, впадающие в реку или озеро, зачастую образуют теперь высокие водопады. Поэтому в Швеции, к примеру, издан закон, обязующий электростанции сооружать специальные рыбопитомники, способные выращивать ровно такое количество молоди лососей, которое прежде вылавливали в этой реке до постройки плотины. В начале шестидесятых годов 15 таких шведских рыбопитомников продуцировали ежегодно ровно один миллион молодых лососей, из которых каждый десятый получал метку.
В наше время уже совершенно необязательно добиваться, чтобы лососи могли достигать мест своего нереста, поднимаясь вверх по рекам, тем более что им этого все равно не осилить в создавшихся условиях. Теперь лососевые косяки отлавливают прямо в море с помощью модных ловчих сетей и всего современного оборудования рыболовецких судов вроде электро- или эхолокации. Таким образом, по меткам выяснилось, например, что 15 процентов от всех выловленных в Балтийском море судами разных национальностей лососей выращено на шведских рыбозаводах. Нельзя сказать, чтобы шведов это приводило в большой восторг, и они всячески стараются добиться увеличения своей доли в улове балтийского рыболовного промысла. А реки, впадающие в Балтийское море, продуцируют сейчас от 7 до 8 миллионов лососей.
Так что с помощью искусственного выращивания можно будет и дальше добывать миллионы лососей, несмотря на застроенность наших рек и загаженность воды, ставшей непригодной для рыб. А вот как быть с нами? Ведь нам-то самим придется и дальше продолжать пить эту воду…
Глава XIIОставьте в покое белых медведей
— Кто там ухватил меня за шиворот? — спросил один из членов второй экспедиции Баренца, высадившейся в сентябре 1595 года на сибирское побережье в поисках «особого вида алмазов».
Стоявший рядом с ним товарищ крикнул:
— Это медведь! — и убежал…
А медведь умертвил свою жертву, перекусив несчастному основание черепа. Когда на помощь подоспели другие члены экспедиции и пытались отогнать и убить медведя, он успел задрать еще одного человека, прежде чем удалось с ним расправиться.
Один мой знакомый биолог, Алвин Педерсен из Копенгагена, уже не раз зимовавший в Арктике, считается специалистом по белым медведям. Проштудировав все имеющиеся в мире публикации об этих животных начиная с 890 года, он нашел, что за 1100 лет было лишь три случая, когда белый медведь без всякого на то повода напал на человека и умертвил его. Произошло это несколько лет назад на северо-восточном побережье Гренландии. Один охотник как-то вечером отошел недалеко от своей палатки и, выйдя на лед, сел и стал набрасывать эскиз окружающего ландшафта. Когда его хватились, то нашли лежащим на снегу с проломанным черепом, а следы вокруг не оставляли ни малейшего сомнения в том, что убийцей был не кто иной, как медведь.