Лана шевельнулась. Её глаза вяло распахнулись.
– Элизабет? – сказала она, едва приподняв голову, чтобы взглянуть на неё. Потом уголки её губ растянулись в слабой улыбке. – И Фредди? – Она медленно села, каждое неторопливое движение давалось ей с явным трудом.
– Привет, Лана, – сказала Элизабет, подходя к кровати. Она положила руку на серебристо-синее лоскутное одеяло и кивнула в сторону Фредди. – Да, смотри, кого я привела. – Элизабет подумала, что Лана казалась более усталой, чем во все предыдущие её посещения.
– Привет, Лана, – поздоровался Фредди, вставая рядом с Элизабет. Голос у него был негромкий и серьёзный, как будто он понятия не имел, что сказать теперь, увидев, в каком состоянии находится Лана.
– Ты вернулся, – слабым голосом сказала Лана, переводя взгляд бледных глаз на Фредди. – Я рада.
Комната погрузилась в тишину. Казалось, будто Лана потратила огромное количество сил только на то, чтобы сесть и выдавить несколько слов.
– Возможно, нам стоит дать ей отдохнуть, – прошептала миссис Трамбл за спиной Элизабет.
– Я в порядке, – сказала Лана и трижды хрипло кашлянула. – Правда.
– Ничего, если ты хочешь поспать, – сказала Элизабет. Она посмотрела на Фредди. – Мы просто хотели заглянуть на пару минут.
– Лена снова приходила сегодня утром, – сообщила Лана уже более крепким голосом. – Жестами показала слово «помощь». – Лана медленно вытащила руку из-под одеяла и взяла Элизабет за ладонь.
– Может, она хочет тебе помочь? – предположила Элизабет.
Лана снова притихла и закрыла глаза. Она не отпускала ладони Элизабет, но спустя мгновение стало казаться, что она уснула.
– Наверное, будет лучше, если мы её оставим, – тихо сказала миссис Трамбл.
Лана открыла глаза и встревоженно перевела взгляд с Элизабет на Фредди.
– Я в порядке, честно, – сказала она. – Просто немного устала сегодня. Вот и всё.
– Я буду здесь больше недели, Лана, – сказал Фредди. – Так что мы в любое время сможем опять тебя навестить, хорошо?
Лана ничего не ответила. Но потом легонько потянула Элизабет за руку, заставляя её наклониться поближе.
– Всё хорошо? – мягко спросила Элизабет, но Лана сильнее стиснула её ладонь и притянула к себе ещё ближе, так близко, что они почти касались друг друга лицами.
– Здесь, в «Зимнем доме», спрятано что-то ещё, – прошептала Лана. – Я хочу, чтобы ты это знала. Здесь есть что-то ещё, но я не знаю, что.
Элизабет уставилась на Ланину тусклую и морщинистую кожу, на клочки серых волос, и ей стало страшно.
– Это что-то, о чём тебе рассказывали родители?
Лана кивнула.
– Если у неё осталась хоть какая-то сила, – прошептала Лана, – она станет использовать людей – будет их контролировать – чтобы заполучить это. Что бы это ни было, оно всё ещё здесь, в «Зимнем доме».
– О-она? – с запинкой переспросила Элизабет. – Ты имеешь в виду…
Лана сжала руку Элизабет.
– Грацелла, – выдохнула она едва слышно. – Она пойдёт на что угодно. На что угодно. Как-нибудь заставит людей помочь ей. Даже если они сами этого не узнают.
– Милая, – сказала миссис Трамбл, на этот раз с нетерпением в голосе, – тебе нужно отдохнуть. Так мистер Фоллс велел. – Она положила руку на плечо Элизабет и мягко отстранила её от Ланы, и та выпустила её ладонь.
Лана закрыла глаза.
– Спасибо, что пришли, – сказала она. – Вы оба.
– Мы хотели с тобой повидаться, – ответил Фредди.
– Ага, – подтвердила Элизабет. – И скоро мы снова придём.
Фредди положил ладонь на предплечье Элизабет, поторапливая её, и, не сказав больше ни слова, они вышли из комнаты.
– Это очень печально, – сказал Фредди, когда они оказались в коридоре вдвоём. У него был такой вид, будто он только что стал свидетелем аварии или получил какие-то ужасные известия.
Они стояли в тишине, не желая обсуждать Ланино состояние.
– И она сказала, что в «Зимнем доме» спрятано что-то ещё, – продолжил Фредди. – Сказала, что она в этом уверена. Хотелось бы мне знать, что это такое.
– И последнее ли оно. – Элизабет закрыла глаза и вздохнула; её обуревали чувства. Она подумала о фрагменте пазла в ящике стола. – Пойдём на улицу. Фредди. Хочется подышать свежим воздухом.
Глава пятнадцатая. В каждом зале – предмет. Ладить с друзьями непросто
После часа на бодрящем свежем воздухе и обеда – во время которого Элизабет выяснила, что Норбридж уехал из «Зимнего дома» по делам и вернётся только после ужина, – ребята возобновили работу над своим проектом. Однако они решили ненадолго покинуть мастерскую и прогуляться по отелю, чтобы выбрать лучшие места, которые стоит включить в брошюру.
Они перемещались с этажа на этаж, делая заметки и раздумывая о разных локациях, которые гостям понравится посетить или о которых им захочется узнать побольше. Однако им было тяжело перебирать варианты свежим взглядом, потому что они уже кучу раз бывали в каждом уголке отеля: в Башне на самом верху «Зимнего дома», с которой открывался живописнейший вид; на знаменитой Кухне Сладостей, где делали флюрчики и откуда их рассылали по всему миру; в зале диорам на втором этаже с моделями достопримечательностей со всего земного шара; в просторном Грейс-холле с его изящным бордовым занавесом и поразительной акустикой; в маленьком театре, где показывали фильмы; у выставочных витрин на каждом этаже, где хранились уникальные сокровища, которые Норбридж и другие члены его семьи собирали годами.
– Я этого раньше не видел, – сказал Фредди, когда они остановились на девятом этаже у новой витрины. За стеклом лежал потёртый бейсбольный мяч, похожий на кривоватую картофелину. Некогда белый, теперь он стал коричневато-серым, а красные нитки здорово поистрепались. Табличка под ним гласила: «МЯЧ, КОТОРЫМ НОРМАН ТОМАС «ТЁРКИ» СТЕРНЕС ВЫБИЛ ХОУМРАН В МАЧТЕ «ДЕТРОЙТ СТАРС» ПРОТИВ «НАШВИЛЛ ДЖАЙНТС» – 17 ИЮЛЯ 1928».
– Норбридж обожает бейсбол, – отозвалась Элизабет. – Он рассказывал мне, что знаменитый питчер по имени Смоки Джо Уильямс приезжал в «Зимний дом» в 1946 и научил его запускать кручёную подачу.
Фредди с одобрением покосился на витрину.
– Впечатляет. Тёрки Стернес.
– Привет вам обоим, – сказал, выходя из-за угла, Джексон. Элизабет и Фредди поздоровались с ним в ответ, а Джексон указал на витрину. – Неплохое новшество, не так ли?
– Очень неплохое, – согласился Фредди. – У вас в последнее время появилось ещё что-нибудь новенькое?
– Появилось, – ответил Джексон, – но пока что мы ещё ничего не выставили. Прибыл прекрасный диджериду, который прислал нам наш старый друг из Австралии Маручи Кури Келли, но он одиннадцать футов в длину, так что мы пока пытаемся придумать, как его получше разместить. Ещё мы недавно раздобыли нунчаки, которыми пользовался мастер боевых искусств Брюс Ли в одной из серий «Зелёного шершня», а также ту самую ложку, которой наследный принц Намгьял Жалгно прорывал себе путь из обрушившейся на него соляной шахты Хевра в 1922. – Джексон гордо улыбнулся. – Скоро во всех коридорах «Зимнего дома», – театрально добавил он, и Элизабет с Фредди рассмеялись.
Элизабет сделала в голове заметку добавить эти новые приобретения в список под названием «Интересные Экспонаты В Коридорах «Зимнего дома». Некоторые из её последних списков включали: «Самые Интересно Звучащие Названия Родных Городов Гостей «Зимнего дома» (самыми новыми дополнениями были Уолла-Уолла, Флин-Флон, Белчертаун и Туба-Сити), «Колледжи, В Которые Я, Возможно, Когда-Нибудь Захочу Поступить», «Животные Из Бумаги, Которых Я Могу Сделать В Технике Оригами», «Обеды В Школе, Которые Нравятся Мне Меньше Всего» (тут был один-единственный пункт: бургер «Неряха Джо»), «Имена Для Персонажей, Которые Я Использую В Книгах, Которые Когда-Нибудь Напишу» (первыми в списке на данный момент были Флорена Заменски и Удабелло Кийонга), а также «Вещи, Которые Люди Говорят, Когда Хотят, Чтобы Ты Их О Чём-То Спросила, Но Не Хотят Подавать Виду» (на вершине списка было «Да ничего серьёзного»; за ним следовало «Тебе будет скучно это слушать»).
– Ты не знаешь, как дела у Лены? – спросила Элизабет Джексона. – Мы сегодня утром навещали Лану, и она сказала, что Лена приходила к ней.
Джексон вздохнул.
– Убедить Лену не покидать своей комнаты оказалось весьма затруднительно. Такое ощущение, что стоит нам отвернуться, как она начинает бродить по отелю.
– У меня есть вопрос, – сказал Фредди. То, как он объявил об этом, показалось Элизабет и Джексону необычным, и они с интересом повернулись к нему. – Кто-нибудь знает, кто является отцом Лены?
Было странно, что на семейном древе Фоллсов, висящем на стене возле Зимнего зала, на месте рядом с именем Кионы – где должен был быть упомянут отец Лены – было просто написано «Не указан», что казалось одновременно очень официальным и очень странным.
– Все инциденты, связанные с рождением Лены, имели место задолго до того, как я прибыл в «Зимний дом», – сказал Джексон.
– Значит, никто не знает, кто отец Лены? – спросила Элизабет.
Джексон сделал паузу.
– Говорят, что когда Киона собиралась уехать из «Зимнего дома» в университет, она встретила здесь молодого человека, который вскружил ей голову. А потом всё же уехала. Два года спустя она вернулась с маленькой дочерью – Леной – и сообщила семье, что она была замужем, но теперь всё кончено. – Он пожал плечами. Казалось, на этом он закончил свой рассказ.
– Но всё же, кто-нибудь знает, кем был отец Лены? – не унималась Элизабет.
Джексон взялся рукой за подбородок.
– Я не знаю, – любезно ответил он. Потом выпрямил спину и щёлкнул каблуками. – Мне пора идти. Мисс Летин. Мистер Нок. Доброго вам дня. Весёлых вам блужданий!
И с этими словами он отправился мимо них дальше по коридору. Фредди некоторое время просто таращился на Элизабет, а потом сказал:
– Семья Фоллс очень… необычная.
Побродив по отелю ещё два часа, Элизабет и Фредди почти закончили свой список мест, которые нужно осветить в брошюре, и решили зайти напоследок в свою любимую комнату в «Зимнем доме»: картинную галерею, в которой висели портреты многих десятков членов семьи Фоллс больше чем за сотню лет. Стоило им войти в длинный зал, как у Фредди в кармане завибрировал телефон. Фредди возвёл глаза вверх, будто что-то на потолке могло притупить его недовольство.