– Да, милая, – подхватила Леона. – Ожидание… Что ж, не убивает нас, но начинает уже здорово тревожить. Раскрой же карты, дорогая девочка.
Элизабет указала на стихотворение.
– Видите в первой строчке слова «туманны небеса»? На стыке этих слов прячется слово «ныне» – начинается с конца «туманны» и кончается в начале «небеса».
– Ты права, – сказал Норбридж со спокойным изумлением в голосе. Он поднял руку. – Я вижу, к чему ты ведёшь. В третьей строчке прячется слово «три» между «идёт» и «рисует».
– А в пятой и шестой, – с восторгом продолжил Фредди, – я вижу слово «вещи» на стыке «колдовстве» и «щит»!
– А между «искры» и «тонут» прячется слово «скрыто», – добавила Элизабет.
– А три последние строчки начинаются с инициалов Райли Грейнджера! – заметил Фредди.
– Но что скрывается в последних двух строчках? – растерялась Леона. – Я не вижу никаких тайных слов.
– Думаю, их там и нет, – сказала Элизабет. – Потому что в самой последней строчке, как мне кажется, он говорит нам, что это за предметы – «страницы, полотно, кулон». По-моему, в этом есть смысл. Страницы Той Самой Книги, мой кулон…
– А полотно? – спросил Фредди и нахмурился. – Минуточку. Мы опять вернулись к началу. Ищем какое-то полотно.
Элизабет пожала плечами.
– Я не поняла, что значит эта часть. Но кое-что мы знаем наверняка. – Она указала на стихотворение. – «Ныне три вещи скрыто. Страницы, полотно, кулон. ГРС». Всё это было здесь, в этом стихотворении. На видном месте. Три вещи.
– Это шикарный способ спрятать послание, – протянул Фредди, с разинутым ртом глядя на строки.
– Я только надеюсь, что мы сможем со всем разобраться до ночи субботы, – сказала Элизабет. – Я уверена, что тот, кто украл книгу про Анну Люкс, захочет к тому времени воспользоваться Дредфорским Знанием.
Норбридж поражённо разглядывал стихотворение.
– Спустя столько лет. Возможно, мы не знаем наверняка, чего искать, зато можем быть уверены, что третья вещь – последняя. Полотно. Третья и последняя магическая вещь в «Зимнем доме».
– Браво, моя дорогая, – сказала Леона. – Сейчас нам осталось лишь выяснить, о каком полотне говорит наш друг Райли Грейнджер, – и мы можем спать спокойно.
– Полотне? – раздался позади них чей-то голос.
Элизабет, Фредди, Норбридж и Леона одновременно повернулись и увидели, что за ними стоит Хайрам, тоже разглядывая стихотворение на стене.
– Приветствую вас, сэр, – сказала Леона. – С работой на сегодня покончено?
– Человек не может сутками читать о египетских мумиях и пентаграммах, – отозвался Хайрам, закатывая глаза. – Но вы говорили о какой-то последней вещи Райли Грейнджера? – Он жестом указал на слова на стене.
Фредди и Элизабет помахали Хайраму, а Норбридж подошёл к нему.
– Да, – сказал Норбридж, – мы просто восхищались этим стихотворением и обсуждали портреты первых членов семьи Фоллс, который друг моего деда мистер Грейнджер нарисовал. Вы, конечно, видели их в картинной галерее. Просто размышляли, какой из них мог быть последним.
– А, – ответил Хайрам. – Ясно. Художник. – Он указал на висящее на стене генеалогическое древо. – Знаете, я тут пару дней назад задумывался о Кассандре Фоллс. Здесь указано, что она родилась в 1920 году, но больше о ней ничего нет. Вы не знаете, как сложилась её жизнь?
– Кассандра ушла в монастырь, когда ей было двадцать два, – сказал Норбридж. – В Новой Шотландии, если верить семейной истории. Но, к сожалению, мы потеряли с ней связь много лет назад.
– Я немного изучала этот вопрос, – добавила Леона. – Её след теряется в Галифаксе. Ходили некоторые слухи, что она тайно вышла замуж, но начиная с конца 1940-х нам о ней ничего не известно.
– Галифакс? – переспросил Хайрам. – Моя бабушка оттуда.
– Ваша бабушка… – начала Леона.
– Бабуля Сандра, – сказал Хайрам. – Жена Дэмиена. Она умерла ещё до моего рождения, но я знаю, что она была из Галифакса.
Леона указала на генеалогическое древо.
– Интересное совпадение. Сандра. Галифакс.
Элизабет почувствовала, что только что произошло нечто странное, но она осознала, что и Норбридж, и Леона целенаправленно уводят разговор от всего любопытного.
– Эй, Фредди, – сказал Хайрам с ноткой беспокойства в голосе. – Ты в порядке?
Все повернулись к Фредди – он стоял с закрытыми глазами. Выглядело так, будто он уснул стоя.
– Фредди? – окликнула Элизабет.
Он открыл глаза и улыбнулся.
– Совпадение, – произнёс Фредди. – Падение сов.
– Ого, – изумилась Элизабет. – Серьёзно?
– Это, сэр, – медленно и отчётливо сказал Норбридж, – возможно, одна из самых изящных анаграмм, что вы создали.
– Ты сделал это вот так просто, на месте? – удивился Хайрам. – Прямо сейчас?
Норбридж поднял обе руки.
– Это была невероятно занимательная и глубокая дискуссия. Элизабет, благодарю за то, что поделилась своими наблюдениями касательно знаменитого стихотворения Грейнджера. – Он подмигнул ей. – Однако сейчас мне необходимо проверить, как обстоят дела с ужином. Пожалуйста, имейте в виду, что в семь тридцать в Грейс-холле будет выступать знаменитая тувинская горловая певица Саинхо Монгуш, и вам не захочется это пропустить. – Он отдал честь всем разом и ушёл вместе с Леоной.
Элизабет собиралась сказать что-нибудь на прощание, но тишина в коридоре внезапно показалась ей всепоглощающей. Она посмотрела на Фредди, но он, как и Хайрам, глазел на строки стихотворения Райли Грейнджера.
– Интересное стихотворение, – сказал Хайрам, не обращаясь ни к кому конкретно. – В нём много всего.
Элизабет пихнула Фредди.
– Мы, пожалуй, пойдём, – сказала она.
Глава двадцать пятая. Вновь возле наделавшей шуму двери
Вечер вторника и утро среды принесли Элизабет и Фредди лишь досаду: они никак не могли продвинуться в решении загадки Райли Грейнджера, несмотря на то, что провели два часа в картинной галерее, дотошно разглядывая нарисованные им портреты; а кроме того, они здорово опаздывали со своим проектом. Они собирались завершить брошюру днём в четверг, чтобы она была у Норбриджа уже к Пасхе, но, судя по всему, им требовалось больше времени. С локациями «Зимнего дома» они определились уже давно, но оказалось, что написать о каждой завлекательно и кратко оказалось сложнее, чем они думали. За час до обеда в среду ребята сидели в мастерской и усиленно писали.
– Как тебе такое? – спросила Элизабет и зачитала, глядя в свой блокнот: – В коридоре девятого этажа в витрине в юго-западном крыле можно найти подписанный экземпляр «Шестилетних скитаний на плантациях Сахреевы» Пакстона Румиделло. Эта книга представляет особый интерес, поскольку через десять лет после её выхода в 1952 году Пакстон Румиделло побил мировой рекорд по самому продолжительному пребыванию в закрытом ледяном коробе (сорок семь часов тридцать две минуты). Он совершил это в Каспере, штат Вайоминг, а после того, как лёд вокруг него распилили, три недели провёл в больнице и всю оставшуюся жизнь никогда не ел мороженого. Он посетил «Зимний дом» в 1974 году и ни разу не вышел на улицу.
– Мне нравится, – ответил Фредди. – Думаю, ты здорово угадала с тоном повествования.
– Кратко и свежо, – кивнула Элизабет, а потом вздохнула. – Но работы ещё навалом.
– Мы справимся. Чего тут действительно навалом, так это разных загадок. – Фредди посмотрел на экран ноутбука. – Хочешь – верь, хочешь – нет, но я веду список. «Кто украл книгу? О каком полотне говорит Райли Грейнджер? Почему Лена бродит по отелю и что она хочет сделать для Ланы?»
– А ещё – «Кто поджёг хижину Грацеллы?» – добавила Элизабет.
– Я это запишу.
– Или вот – «Где Миль услышал имя Грацеллы?»
– Это я уже записал, – кивнул Фредди, – плюс «Что вызывает землетрясения?»
– Ого, – сказала Элизабет. – Как много всего. И мы даже не записали «Кто отец Лены?»
– Или «Сколько из историй сэра Реджинальда правдивы?»
Элизабет засмеялась, а Фредди многозначительно потряс свой ноутбук.
– По крайней мере сегодня ничего странного не произошло, – сказала Элизабет.
– Пока что, – уточнил Фредди.
– Если бы мы просто могли найти третью вещь или сделать так, чтобы её не нашёл кто-то другой…
– Эй! – воскликнул Фредди, выпрямляясь. – У меня есть идея. Ты же помнишь, что Дредфорское Знание нужно применить ночью в субботу, когда взойдёт полная луна? Почему бы нам не попросить Норбриджа устроить особую вечеринку? Он мог бы пригласить всех, кто есть в нашем списке, и таким образом приглядывать за всеми разом. Например, он мог бы закатить шикарный ужин в своих апартаментах, организовать какое-нибудь особое развлечение. Все пробудут там до полуночи, и никто не сможет провести обряд, чтобы вернуть Грацеллу, потому что они будут с Норбриджем.
– Хорошая идея, – сказала Элизабет, рисуя это в голове. – Очень хорошая идея.
– Можешь сказать это ещё разок? – попросил Фредди. – Чуточку громче? И записать, если можно?
Элизабет уже обдумывала, как будут развиваться события, если они последуют плану Фредди, и что это решит сразу несколько их проблем. Если никто не сможет воспользоваться Дредфорским Знанием, то будет неважно, кто украл книгу про Анну Люкс или что за полотно имел в виду Райли Грейнджер: Грацелла не сможет вернуться и больше не станет угрожать «Зимнему дому». Если план Фредди сработает, он изящно избавит их от всех беспокойств.
– Обещаю сказать Норбриджу, что это твоя идея, чтобы он тебя похвалил, – заверила друга Элизабет.
– Хвала, – произнёс Фредди. – Халва.
Элизабет потёрла лоб в притворной досаде.
– Просто работай над брошюрой, ладно?
Тем вечером, после увлекательной демонстрации искусства складывания бумаги прославленным оригамистом Аристотелем Шлиманном в Грейс-холле, Элизабет пожелала Фредди доброй ночи. Днём она так усердно работала над пазлом и брошюрой – а потом ещё час каталась на катке возле озера Луны, – что была совершенно вымотана. Однако она передала идею Фредди Норбриджу, и тот заявил, что немедленно начнёт планировать субботний вечер