Элизабет захлестнула волна скорби. Узнать Лену, заблудившуюся в своём собственном внутреннем мире, было невозможно, но известие о её смерти всё равно глубоко опечалило Элизабет.
– Мы ещё не сообщили эту новость Кионе, – тихо сказал Норбридж. – Для неё это может стать слишком сильным ударом. Но да, Лена скончалась.
– У неё было ещё шестнадцать лет, – сказал Фредди.
– Она отдала свою жизнь. – Элизабет озадаченно посмотрела на Норбриджа. – Должно быть, она думала, что это сделает Лану снова юной.
– И это сделало, – раздался голос из дальнего конца гостиной.
Элизабет и Фредди оглянулись и увидели, что там, в своих белых брючках и блузке, с длинными чёрными волосами, вновь перевязанными белой лентой, стоит Лана, такая же сияющая и прекрасная – и юная, – какой была раньше, и улыбающаяся ярче, чем когда-либо на памяти Элизабет.
– Лана! – вскрикнули ребята, вскакивая со стульев. Через миг они уже обнимали Лану, раз за разом восклицая её имя, а она стояла между ними и плакала от счастья.
– Ребята, вы меня задушите! – наконец сказала она, и Фредди с Элизабет засмеялись, а потом в два раза крепче принялись обнимать Лану, смеющуюся сквозь слёзы.
– Поверить не могу! – воскликнула Элизабет. – Ты в порядке!
– Идите сюда, вы все, – сказал Норбридж, сияя, – и сядьте.
Двадцать минут, уйму вопросов и объяснений и ещё немного объятий и слёз спустя всё наконец прояснилось. Лена действительно заперлась в комнате с Ланой, а потом – пока Лана беспомощно наблюдала – стала чертить на ковре куском угля круги и символы, беззвучно проговаривая слова и делая руками странные пассы. Это всё, что Лана запомнила, – потому что в какой-то момент она потеряла сознание и очнулась только незадолго до рассвета в гостевой комнате Норбриджа, тогда же осознав, что она снова стала девочкой, как три месяца назад. Утром Норбридж даже пригласил к Лане доктора из Хевенворта, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, – и оказалось, что так оно и есть.
– Я не могла в это поверить, – сказала Лана. – И до сих пор не могу. Я думала, это ни за что и никогда не случится.
– Элизабет тоже этого пожелала, – сказал Фредди. – Когда закончила пазл. У неё было три желания, и одно из них было сделать тебя прежней.
– Может, одно сложилось с другим, – с шутливым видом предположила Леона. – Желание Элизабет и магия Лены.
Норбридж покосился на неё, а потом улыбнулся Лане.
– Какие бы причины за этим ни стояли, ты тут, и ты снова прелестная юная леди, которой мы тебя знали. Лана Паутер.
– Лана Виспер! – поправила Лана. – Отныне я хочу, чтобы меня звали так. То другое имя… – Она повернулась к Элизабет и взяла её за руку. – Оно принадлежало человеку, которым я была раньше.
– Значит, Лана Виспер! – провозгласила Леона, и Элизабет подняла их с Ланой сомкнутые руки над столом, словно показывая, что это решение окончательное.
– Но что насчёт Лены? – спросил Фредди.
– Мы нашли её на полу Ланиной комнаты, – ответил Норбридж. – Это безусловно печально. Но она совершила благородный поступок. Каким-то образом, обладая тем немногим пониманием происходящего, которое у неё было, она хотела спасти кого-то. Может, отчасти, из-за того, что она была связана с Зимостями, она хотела загладить всё, что они сделали. Она принесла поразительный дар.
Лана стиснула руку Элизабет.
– Поразительный, – сказала она. – Всё это поразительно. Мне так повезло, что я здесь, с вами всеми. Что я снова стала какой была.
– Мне показалось, или в той книге была закладка? – спросил Фредди, указывая на пиджак Норбриджа, внутрь которого он спрятал книгу.
– Наблюдателен как всегда, – усмехнулся Норбридж. – Да, это закладка. – Он покачал головой. – Я отметил ту часть истории, которая была, что ж, не очень приятной.
– Ох, да просто расскажи им, – сказала Леона. – Ты правда думаешь, что им нельзя такое слушать, после всего, через что они прошли?
– Нечасто такое бывает, когда я признаю, что мисс Спринджер права, – сказал Норбридж, – но в этот раз она действительно права. – Он прищурился, глядя на Леону. – Но не слишком-то привыкай к этому.
Леона величественно вскинула подбородок, и ребята рассмеялись.
Норбридж положил руки на стол.
– Эта книжонка Дэмиена Кроули – полный бред, откровенно говоря, порождение здорово запутавшегося разума. Должно быть, когда он писал её, его здорово пленила вся эта магическая чепуха. В любом случае, очевидно, что он вплёл в повествование некоторые события из реальной жизни, а та закладка – её оставила Лена – помечает страницу, где описан особенно ужасающий ритуал, который проделывает волшебник в истории. Он выманивает молодую женщину на улицу посреди снежной ночи, а потом крадёт её способности говорить и слышать, и всё, чтобы усилить свои собственные таланты.
– Видимо, это Аластер и сделал с Леной много лет назад, – сказала Элизабет. Она повернулась к Фредди и добавила, ахнув: – Со своей собственной дочерью.
– Складывается впечатление, что именно это и произошло, – кивнул Норбридж. – И что Лена тоже так думала.
– Я что-то запуталась, – сказала Лана. – Может мне кто-нибудь объяснить, что всё это значит?
– Со временем, моя дорогая, – ответила Леона. – Со временем. Силы небесные, ты только что сбросила восемьдесят лет за одну ночь, нет нужды торопить события.
Все снова засмеялись, и опять последовала череда вопросов и объяснений – а потом колокольчики призвали на обед, и Норбридж объявил, что в Зимнем зале вот-вот начнётся большой пасхальный пир, и они непременно на него отправятся.
– После того, как всё утро тут завтракали? – поинтересовался Фредди.
– Нам нужно хотя бы ненадолго показаться, – ответил Норбридж. – Всем, кроме тебя, Лана. Я хочу, чтобы ты осталась тут и немного отдохнула. Кроме того, это избавит нас от множества объяснений.
– Я буду здесь. – Лана посмотрела на Элизабет и Фредди. – Вы же придёте после обеда?
– Конечно! – ответила Элизабет. – Ты и глазом моргнуть не успеешь.
– Ну, – встрял Фредди, – технически это невозможно, но ты понимаешь, что она имеет в виду.
Все посмеялись ещё немного – Лана громче всех, – а потом быстро попрощались с Ланой, оставив её отдыхать, и направились в Зимний зал.
Обед прошёл весьма приятно – к собравшимся за одним столом Нокам, Веллингтонам, Рахпутам, Реджинальду, Эгилю и Хайраму присоединились Зарина и четверо пришедших из комнаты Норбриджа. Смерть Лены несколько омрачила их настроение, по крайней мере поначалу. Но потом кружок друзей взял пример с Норбриджа, который призвал всех думать об этом событии как о неизбежном исходе для женщины, которой было хорошо за восемьдесят, и человека, уже многие годы назад отстранившегося от окружающей жизни.
– Я предпочитаю смотреть на её смерть как на освобождение от тягот существования, – сказал Норбридж. – И я нахожу утешение в том факте, что она скончалась в день, который мы ассоциируем с новыми началами. Во вторник вечером состоится церемония прощания.
– За Лену Фоллс! – Профессор Фаулз поднял свой стакан с молоком, и все поступили так же.
В течение часа оживлённые беседы сменялись одна за другой. Веллингтоны и Рахпуты, с облегчением узнавшие, что Элизабет сделала всем пасхальный подарок и ещё до рассвета закончила пазл, обнаружив два недостающих фрагмента в одном из ящиков Нестора (так сказал Норбридж), уезжали сегодня днём в Верхнюю Швабию в Германии («Родина компании «Равенсбургер», которая производит пазлы!» – проинформировал всех мистер Рахпут с неприсущим ему энтузиазмом). Ноки возвращались домой на следующий день, но уже строили планы, как летом проведут в «Зимнем доме» целый месяц. Эгиль Фаулз и Хайрам после обеда собирались в Хевенворт – убедиться, что классы готовы к завтрашнему возвращению учеников («Первый урок начинается ровно в семь пятьдесят», – сказал Эгиль Элизабет, кинув взгляд на часы); а Зарина собиралась остаться в отеле ещё на неделю как гостья Норбриджа. И, наконец, сэр Реджинальд Итон-Пэйли сообщил всем, что, прежде чем направиться в Эстонию вести семинар по взлому сейфов, который, по его словам, он много лет проводил по просьбе государственных органов «в семнадцати странах на четырёх континентах», он посетит великую библиотеку во дворце Мафры, Португалия.
– Знаете ли вы, – сказал сэр Реджинальд, – что в этой замечательной библиотеке поддерживают колонию крошечных летучих мышей, чтобы они поедали книжных червей и жучков, которые иначе уничтожили бы выдающееся собрание книг?
– Летучие мыши живут в библиотеке? – удивилась Элизабет.
– Они защищают библиотеку! – ответил сэр Реджинальд. – Ночью их там тьма тьмущая.
– Мы обязаны там побывать, Элизабет, – сказала Леона. – Но только днём.
– За то, чтобы все книги в мире всегда были в безопасности! – объявил Эгиль Фаулз, снова поднимая стакан с молоком, и все сидящие за столом вновь присоединились к его тосту.
– Особенно в «Зимнем доме»! – добавила Элизабет, и все крикнули:
– Ура! Ура!
В два часа Элизабет, Фредди и Лана стояли в Башне на самой вершине отеля, любуясь открывающимися со всех сторон видами – сияющими горами, долиной далеко внизу, озером Луны, белым и блестящим от снега и льда. Небо было голубое и бесконечное, а в воздухе витало столько магии «Зимнего дома», сколько Элизабет ещё никогда не испытывала.
– Ты уверена, что не устаёшь? – спросила она Лану, глядящую из окна на далёкие горные пики.
– Я чувствую себя прекрасно, – ответила Лана. – Я так долго пролежала в кровати, что теперь у меня ощущение, будто во мне вся энергия мира.
– Так замечательно, что ты снова стала прежней, – сказала Элизабет. – Как будто так всегда было, знаешь?
– Я просто рад, что всё закончилось, – добавил Фредди. – Но меня как-то коробят мысли о твоей семье и обо всём этом. Как они, знаешь…
– Бросили меня? – Лана вздохнула. – В последнее время я много об этом думаю, всё гадаю, почему они так поступили.