Прозревший судья Рафаат, между прочим, был назначен Мубараком, как и все судьи, прокуроры, высшие военные и государственные чины. И сейчас египтяне гневно спрашивают, а где был раньше судья Рафаат. Я же хочу поинтересоваться: где, в каком измерении находимся мы?
Чего категорически невозможно найти в российском официальном дискурсе, так это осуждения преступлений правителей – даже патентованных, всемирно признанных уродов. Как если бы не существовало ни массового смертоубийства, ни чудовищных жестокостей, творимых на глазах у всего мира. Табу. А может, они искренне считают, что это неважно. Котируются только стратегические, так называемые геополитические аргументы (часто странные, а то и дикие, но сейчас не о том речь). Моральные и гуманитарные императивы – никогда.
Цветная революция произошла из-за того, что власть украла результаты выборов, – что за базар? Да подлогов на последних выборах было не больше, чем на предыдущих. Все в норме!
Они даже не слышат, что говорят. Для них манипуляции – норма, а честные выборы – сущий вздор, требование не от мира сего. Собственно, норма – это и есть то, чего хочет власть. Главный смысл существования власти – сохранение себя у власти, прочие задачи факультативны. Это и называется стабильность.
Наши правители не скрывают своего неприятия западной демократии. Они скрывают свою тягу к восточной деспотии. Вот уж образец стабильности, которой хватило на века и даже тысячелетия. Ну, а то, что после себя деспотии оставили только отсталость и крах, это уже другая история.
Вот еще один популярный вопрос, который сегодня звучит с нескрываемым злорадством: «Посмотрите, что происходит нынче в Ливии… Вы хотите этого? А в Египте?..»
Подтекст очевиден. При диктатуре был порядок. Революция принесла хаос.
Идеологические споры, как религиозные войны, не стремятся к разрешению и миру. Их задача – утвердить свою единственную правоту. С некоторых пор мы яростно ищем аргументы в пользу авторитаризма. Потому-то мы и разлюбили революции, что вновь полюбили авторитаризм.
Вообще-то, у нас своего опыта больше чем достаточно, чтобы понимать, к чему генетически предрасположена авторитарная власть. Примеры Мубарака и Каддафи подтверждают правило. Выстроить во фрунт мощные аппараты насилия – тут авторитарная власть изобретательна и мастеровита. Вырастить институты, нормы, традиции – все то, что на деле определяет эффективное государство и дееспособное общество? Такое у Мубарака с Каддафи в повестке дня даже не стояло.
Им что, не хватило времени? Одному – тридцати лет, другому сорока. А сколько сроков и десятилетий им еще было нужно дать?
Этот же вопрос можно задать и в более наивной формулировке. Стоило ли строить пирамиду самовластья, чтобы тридцать дет спустя в возрасте 84 лет, прикованному к больничной койке, получить пожизненное заключение?! Или через сорок – смерть в трубе от самосуда соотечественников?
Когда революции свергли ненавистных диктаторов, выяснилось, что под былым порядком нет фундамента. Антитеза революции не стабильность. Антитеза революции – реформа и развитие.
Все деспоты и сатрапы на одно лицо, какими бы разными ни были.
Закончившийся 50-летним приговором процесс в Гааге над бывшим президентом Либерии Чарльзом Тейлором поражал речами, словно взятыми из наших дискуссий.
Отрицая свою вину, Тейлор так объяснял происшедшее. Он жертва империалистического заговора. Ибо империалисты, верные своей политике «разделяй и властвуй», зарятся на Либерию со Сьерра-Леоне в придачу. Они хотят завладеть их полезными ископаемыми, лесом, алмазами…
Да это же бессовестный плагиат! Уж мы-то знаем, какую страну хотят расчленить завидущие империалисты, чтобы завладеть нефтью, газом, лесом, алмазами… И как они не жалуют чужие суверенитеты! Молодец Тейлор, и тут обложил их нашими словами. Даром что каннибал!
Защитник Тейлора британский адвокат Кортни Гриффитс старательно разыгрывал другую узнаваемую карту. Процесс в Гааге он представил как пример судилища над слабыми и беззащитными. Урок заключается в том, заявил он, что «руководитель маленького слабого государства становится объектом применения международного закона во всей его полноте и беспощадности. Те же, кто возглавляют большие и сильные государства, могут ничего не опасаться». Ровно так Юрий Лужков, тогда еще не падший, а гневный ангел, отбивал Милошевича от той же Гааги. Тут не просто демагогия, тут водораздел.
Вся штука в ракурсе. Чего мы хотим и куда движемся? Международный закон должен стать универсальным или на него можно вовсе наплевать? На скамье подсудимых должны оказаться разные властные преступники, в идеале – все? Или даже тех, кто на ней оказался, следует амнистировать, признав их право на произвол? Мэтр Гриффитс – член адвокатской гильдии, его дело защита подсудимого, каким бы преступником тот ни был. Совсем другое дело, когда политики и государственные деятели выбирают роль фактически адвокатов властных преступников. Это уже соучастие. И (или) забота о собственной безнаказанности.
…А может, это в них заговорил инстинктивный страх – предчувствие своей революции?
Принц, олигарх, водка и лодкаРусско-арабская сказка
Самое время перевести дух, и я расскажу вам сказку. Ее героями последовательно выступят арабский Принц и русский Олигарх, а также тьма других принцев, впрочем, не в самой героической роли. Как полагается, это история про любовь. А также про водку и лодку. Последнее я пишу с внутренним трепетом. Однажды «Новая газета» описала одну лодку в контексте с одним олигархом, и это кончилось плохо. Любовная лодка разбилась о быт.
Принц Мохаммед ибн Салман, наследник саудовского престола, влюбился с первого взгляда. Он увидел ее, подплывая к бархатному причалу. Совершенные формы от лучших мировых дизайнеров. Пятнадцать кают, вертолетная площадка, ангар для подводной лодки, бассейн с морской водой, ночной клуб, гимнастический зал… В закатных лучах французского Средиземноморья 134-метровая яхта «Сирена» была неотразима.
Принцу доложили имя владельца: Юрий Шефлер, владелец водочного бренда «Столичная». Из мелких подробностей: недавно яхту на одну неделю за пять миллионов долларов нанимал Билл Гейтс. Он, бедный, не может позволить себе роскоши владеть такой лодкой постоянно. Это привилегия арабских шейхов и русских олигархов… Немедля на борт поступило предложение, от которого было невозможно отказаться. К вечеру того же дня водочный олигарх уже освободил «Сирену» – налегке, с чеком на 500 миллионов долларов. О чем и поведали мировые газеты. Перед настоящей любовью отступает любое богатство.
(Тут Шехерезаду во мне перебивает журналист. Авторитетный знакомый, знающий мир яхт и их владельцев изнутри, говорит, что цифра в полмиллиарда преувеличена. Реально она была скорей порядка 350 миллионов долларов. Тоже не кот наплакал).
Широка русская душа. Бледнеет «Тысяча и одна ночь».
Сказка тоже не скоро сказывается. Два года спустя.
Когда произошло вышеописанное событие, принцу Мохаммеду было 30. Теперь ему соответственно 32. И на него обращены все софиты мира.
Начать с того, что из наследника второй очереди он за это время превратился в первого и безусловного наследника, реального правителя Саудовского государства.
Маленький экскурс в арабскую быль.
Королевство Саудовская Аравия было образовано в 1932 году из объединения пяти феодальных королевств, эмиратов и султанатов, и первым монархом стал король Неджда и Хиджаза Абдул-Азиз ибн Сауд. С тех пор на мировой арене воцарилась нефть, изменившая все на свете и прежде всего состояние этого королевства, а на его троне сменилось шесть правителей: Сауд, Фейсал, Халид, Фахд, Абдалла, Салман. Все они были сыновьями первого короля Абдул-Азиза. Основной закон государства признаёт право на саудовский престол сыновей и внуков Абдул-Азиза, однако не уточняет порядка наследования. Но, как мы видим, все короли Саудовской Аравии – братья.
Между прочим у основателя королевства было 45 сыновей, и все претендовали на статус официальных наследников. Невольным спутником сложившегося порядка стала геронтократия.
Нынешнему королю Салману 82 года. На троне он с 23 января 2015 года, когда Аллах забрал к себе короля Абдаллу, его старшего брата. Наследные принцы умирали от старости.
Король Салман начал с новации. Первым наследником вместо своего младшего брата Мукрина назначил 62-летнего племянника Мохаммеда ибн Наифа. Наш герой (пора сказать, что он сын нынешнего короля) скромно значился заместителем наследного принца. Летом 2017 года король вообще поменял правила игры – передал право престолонаследия собственному сыну. Это если не революция, то точно переворот. Системе монархического братства пришел конец. Горизонталь власти стала на попа, превратилась в вертикаль.
С этого момента все действия Саудовской Аравии связаны с именем Мохаммеда. Интервенция в несчастный Йемен, дипломатическая блокада Катара, взятие в заложники премьер-министра в Ливане… Он явно может позволить себе любой каприз.
И… он стал автором сенсации, которая затмила все: издал указ, разрешающий женщинам водить автомобиль – с июля 2018 года. С восторгом пишут о том, что он исподволь окоротил религиозную полицию, которая сладострастно следила, не приоткроется ли у женщины на улице кусочек тела, чтобы предать ее публичному поношению. Он даже обещает, что женщинам будет дозволено ходить на стадион и смотреть футбол.
Тут, правда, следует реплика из-за кулис. Несколько героических женщин Саудовской Аравии возвысили свой голос за равенство. И оказались… в тюрьме. Так распорядилдся принц Мохаммед. Видимо, они мешают ему бороться за их права.
Надо сказать, что несмотря на преклонные года его отец пользовался репутацией либерала. Одним из первых указов 6-й король саудитов отменил церемониал целован