Однако я буду с русской интеллигенцией и верхними классами против русских рабочих и крестьян, случись у нас опять социальная война. Потому что я потомственный дворянин и интеллигент.
Вот и все.
Не дай бог, конечно, перепутать и в войне миров защищать, к примеру, только свою нацию. Это будет значить, что я просто идиот.
Но не дай бог перепутать и в другую сторону и в борьбе наций встать на позиции "общечеловеческие": это будет значить, что я такой же идиот, только с обратным знаком.
Сегодня Россия переживает последствия именно конфликта наций: русским нанесено тяжелое поражение. Это факт. Вызов брошен, и я знаю свое "место в окопе".
Впрочем, речь ведь не обо мне, а о русской интеллигенции. Как она выглядит сегодня в социальных и национальных координатах?
ЛЕТ СТО тому назад о положении интеллигенции, находящейся между гнетом самодержавной власти и пучиной народной ярости, было принято говорить: "Между молотом и наковальней". Что изменилось сегодня?
Двойственность положения как была, так и осталась. Но ничего действительно страшного в этом я не вижу.
С одной стороны, интеллигенция в большинстве своем уже резко разошлась с режимом Ельцина. И не только потому, что ее материальное благополучие, ее социальный статус, ее возможности самореализации, ее перспективы сильно ухудшились. Но, главным образом, потому, что катастрофический курс, коим слепые и слишком зрячие поводыри ведут Россию, является, во-первых, надругательством над судьбой и делом предков, а во-вторых, угрозой для детей, внуков и правнуков. Ни с тем, ни с другим смириться невозможно. Поэтому рост конфронтации между широкими слоями интеллигенции и властью — неизбежен[10].
Однако "молот" власти уже не смеет и не может грозить недовольной и прозревшей интеллигенции (то есть, основной ее массе) каким-либо злом, насилием, кроме дальнейшей экономической депрессии. Почему? Да по той простой причине, что интеллигенция (пока еще) — единственное препятствие на пути русского национал-социализма, приход которого грозит "перестройщикам", "реформаторам" и их духовной обслуге публичным повешением. Пока что интеллигенция, то есть более четвертой части населения, не поспешает массово в ряды ЛДПР и РНЕ. Сегодня, случись нам выбирать между Ельциным и Жириновским, интеллигент, скорее всего, просто проигнорирует выборы. Но если Ельцин вздумает пугать или преследовать интеллигентскую оппозицию, то это хрупкое равновесие неизбежно нарушится. Дальнейшее легко предсказуемо.
С другой стороны, интеллигенция еще хорошо помнит свой "социалистический" опыт и понимает, что "социалистическая" эксплуатация ее труда гораздо хуже, несправедливей и глупей "капиталистической". Только крайнее обнищание может толкнуть интеллигенцию в постылые объятия уравнительной, но зато гарантированной "справедливости". Такое временное смирение будет, однако, насилием над совестью и разумом интеллигенции, которая не может не понимать, что капитализм как экономическая система гораздо эффективнее социализма. Все эти соображения отталкивали и будут отталкивать интеллигенцию от любого "социализма", в том числе и от "национал-социализма", каковой является сущностью народных движений, олицетворяемых Жириновским и Баркашовым. Это значит, что конфликт между интеллигенцией и "наковальней" народа также неизбежно будет углубляться. Надо ли бояться этого?
В первую очередь тут вспоминаются события, последовавшие в России за октябрем 1917 г.: прелести народовластия интеллигенция на себе испытала сполна, и память о них еще жива. Социализм любой разновидности несет с собой третирование интеллигенции как общественной силы, недооценку ее творческого, интеллектуального потенциала, примитивную эксплуатацию этого потенциала в меру соображения властей. (Помимо прочего, социализм — это еще и власть людей, весьма далеких от культуры, от ее ценностей и смысла.) Но вот вопрос: а сможет ли власть, придя завтра на волне социалистического движения, вновь набросить ярмо народной воли на шею интеллигента? Пятьдесят лет назад такой вопрос показался бы смешным. А ответ на него однозначным: конечно, да! Напомню, что перед революцией на одного человека умственного труда в России приходилось свыше 30 человек физического труда. Но ведь сегодня-то — меньше трех! Эта статистика позволяет предположить, что роль интеллигенции в сегодняшнем русском обществе отнюдь не столь жертвенна и жалка, как была еще 30–40 лет назад. Если же учесть, что это — наиболее образованная, наиболее организованная, наиболее ответственная и активная часть общества, то я бы позволил себе утверждать, что чьи бы то ни было надежды "подчинить" себе интеллигенцию, "зажать ее в шеренгах пролетариата", держать ее в "ежовых рукавицах", заставить работать на себя — утопичны. А без добровольного и эффективного участия интеллигенции никакая власть сегодня не сможет построить жизнеспособное государство. Это очевидный факт.
Это значит, что, не расслабляясь и не теряя бдительности, русская интеллигенция может не бояться ни властей, ни народа так сильно, как ее предшественница начала века. При этом она всегда должна помнить о разности целей: колониальный капитализм — у режима, национал-социализм — у народа, национал-капитализм — у интеллигенции.
Означает ли сказанное, что интеллигенция и народ — враги?
ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ и народ — две части нации. Нация не может обойтись ни без одной из них. Народ не может просуществовать без интеллигенции, а интеллигенция — без народа. Но эти части весьма отличаются друг от друга, и отношения между ними очень сложные, противоречивые, диалектические.
В чем суть отличий? В самом общем, философском смысле она — в противоположности между умственным и физическим трудом. Различный характер труда требует и различной подготовки. В процессе обучения, то есть овладения специфической классовой культурой, человек, умственного труда окончательно расходится с человеком труда физического: они обретают разный язык, разные идеалы, разный классовый опыт, разную мифологию. Разные книги читают, разные песни поют, по-разному воспринимают искусство и религию, по-разному понимают справедливость. По-разному идентифицируют себя, обретают разные исторические и социальные корни: народ мечтает о всемирном братстве людей труда, интеллигенция — о всемирной "ученой республике"…
Но абсолютизация различий между интеллигенцией и народом, относительно безвредная на личном уровне, чревата большой бедой на уровне нации. Классовый эгоизм — серьезнейшая национальная опасность. Мы помним, как в результате народной революции, под лозунгом "пролетарского интернационализма" была уничтожена, подавлена и жестоко эксплуатирована русская национальная элита, в частности интеллигенция. Не доверяя ей, советская власть вынуждена была экстренно создавать новую, свою, рабоче-крестьянскую интеллигенцию, предполагая, что она будет далека от буржуазно-демократических идеалов. Но неожиданно оказалось, что эта "новая" интеллигенция повела себя весьма "по-старому", словно забыв, откуда она взялась. А сегодня, в дни своего реванша (то есть буржуазно-демократической революции), интеллигенция, боюсь, тоже готова впасть в крайность: под лозунгом "интеллигентского космополитизма" примириться с уничтожением, подавлением и жестокой эксплуатацией народа.
Заблуждение народа по поводу своей интеллигенции объяснимо и простительно: ну не по уму ему должным образом оценить значение для страны, для нации — культуры, интеллектуального труда. А смириться с тем, что труд интеллигента следует оценивать с иным коэффициентом, чем труд рабочего — и вовсе невозможно.
Заблуждение интеллигенции по поводу своего народа тоже объяснимо, но не простительно. Поделюсь некоторыми соображениями по поводу этого заблуждения. Мы знаем, зачем народу интеллигент. А вот зачем интеллигенту народ? (Дело, как понимает читатель, не в том, кто кого кормит и одевает: без НТР и "зеленой революции" все бы сегодня ходили голодные и нагие.)
Соображение первое. Интеллигенция работает головой. Разрабатывает стратегию, тактику, технологию научного, культурного, общественного развития. Однако все ее теории не выйдут из стен кабинетов в жизнь, если не будет рук, ног, тел, способных воплотить эти теории. Даже достигнув 35–40 % от численности населения, как в США или Германии, интеллигенция любой страны будет нуждаться в исполнителях, проводящих в жизнь разработанные в лабораториях и в тиши библиотек принципы, а если нужно, то и умирающих за эти принципы. Народ как особый вид природных ресурсов — точка приложения сил интеллигенции, ее архимедов рычаг. Так обстоит дело во всем мире. Но ведь рабочий инструмент положено беречь, охранять, заботиться о нем. Это, в первую очередь, относится к собственному народу как части собственной нации. Довольно глупо было бы русскому интеллигенту работать в расчете на претворение его теорий в жизнь, скажем, китайским, бразильским или американским народом, отворачиваясь при этом от данного природой, историей и судьбой родного русского народа.
Соображение второе. Хотя демократия и стремится "отменить" аристократию, но селекция в обществе никогда не прекращалась и не прекратится. Никто не может предсказать, в семье ли потомственного интеллигента или рабочего, или крестьянина родится одаренный умственно ребенок. Интеллигенция не может и не должна рекрутироваться только из себя самой: это против правил евгеники. Народ — это природный ресурс и для воспроизводства интеллигенции. И он останется таковым в обозримом будущем.
Соображение третье. Будущий интеллигент растет не в изоляции: вокруг него люди. Идентифицируя себя с той или иной группой, слоем, классом, он сознательно вбирает в себя, выстраивает в себе характерные черты этой группы, этого слоя, класса и отталкивает, изживает в себе характерные черты тех групп и классов, с которыми чувствует свою неоднородность и антагонизм. В итоге в нем аккумулируются не только родовые свойства и качества интеллигента, но и своего рода антисвойства, антикачества, которыми он обязан критическим наблюдениям за людьми физического труда. Среди народных свойств, негативно оцениваемых интеллигенцией, назову, в первую очередь, безразличие ко многим духовным ценностям и предпочтение им ценностей материальных, недисциплинированность, коллективизм, недооценку самостоятельного значения умственного труда и учебы, знаний, наплевательское отношение к себе, своим способностям и здоровью и т. д.