[137]. Свои полномочия комиссары делегировали далее своим подчиненным. с чьей помощью они выполняли поставленные перед ними задачи, и благодаря такому делегированию постоянно появлялись все новые и новые комиссары. Существовал. однако. принцип. согласно которому наиболее важные судебные дела. merum imperium или jus gladii, не подлежали дальнейшему делегированию. Поскольку решения государева комиссара проистекают от самого государя. постольку такие решения считаются решениями короля и отнимают у тех, кого они касаются. право обычного обжалования. Местным властям зачастую удавалось договориться с комиссарамщ тем более что в соответствии с феодальными представлениями сами комиссары постепенно стали получать наследуемые чины. особенно комиссары по финансовым делам. бравшие в свое пользование собираемые налоги, и рассматривали это как плату за службу. Бывало также, что сословия выкупали у князя исправительную комиссию.
Но начиная с XIV в. наряду с государевыми missi в итальянских государствах появились другие комиссары. задача которых состояла в том. чтобы в качестве представителей правительства осуществлять в войсках контроль над деятельностью военачальника. capitaneus, и исполнять те государственные функции, которые не хотелось бы доверять предводителю наемного войска. По своему содержанию деятельность таких войсковых комиссаров была различной. частично это были комиссары по службе. занимавшиеся военным администрированием в интендантских вопросах (proweditori). частично на них возлагались политические задачи. например ведение переговоров с неприятелем, и тогда это были комиссары по делам (governatore. consiliarius. officialis, deputatus). частично же они руководили действиями, к примеру в целях подавления мятежа, и были наделены для этого военной властью, при которой выполняли роль комиссара и потому, согласно принятой нами терминологии, являлись комиссарами действия. Практика папского правления предлагает особенно яркие примеры всех этих разновидностей, относящиеся, в частности, ко времени схизмы, когда управлявший папской областью антипапа Бонифаций IX (1389–1404), наследник схизматика Урбана VI, в силу чрезвычайных обстоятельств вынужден был принять ряд чрезвычайных мер[138]. Вследствие этого здесь обнаруживаются особенно примечательные поручения и полномочия. Так, в 1391 г, ввиду плачевного финансового состояния своей казны и ссылаясь на necessitas, папа наделяет двух своих «комиссаров», Варфоломея и Марина, полномочием, по их усмотрению, продать, заложить или как-либо иначе распорядиться замком (castrum), принадлежавшим одному монастырю, чтобы выручить за него некоторую сумму денег, «даже не блюдя юридических формальностей» (etiam juris solmnitatibus non servatis) и не ожидая согласия аббата и монастыря, и даже против их воли, невзирая на узаконенные и подтвержденные привилегии[139]. Чрезвычайный характер этой комиссии состоит в том, что ради достижения определенной цели (сбора некоторой денежной суммы) в отдельном случае можно отставить в сторону благоприобретенные права и пренебречь формальными юридическими предписаниями. Совсем другое поручение получил в 1397 г. Иоанн Голанд, «хантингский знаменосец» (comes Huntingdensis Confalonierius). Он назначается папским «главным предводителем» (capitaneus generalis) и в интересах защиты достоинства церкви, справедливости, а также для поддержания общественного спокойствия и благополучия получает право делать все, что сочтет нужным («что подскажут обстоятельства» – quae expedients cognoverit), и применять против мятежников все правовые средства, насколько это по праву и обычаю отводится чину знаменосца, викария или предводителя (confaloniere, vicarius, capitaneus). всем органам власти наказано следовать его распоряжениям, все надлежащим образом (rite) оглашаемые им приговоры и решения в отношении мятежников заранее ратифицированы, обжалования отменены[140]. Здесь имеет место передача судебной власти. Более широкие полномочия получает в 1398 г. сенатор Малатеста из Малатесты, который назначается «временным уполномоченным и генеральным главой Рима» (vicarius in temporalibus et capitaneus generalis Urbis), а также «реформатором» (reformator). Для выполнения порученного задания (восстановление единства веры, всеобщего послушания и мира, а также «скорейшее обеспечение покорности» – obediencie promptitudo) папа «поручает» ему следующие полномочия: l) управление городом, его охрана и реорганизация (regimen, gubemacio, libera custodia ас reformacio) с правом передоверять полномочия своим подчиненным. 2) назначение сержантов, нотариусов и прочих особых чиновников (officiales), которые будут принимать решения по гражданским и уголовным процессам, следуя его указаниям. 3) забота о безопасности и спокойствии города в пределах его сенаторских полномочий[141]. 4) право по своему усмотрению, при ускоренном судопроизводстве (summarie et de plano ас sine strepitu et figura judicii prout tibi videbitur) разрешать гражданские иски, где предмет спора не превышает 150 фунтов в римской монете. 5) назначение или отмена телесного наказания по своему усмотрению, без согласования с действующими городскими уставами. 6) определение меры наказания в отдельном случае, если состав преступления законным путем установлен при ускоренном судопроизводстве, невзирая на городские обычаи и уставы. 7) арест и ликвидация всех подстрекателей и нарушителей спокойствия, восстановление общественного спокойствия, принудительные меры и наказания в отношении таких нарушителей. 8) обеспечение свободы передвижения. 9) выдворение из города, даже если это противоречит городским уставам. 10) назначение судей, нотариусов и прочих чиновников с обычным содержанием. В завершение следует общее дозволение принимать все конкретные меры, которые покажутся необходимыми для реорганизации города и для восстановления общественного спокойствия (eciam via facti exequendi). Этим общим дозволением в перечислении полномочий, по-видимому, обозначается цезура, поскольку в дальнейшем к десяти названным полномочиям добавляется еще несколько. В то время как уже названные полномочия касаются всех граждан, последующие говорят о мятежниках (rebelles), о врагах римского народа и о «захватчиках» (invasores). Их уполномоченный может огласить общим эдиктом и «действовать против них деспотическими методами» (via regia procedere), захватывать их в плен или завладевать их имуществом, разрушать их укрепления и одолевать их с использованием всех штрафных и правовых мер при ускоренном судопроизводстве. В заключение следует призыв ко всем органам власти и ко всем подданным повиноваться уполномоченному во всем, что имеет отношение к его службе, городскому казначею адресуется просьба без промедлений выплачивать ему и его помощникам все жалованье, устанавливаемое по согласованию с папой и городскими уставами, наконец, выносится одобрение всем приговорам, штрафам и наказаниям, которые capitano или его помощники налагают на преступников и мятежников. Здесь вручение судейских и административных полномочий соединяется с поручением обратиться к мерам, которые характеризуются как чисто фактические и правовое основание которых строится таким образом, что те, кого касаются эти меры, являются врагами римского народа и мятежниками.
Уполномоченный не называется здесь комиссаром прежде всего потому, что не всякая передача компетенции в делах государственного управления, даже если она была связана с полномочиями судопроизводства, характеризовалась как комиссарское поручение. «Подесту» (podestä) или «народного предводителя» (capitaneus populi) в итальянских городах-государствах тоже не называли комиссарами. Препоручается всегда только административная власть, причем подразумевается, что комиссар выступает как личный представитель того, кто возложил на него поручение, что он vices gerit и делает то, что делал бы и сам заказчик, если бы его положение в пространстве и времени это позволяло. Но только фактические меры, то, что происходит «фактически» (via facti), не является предметом комиссарского поручения, поскольку не составляет, к примеру, части исполнения судейских обязанностей. Что правосознание практиков канонического права, способное с чрезвычайной ясностью устанавливать дистинкции, отдавало себе отчет в этом различии, явствует уже из только что приведенного двухчастного перечня полномочий Малатесты. То, что в отношении врагов и объявленных врагами мятежников совершается «фактически», фактически может быть выполнено вспомогательными лицами и столь же мало может быть облечено в юридическую форму, сколь и фактический процесс казни, ведь участвующий в нем палач тоже отнюдь не является комиссаром. Потому же не является комиссаром и предводитель войска, condottiere, как таковой. Он «возглавляет» (capo, capitaneus) предприятие, которое само по себе служит только достижению фактического результата и не содержит в себе никаких административных полномочий. Его командная власть в отношении подчиненных ему людей, наемников, основывается на свободном договоре, так же как и его обязанности в отношении правителя, на чьей службе он состоит. Он обещает сохранять верность и повиноваться своему заказчику и его депутатам, которые именуются комиссарами, поскольку причастны верховному авторитету. Они дают ему указания, следят за ним самим, за оснащением войска, за состоянием припасов, вообще за тем, как выполняются перечисленные в договоре обязательства. Именно они ведут переговоры с противником и осуществляют полномочия правящего господина в оккупированной области. Кондотьер, capitaneus, которому заказчик или его комиссар приказывает привести что-либо в «исполнение» (executio), должен следовать этому приказу, исполнительный же комиссар был бы в таком случае комиссаром, отдающим приказы, а вовсе не кондотьером