[142]. Бывает, конечно, что войсковой главнокомандующий сам оказывается назначен комиссаром, и тогда чисто военные задачи сопрягаются с полномочиями судопроизводства и управления[143]. Но основополагающим, исходным пунктом является разрыв между гражданским правлением и военной кампанией, позволяющий удерживать войскового главнокомандующего в стороне от всех собственно административных функций, исполнять которые подобает правительственному комиссару. Примером тому служит предпринятое в 1444 г. папой Евгением IV назначение епископа Сполето комиссаром при войске в анконских землях[144]. Кто-нибудь, сказано там, должен состоять при войске, чтобы все дела исполнялись лучше, к утешению подданных. Поскольку посаженный в этих землях легат-кардинал не может постоянно находиться при войске, нужно назначить епископа Сполето особым комиссаром (commissarius). Он «в полной мере наделяется возможностью принимать решения и властью» (plena facultas, arbitrium et potestas): l) давать советы (consulendi) папским войскам и их предводителям и давать им указания (dirigendi) в интересах папского статуса. 2) присоединять города, пожелавшие вернуться под покровительство папы, и формулировать условия такого присоединения. 3) отряжать служителей и стражей в крепостях (constituendi et deputandi). 4) заботиться о том, чтобы верные папе области сохраняли эту свою верность (servandi). 5) вести переговоры с врагами и в случае необходимости гарантировать амнистию. 6) направлять гарнизоны в те области, где бушует восстание (castramentationis et obsidionis statuendi et firmandi), а если бунтовщики уже склоняются к миру и между ними возникают разногласия – привлекать их на свою сторону мирным путем. 7) подавлять действия уличных разбойников и бунтовщиков либо наказаниями и штрафами, сообразными закону или обычаю, либо обещаниями и уступками в зависимости от того, что покажется ему целесообразным (prout tuae discretioni videbitur). 8) защищать благонадежных жителей страны от насилия и притеснения. Заключительная общая статья гласит: делать или поручать другим все, что покажется необходимым для поддержания статуса и достоинства церкви или для блага подданных. Ко всем чиновникам, войсковым комиссарам (commissarii armorum), властям и подданным названных областей обращен призыв следовать распоряжениям комиссара, оказывать ему помощь и поддержку. казначей провинции обязан выплачивать ему «содержание» (provisio). все наказания и меры, заявленные в отношении бунтовщиков, заранее ратифицируются.
В этом документе наряду с осуществляющим руководство гражданским правительственным комиссаром появляется «войсковой комиссар» (commissarius armorum), которому доверены задачи управления войском, его оснащения, обеспечения поставок оружия и боеприпасов. Следовательно, слово «комиссар» уже регулярно используется для обозначения более или менее особой задачи. Этот войсковой комиссар известен со времен Фридриха II (1239) как «смотритель» (proweditore), инспектировавший крепости и гарнизоны[145]. Но это имя еще не вытесняет обозначение «комиссар», применяемое к задачам судопроизводства и управления. Не нужно назначать особого комиссара для каждого чрезвычайного мероприятия. Если обладающий обычной компетенцией правитель или губернатор провинции в интересах общественного мира и порядка получает расширенные полномочия в результате отмены послаблений, иммунитетов или юридических привилегий, то его из-за этого еще не называют комиссаром. Подобные распоряжения, издаваемые на основе права на реформы и на исправление ситуации, исходят из стремления восстановить прежнее состояние. Правда, зачастую комиссар при войске не имеет никаких других полномочий, кроме как присматривать за его предводителем, следить за дисциплиной среди солдат и вести с ними переговоры. однако надзорные полномочия легко превращаются в полномочие добиваться того состояния, которое нужно обеспечить путем контроля, посредством распоряжений, а при надобности – и наказаний[146]. Наряду с этим существуют особые полномочия для комиссаров, которые должны только вести переговоры или только заключать договоры с бунтовщиками, имеющими право на помилование, и др.
При наделении комиссара полномочиями и здесь характерным остается выражение, что ему «нужно повиноваться, как самому папе» (pareant tamquam nobis). Стало быть, в теоретическом аспекте выполнение комиссаром своих задач не создает какого бы то ни было нового правового состояния, ибо комиссар делает только то, что точно так же мог бы делать заказчик (если бы только было обеспечено его присутствие), чьим представителем он является. Осуществляемые комиссаром папские права по отношению к кондотьеру покоятся на свободном договоре с кондотьером, по отношению к подданному – на начальственной власти, причем иногда в силу реформенного права могут быть отменены привилегии и благоприобретенные права. вовне выступает только правительственная власть, противостоящая другой такой же правительственной власти. Содержание возлагаемого на комиссара поручения обычно передается словами о том, что он должен делать все необходимое для достижения той или иной определенной цели. Для выполнения поставленной задачи в распоряжение комиссара отводятся различные правовые средства, которые могут основываться на передаче ординарных или на придании экстраординарных полномочий. Так, здесь вновь появляются комиссары различного вида: комиссар по службе, наделенный особым поручением улаживать вопросы, относящиеся к сфере обычной компетенции. комиссар по делам, назначаемый по особым вопросам. наконец, комиссар действия, в каковом случае то или иное право выводится из цели, которой надлежит достичь, и это право может быть в большей или меньшей мере описано посредством перечисления полномочий, а также предоставления возможности делать все, чего потребует положение дел. Цель, которой служит комиссионное поручение, может варьироваться по содержанию и связывать между собой эти разновидности комиссии. Например, надзорный комиссар является «комиссаром по службе», если надзор дополняет обычную служебную деятельность и в содержательном плане только сопровождает поднадзорную службу, но в отдельном случае надзор может быть и средством достижения какого-либо определенного результата – тогда он становится «делом» в смысле предложенного нами деления. наконец он может стать исходным пунктом для дальнейшей деятельности комиссара, для его активного вмешательства – тогда по своему содержанию он составляет часть задачи «комиссара действия». Таким же образом можно определить и статус комиссаров безопасности, у которых с задачей по обеспечению общественной безопасности сопрягаются ординарные и экстраординарные полномочия. если, к примеру, при вынесении приговора они пользуются ускоренной процедурой только затем, чтобы иметь основание для исполнительной процедуры, то они относятся к исполнительным комиссарам и тем самым – к комиссарам действия. К дипломатическим посланникам обозначение «комиссар» не применяется. Этим именем не назывались постоянные посольские миссии, возникающие в Италии с середины XV в., не встречается оно и среди прежних, появившихся уже в XIII в., более или менее постоянных дипломатических уполномоченных при различных дворах. Иностранных дипломатов при курии стало принято именовать «прокураторами» (procurator)[147], и понятие это, заимствованное из процессуального права, как и понятие «комиссар», связано с задачей, далеко выходящей за пределы судебно-процессуальной деятельности. Однако разницу между посланником и комиссаром нельзя не заметить. Действия посланника направлены вовне, т. е. против власти другого правительства, и он не правомочен вершить суд (разве что над своими собственными сопроводителями, comites). Напротив, с понятием о комиссаре, в точном смысле этого слова, связано осуществление верховных полномочий лица, от которого исходит поручение, в отношении лиц, подчиненных верховной власти заказчика. Поэтому сословия отряжают комиссаров, когда обладают правами правления. Это ясное понятие стерлось из-за того, что комиссары всех видов назывались также и общими именами посланников, делегатов, депутатов и т. п.[148]. Иногда комиссара путают и с международным посланником[149]. Чтобы осуществить ту революцию, которая превратила сословное государство в абсолютистское, нужны были, в конечном счете, только комиссары действия. При этом правовые формы, в которые облекалось это действие, были различными. Поскольку судопроизводство традиционно признавалось существенным содержанием государственного авторитета, постольку в первую очередь в рассмотрение входит исполнительный комиссар. Наряду с ним важную роль играет комиссар-реформатор, а в Пруссии еще и войсковой комиссар, который изначально был только комиссаром по делам и постепенно превращался в комиссара по службе, но несмотря на это, в силу экспансивной природы деятельности, направленной исключительно на достижение цели (а главной целью в данном случае была военная служба), устранял со своего пути исторически развившиеся права и обстоятельства. Дальнейшее изложение мы ограничим рамками истории Германии.
Правовым основанием исполнения приговора является имеющее законную силу судебное решение. Исполнение может регулироваться процедурными предписаниями, и тем самым эффективность его действия может быть ограничена, так что оно не подчинено без всяких пределов одной только цели, состоящей в том, чтобы всеми средствами, коих требует положение дел, достичь оглашенного в приговоре состояния. Однако рамки правовой формы никогда не могут быть настолько широки, чтобы формализован был сам процесс приведения приговора в исполнен