Комиссары при войске либо являются надзорными органами правительства и решают политические задачи: передают полководцу инструкции, ведут переговоры с противником, контролируют генерала в политических вопросах и т. п., либо – ив этом случае наименование «комиссар» применяется чаще всего – выполняют задачи, связанные собственно с административно-хозяйственным обеспечением. Княжеские комиссары, на которых возлагались такие задачи, изначально были комиссарами по делам, а по мере развития административно-хозяйственной службы становились комиссарами по службе. К концу века повсюду уже установилась систематическая организация, состоявшая из комиссаров, высших комиссаров и центральной инстанции[169]. Благодаря – этому место независимых. отряжаемых от случая к случаю комиссаров по делам заступил уже «оформленный» (formatus) аппарат власти. Войсковые комиссары подразделялись на врачебных, финансовых, квартирных или провиантских комиссаров и во время Тридцатилетней войны еще во многом зависели от полководцев, но как правительственные, т. е. княжеские, функционеры они уже в этой войне, обладая известной самостоятельностью, противостояли командирам подразделений и даже, как явствует из инструкции для комиссаров Тилли, имели полномочия присматривать за ними. Этих комиссаров при войске следует отличать от комиссаров, которые назначались – отчасти земельными князьями, отчасти же сословиями тех земель, которые несли издержки по прохождению и содержанию иноземного войска, – в целях обеспечения поставок войску и защиты собственного населения от солдат. По содержанию их деятельность могла состоять в следующем: контроль над личным составом подразделений, т. е. над численностью и боеготовностью наемников, выставляемых полковниками согласно договору. общий надзор за дисциплиной, за отношениями между офицерами и рядовыми и за способами наказания. инспектирование квартир и надзор за каптенармусами, обозом и войсковой прислугой, регулярное медицинское освидетельствование – при наборе полка и в течение дальнейшего времени, ведение точного реестра солдатского состава. учет больных и находящихся в увольнении. Поскольку деятельность комиссара заключается в контроле над военными, в его распоряжение предоставляются средства для осуществления такого контроля: он может делать указания и ставить на вид командирам подразделений (но проявляя в этом сдержанность, как того требует инструкция комиссарам при армии Тилли). может направлять донесения в вышестоящие органы комиссариата или князю. объявлять выговоры каптенармусам. провиант— и квартирмейстерам, а в случае надобности – удерживать часть жалованья в возмещение причиненного вреда. Деньги комиссар передавал подразделению. осуществлявшему выплату жалованья. Доставка денежного и натурального довольствия, а также размещение войск входили в обязанность провиантских или квартирных комиссаров. обычно подчинявшихся особому управлению и в силу такой деятельности вступавших в длительный контакт с землями, а точнее. с княжескими или сословными администрациями (и с их комиссарами) тех земель. где проходили или оставались на постой войска. Они вели переговоры с органами власти или комиссарами земель. на которые возлагались обязанности по содержанию войска. распределяли собранные налоги. дальнейшим распределением которых занимались уже земельные учреждения. выбирали место расквартирования. определяли маршруты и т. п. Оказывался при этом военачальник. возглавлявший войсковую операцию. под надзором и влиянием комиссариата или же умел сам использовать комиссара всего лишь как средство в военных действиях. каждый раз зависело от энергичности этих людей. Валленштейн презрительно называл Тилли «рабом» (sclavo) баварских комиссаров, сам он, конечно, не зависел от императорской придворной палаты. которая в целях обеспечения довольствием его войска не отдавала ему распоряжений напрямую (по крайней мере, во время первого генеральского срока), а в случае если солдаты вели себя чересчур разнузданно и, к примеру, грабили обозы с продовольствием, обращалась к императору с просьбой через придворный военный совет «всерьез напомнить» Валленштейну о необходимости более строгой дисциплины[170]. С некоторыми комиссарами солдаты часто обходились весьма дурно, и в баварском статейном письме 1717 г. солдатам со всей ясностью запрещалось оскорблять их презрительными высказываниями или даже «самими действиями»[171]. Сбор натурального военного налога на территории империи и контроль над долями в имперском контингенте тоже осуществляли военные комиссары. В наследных императорских землях комиссар, уполномоченный земельным князем, противостоял земельным властям как наделенный большим авторитетом, нежели императорский комиссар в империи. Но и в наследных землях с «землей» вступали в переговоры. Комиссар поставлял только те налоги, которые земля обязана была платить как в силу действующего закона или обычая, так и с согласия земельного парламента. Если подданные не могли предоставить или выплатить налог, то комиссар обращался к земельным властям, если же они отказывались его выплачивать, если оказывали сопротивление, то он ходатайствовал о применении карательных военных мер. Таков был основополагающий правовой статус и во время Тридцатилетней войны, хотя тогда положение вещей, отчасти благодаря бесчисленным конфискациям, отчасти в силу действительно самовольных действий солдат, зачастую представляло совершенно иную картину и военные часто не считались ни со своими собственными, ни с земельными комиссарами[172]. Когда продовольственное снабжение войска было передано магазинам, настоятельно оговаривалось, что довольствием обеспечивает только Генеральный военный комиссариат. Если между предоставителем постоя и солдатом возникали затруднения, то предоставитель извещал о них свои (земельные) власти, а те сообщали об этом начальствующему над солдатом и действующему в данном округе военному комиссару. Позднее было строго определено, что в случае раздоров между солдатом и предо ставителем постоя юрисдикцию должны были совместно осуществлять командир подразделения, военный комиссар и власти, которым подчинялся предо ставитель постоя. Распределение квартир осуществляли земельные власти, о состоянии лошадей заботился Генеральный военный комиссариат, который в государствах Габсбургов распоряжался поставками и назначал цены «от имени и по установлению нашей придворной палаты». Основополагающим принципом всюду было взаимодействие командира подразделения, военного комиссара и местных (земельных) властей. Зачастую, особенно при внесении изменений в предусмотренные маршруты и распределение квартир, это приводило к большим промедлениям[173].
Из комиссаров по делам княжеские комиссары превратились в комиссаров по службе и были включены в бюрократическую организацию. Комиссар становится зависимым функционером, обладающим регламентированной компетенцией, но являющимся уже не непосредственным личным представителем государя, как в Средние века, а «государственным служащим»[174]. Тем самым понятие «комиссар» конкретизируется. Конечно, непосредственный, и потому комиссарский (в боденовском смысле) характер его деятельности сохраняется, так как в отличие от судьи между тем, кто дает поручение, и тем, кто его получает, тут не существует какой-либо правовой нормы в качестве самостоятельного средства. Но функциональная зависимость уже не дает возможности сравнивать, как это делал Боден, должность диктатора с должностью такого комиссара. В крайнем случае, ввиду центрального значения цели, достигаемой средствами ситуативной техники, диктатурой могла бы называться вся эта система. Для этого особенно показательно то, как она развивалась в Пруссии. Перед прусским комиссаром стояла та же задача, что и перед австрийским, баварским или саксонским, а именно, он должен был заботиться о снабжении и содержании войска. Но поскольку цель эта действительно принималась всерьез, его полномочия распространились сначала на налоговое управление, поскольку содержание войск возможно только при хорошо налаженном поступлении налогов. Для этой же цели, для хорошо налаженного поступления налогов, необходимо предпринимать все меры, ведущие к повышению налоговой платежеспособности страны, а сюда относится уже едва ли не все управление внутренними делами, торговля и ремесла, благотворительная полиция и др. Хинце подвел итог всему этому развитию такими словами: «На те же самые органы власти, что должны были заботиться о содержании войска и о поступлении налогов, возлагается и ответственность за поддержание и рост благосостояния и налоговой платежеспособности населения, прежде всего за продовольственное и транспортное обеспечение городов. В силу этого военная администрация неразрывно срастается с гражданско-полицейской. вся постепенно развивающаяся отсюда внутренняя „полиция“ носит военный характер»[175]. Расширение властных полномочий не смогли сдержать и права сословий. Абсолютный монарх уничтожал их, когда они препятствовали достижению его целей и становились ему поперек дороги. «В правовом отношении у него не было на это полномочий» (принц Август Вильгельм Прусский, ук. соч., с. 17). Отдельный комиссар был при этом всего лишь средством в рамках системы, подчиненной ситуативно-технической целесообразности, системы, в которой, впрочем, именно поэтому приходилось считаться со средствами: суверен мог утвердить свой абсолютизм только вместе с формированием и консолидацией чиновного аппарата. Благодаря этому комиссар и превратился в ординарного чиновника. Вместе с суверенитетом государя стабилизируется и его бюрократия.