И вот Славик поставил всю затею под угрозу срыва. Гуров собирался взять шведа под наблюдение сразу после того, как он въедет в гостиницу. В создавшихся условиях ни ему, ни Крячко такая задача была не по силам. Взъерошенный, абсолютно легкомысленный с виду Славик как нельзя лучше подходил для роли «секретного агента» – разумеется, с учетом всей необычности сложившейся ситуации.
– Вот попали, на ровном месте и мордой об асфальт! – злился Гуров. – А я еще хотел объявить этому разгильдяю полную амнистию! Уже половина десятого! Еще минут двадцать, и вся наша затея будет просто большой глупостью! И все из-за какого-то…
– Ты несправедлив к этому парнишке, Лева! – добродушно заметил Крячко. – Он и так из кожи лез, чтобы нам понравиться. На его месте я бы давно отсюда слинял – только бы меня и видели. А он всего-то себе позволил задержаться у любимой девушки!
– Ну, знаешь! Первым делом, как говорится, самолеты…
– Ну, положим, это не его рейс! – засмеялся Крячко. – А из-за шведа я бы не советовал тебе волноваться. Девяносто шансов против десяти, что он выйдет сухим из воды. У него здесь все на мази. Представь себе, приезжает курьер, оставляет груз в камере хранения, выходит на улицу, к нему подваливает наш швед и просит прикурить. Тот дает ему прикурить, а заодно и ключ от ячейки, получая взамен пачку денег. Через пять секунд они расходятся. Конечно, можно потом прихватить шведа с чемоданом, но ведь нас интересует в первую очередь курьер, не так ли?
– Прихватим и курьера! – упрямо заявил Гуров. – Не все и не всегда получается так гладко, как в твоем изложении. Вполне вероятно, что товар будет передаваться из рук в руки. Вряд ли эта публика работает на доверии. В этот момент их и надо брать. Ну, швед, это дело десятое, черт с ним! А курьер – да. И его товар с отпечатками его пальцев. От этой печки потом много чего натанцевать можно будет. Но тут важнее всего не пропустить момент, когда эти двое встретятся, а я чувствую, что именно к этому мы и идем. Так и придется брать в долю полковника Игнатьева!
– А и ничего страшного, – хладнокровно заметил Крячко. – Согласись, что без поддержки местных оперов все, что мы затеяли, – чистой воды авантюра. Я уже намекал тебе, каков будет КПД?
– За это дело собирался взяться такой пентюх, как Широкий, – сердито ответил Гуров. – И рассчитывал на удачу, между прочим. Но у нас с тобой гораздо больше оснований на нее рассчитывать. А кроме того, я буду чувствовать себя неудовлетворенным, если покину этот город, не утерев нос полковнику Игнатьеву.
– С каких пор ты стал таким злопамятным? – засмеялся Крячко.
– Не знаю, – честно сказал Гуров. – По-моему, с того момента, как этот человек возник на моем пути. Это такая же антипатия с первого взгляда, как и любовь. Ты же не винишь Славика.
– Любовь – это совсем другое, – возразил Крячко. – И кстати, Славик уже идет. Вон, видишь, переходит улицу.
Теперь и Гуров увидел Славика. Тот шел неторопливой походкой, вертя по сторонам головой и, по своему обыкновению, грызя на ходу мороженое. Наконец он заметил «Мерседес» и ускорил шаг. Перебежав улицу, он залез в машину и, плюхнувшись на заднее сиденье, поздоровался. Лицо его расплылось в счастливой улыбке.
– Нагулялся? – сердито спросил Гуров.
– У меня серьезные намерения! – обиженно сказал Славик, запихивая в рот остатки мороженого. – И зря вы так, товарищ полковник!
– Мы с тобой о чем договаривались? Про шведа забыл?
– Чего это? Ура, мы ломим, гнутся шведы… Я помню. Видите же, что пришел. Какие будут инструкции?
– Простые инструкции. Сотовый у тебя имеется. Сейчас идешь в гостиницу и наблюдаешь за регистрацией. Если появляется Свенссон – сразу докладываешь об этом мне по телефону. И дальше не отходишь от него ни на шаг. Одно непременное условие – он тебя заметить не должен.
– Это понятно, – солидно кивнул Славик. – А если он не появится?
– Значит, выбрал другую гостиницу, и нам придется проверять их все, – пробурчал Гуров. – Но мы будем пока исходить из того, что он поселится в «Валенсии». Как тот пьяный, который ключи под фонарем искал, потому что там светлее…
– Девяносто процентов за то, что это будет «Валенсия», – авторитетно заявил Славик. – Здесь это самый престиж. А иностранцы, те вообще… Наверное, чувствуют родное название.
– Ну, тогда вперед! – скомандовал Гуров. – Мы здесь ждем. И будь внимательнее.
Славик отсалютовал по-пионерски и покинул машину. Через минуту он исчез за углом. Некоторое время Гуров и Крячко сидели молча, глядя на прохожих, которые шагали мимо чугунной ограды парка.
– А город мне все-таки понравился, – сказал наконец Гуров. – Аккуратный.
– Местами, – хмыкнул Крячко. – Так местами и Москва ничего.
– Москва само собой, – кивнул Гуров.
Помолчали немного. Неопределенность, висевшая над ними, заставляла обоих испытывать ощутимый душевный дискомфорт. Несколько раз Гуров порывался высказать другу свои сомнения, но ограничился тем, что заметил:
– Нам бы с тобой машину поменять. Твой рыдван всем уже глаза намозолил. С первого дня.
– Раньше надо было думать, – отозвался Крячко. – Можно было бы машину напрокат поискать. Теперь-то что говорить?
– А что остается? Как еще можно разрядиться в наших обстоятельствах? – невесело усмехнулся Гуров. – Может, подскажешь?
– Я бы сейчас в «Необитаемый остров» закатился! – мечтательно сказал Крячко. – Такой бы прощальный обед закатил!
– Так закатил бы или закатился? Странный у тебя лексикон. Но от такого обеда и я бы сейчас не отказался. Из-за нашего раннего отъезда пришлось уехать голодным. У меня уже сосет под ложечкой.
– Давай лучше не будем об этом, – спохватился Крячко. – Тема действительно не самая подходящая. Может, за мороженым сбегать? Или за пирожками какими-нибудь?
– Еще с полчаса подождем, – сказал Гуров. – Сейчас как раз с утреннего поезда люди идут. Не исключено, что и наш швед уже здесь.
Прошло даже меньше получаса, когда вдруг проснулся телефон Гурова. Звонил Славик.
– Все в порядке, товарищ полковник! – солидным голосом сообщил он. – Этот крендель в нашу гостиницу въехал. В двести двенадцатый номер. Все точно – Ларс Свенссон, я рядом с ним стоял, ни одной детали не пропустил.
– А он тебя тоже срисовал небось? – спросил Гуров.
– Это вряд ли, – возразил Славик. – То есть срисовал, конечно, но ничего не понял, это я гарантию даю. Я специально в таком кислотном виде вышел – полный отпад. Рубашка отвязная, на пузе – плеер, черные очки, рожу дебильную сделал, танцую себе в сторонке, представляете?..
– В общем, без труда, – сказал Гуров. – И что дальше было?
– Дальше ему багаж в номер отнесли, он в вестибюле банку пива купил и тоже в номер пошел, вразвалочку. Между прочим, он по-нашему шарит будь здоров! И говорит почти без акцента. А рожа самая сельская – нос картошкой, щеки румяные, брови белые, и улыбается все время.
– Улыбается – черт с ним! Делает он что?
– Сейчас пойду смотреть. Я из своего номера вам звоню, для конспирации. А он, наверное, душ принимает. Они без этого не могут. Иностранец лучше голодный останется, чем душ пропустит.
– Душ – дело быстрое, – сказал Гуров. – Смотри не упусти его!
– Уже иду, – сообщил Славик. – Я для маскировки прикид сменил и волосы прилизал. Теперь даже вы меня не узнаете, товарищ полковник!
– Я тебя узнаю где угодно и когда угодно, – заявил Гуров. – Так что не надейся. И учти, мы ждем твоего звонка.
Повторный звонок от Славика поступил минут через пятнадцать. На этот раз «секретный агент» был необыкновенно возбужден и разговаривал зловещим свистящим шепотом.
– Товарищ полковник! Тут у нас полный атас! Понимаете, только я вышел из своего номера и бегом вниз побежал – лифта же не дождешься когда надо – вдруг смотрю, в двести двенадцатый человек вошел. Причем не просто вошел, а сначала так, знаете, крадучись осмотрелся и шнырь туда! Без стука, что характерно. Был он там совсем недолго, а когда вышел, опять озираться начал. Но я далеко стоял – он на меня ноль внимания. И знаете, что я вам скажу? Я где-то этого человека уже видел! Вот совсем недавно и видел, а где – не могу вспомнить.
– Ты же только что сказал, что забыть ничего не можешь! – с досадой сказал Гуров. – Вспоминай!
– Я вспомню, – пообещал Славик. – Но я еще до конца не рассказал. Когда этот ушел, я так это невзначай к двести двенадцатому подгреб и услышал, как швед в трубку орал. Сердито так, с раздражением. По-моему, он в агентство по продаже железнодорожных билетов звонил, просил обратный билет переоформить… Но там, обычное дело, чего-то не срослось у него…
– В каком смысле переоформить? – насторожился Гуров. – Что значит не срослось?
– Ну, типа он хотел завтра, что ли, уехать? А сейчас передумал, просил передвинуть на три дня. А в агентстве его помариновать решили – лично явиться или еще что-то… Короче, возмущаться он стал, а потом вообще трубку бросил. А я звонить побежал.
– Быстро беги обратно! – приказал Гуров. – А на бегу вспоминай, где видел того типа, что в номер к шведу заходил!
Прошло еще минут пятнадцать, и Славик позвонил снова. На этот раз он торжествовал.
– Вспомнил! – сразу заорал он. – Да я же его около гостиницы видел! Крутился он здесь в первый или второй день, как вы приехали. Потом пропал, правда. В гражданке он был и тогда, и сейчас, но по роже видно, что мент.
– Чем же, интересно, наши рожи от прочих отличаются? – недовольно пробурчал Гуров.
– Ну, типа сосредоточенные они, что ли, – нисколько не смутившись, объяснил Славик. – Точнее не могу описать. Он в тот раз на темно-синей «Ладе» был. Короче, мент он, скорее всего… А швед теперь такси заказал и ждет на крыльце. Злится, закурил даже. Я тут рядом, из поля зрения его не выпускаю.
Гуров на секунду задумался.
– Ладно, мы рискнем, – сказал он. – Ты оставайся на месте. Мы сейчас подъедем и возьмем шведа под контроль. Можешь пока перекусить. Только телефон не отключай и далеко не отходи.