Они сели за барную стойку. Кейду не хотелось ни есть, ни пить. Даже после медитации и нескольких часов работы он не мог выбросить из головы пережитый кошмар. Фенг заказал напитки им обоим, заставил Кейда выпить, потом выбрал и еду.
От спиртного на душе немного потеплело, горячая еда придала сил. А силы были ему нужны – чтобы остановить ФОПЧ, остановить войну между людьми и постлюдьми. Нужно быть решительным и сильным. Разваливаться на куски, оплакивать Ильяну и страдать от угрызений совести можно будет потом, когда все закончится. А сейчас надо работать.
Кейд сосредоточился на еде и дыхании, стал вспоминать все хорошее, что принес миру нексус, – словом, попытался восстановить душевное равновесие.
Клуб понемногу заполняли люди. Несколько сознаний коснулись его сознания – кого-то Кейд уже встречал, кого-то нет.
Вскоре люди были уже всюду: в маскарадных костюмах, веселые, нетерпеливые. Они потягивали коктейли и ждали, когда на сцену выйдет диджей. Кейд увидел знакомого молодого вьетнамца без рубашки и разглядел внутри лондонского банкира, любителя сайгонских клубов. Была тут и брюнетка из ресторана. Она стояла в противоположном конце зала и успела бросить на него любопытный взгляд, а потом толпа сомкнулась и скрыла ее из виду.
Кейд сел поудобнее, стал неспешно потягивать коктейль, наблюдать за толпой и ждать, пока бот сделает свое дело.
Сабрина Йенсен вышла из клуба в душную сайгонскую ночь. Она видела его уже три раза, а сегодня убедилась окончательно: это он. На фотографиях парень выглядел иначе: теперь у него были другие волосы, появились татуировки. Лицо постарело и осунулось, но все же это было его лицо. К тому же с ним всегда этот китаец.
Парня искали. Она видела в Сети объявление о вознаграждении. 1000 долларов продлят ее отпуск минимум на месяц – разве плохо?
Сабрина думала даже подойти к нему, предупредить, что его разыскивают – на случай, если это какая-то афера или парень угодил в беду. Но он был такой угрюмый и совсем не шел на контакт.
Она мысленно подключилась к телефону, перекинула на него фотографию. Затем разорвала соединение и набрала указанный в объявлении номер.
Пошли гудки, и Сабрина улыбнулась. Считай, штука баксов в кармане! «Бали, жди, я еду!»
– Преподайте этому солдату урок, – сказал Шива Ашоку. – А потом увольте.
Шива перевел дух, стараясь взять себя в руки. Сотрудник приюта убит его же собственными людьми! Второй солдат пропал – судя по всему, погиб. Дети напуганы и травмированы. Американка до сих пор на свободе.
Да еще придется платить взятки за молчание. Необходимо уничтожить все ниточки, ведущие к Шиве и фонду «Майра». Усилить охрану острова, каким-то образом найти эту женщину. Но самое страшное – прямо на глазах детей убит сотрудник фонда, которого они все любили! Подобные травмы даром не проходят, теперь будет ой как непросто заручиться их доверием…
– Местонахождение Лейна установлено.
Шива резко обернулся. К нему подошел Хейс, командир отряда, с которым Шива отправился во Вьетнам.
– Что?
– Мы перехватили сообщение, адресованное охотникам за вознаграждением. Лейна видели в сайгонском ночном клубе. Только что. Они уже выезжают за ним.
– Мы должны прибыть первыми, – сказал Шива.
40Ад27 октября, суббота
Кейд сидел с Фенгом за барной стойкой и наблюдал, как в клубе разгорается веселье.
Толпа становилась все плотнее, музыка – громче. И вот уже на сцене резвится диджей – тот же самый, что и прошлой ночью. Мускулистый азиат с коротким ежиком, в зеркальных очках, темной футболке и тесных джинсах. Танцовщицы гоу-гоу тоже вышли на сцену, сегодня они были целиком в красном – сапоги, короткие шортики, накладки на соски, пряди в волосах. Плюс красные рожки и блестящие красные крылья.
Заработал генератор дыма, и весь танцпол укрылся толстым белым одеялом. Огни подсвечивали дым красным, создавая иллюзию открытого пламени.
Музыка на миг затихла, публика тоже – и тут вступил диджей. Он начал сет со спокойной флюксовой композиции, которая плавно перетекла в даунтемпо и становилась все громче, ритмичней и жестче с каждой секундой. Вскоре на танцполе стоял полный угар, и толпа задвигалась в танце.
Кейд почувствовал, как его лицо расползается в улыбке. Ранган бы заценил. Ильяна тоже.
Он поймал себя на этой мысли, и его улыбка померкла. Здесь было десять вечера, на Восточном побережье Штатов – середина утра. После клуба надо бы проверить, чем там занимается Хольцман.
Со сцены на танцпол опустилось густое облако красного дыма, Кейд невольно затаил дух… и на сцену вышла она, нексус-жокей. Он почувствовал ее разум заранее, когда ее еще не было видно за дымом. Она была так же великолепна, как и в прошлый раз. NJ транслировала в мир волны радости, восторга и картинки-галлюцинации того, каким ей видится клуб со сцены. Она пела, вскидывая руки над толпой танцующих демонов и монстров. Сегодня «Рай» превратился в ад. И ей это нравилось.
Мысли NJ трогали за живое, захватывали, вынуждая Кейда забыть обо всем и окунуться в нечто восхитительное и непередаваемо чудесное – прямо как в юности, в беззаботном прошлом.
Дым на сцене растаял, и появилась она. Лотос, так она себя называла. Сегодня NJ тоже выступала в красном: ее длинное алое платье с глубоким вырезом на спине, узкое в груди и талии, свободно ниспадало с бедер. На руках были длинные переливающиеся перчатки, волосы – вчера белокурые – сегодня горели огнем и ярким электрическим светом, пульсирующим в такт музыке. Огненная русалка.
NJ подняла руки, запрокинула голову, и с ее губ, переплетаясь с технобитом, полилась песня – великолепная ария. В следующий миг Лотос начала транслировать песню на частоте нексуса, и это было неописуемо прекрасно. Музыка звучала томно, жарко, первобытно. Кейд подумал, что, если сейчас он начнет танцевать, это будет предательством по отношению к Рангану и Илье. Но не танцевать под такое – тоже предательство.
Фенг почувствовал его мысли, хлопнул его по спине и указал на танцпол:
– Иди. Тебе полезно. Я подожду здесь.
И Кейд послушался. Он вышел на танцпол, который так напоминал ему о вечеринках с друзьями, и стал танцевать. Поначалу он двигался медленно, с закрытыми глазами или глядя в пол. Он чувствовал людей вокруг, но не пытался с ними взаимодействовать. Кейд танцевал для Ильяны. Для Рангана. И для себя тоже – чтобы выбросить из головы все лишнее, воспрянуть духом и набраться сил для предстоящих дел.
Шива сидел в кузове бронированной мобильной штаб-квартиры. Они въехали в Сайгон. Рядом, внимательно изучая происходящее на многочисленных экранах, сидел Хейс. На одном из экранов была карта, на другом – скачанные в последний момент схемы здания. На третьем отображались статусы членов его команды, как людей, так и дронов. А на четвертом – ход работы по взлому технических систем клуба.
Они уже взломали сеть криминальной группировки, вышедшей на след Кейда. Все нужные частоты, пароли и имена им выдал один из бандитов, которого удалось поймать и допросить. Какое везение, что именно эта группировка нашла Кейда! Найди его кто-нибудь другой, Шива мог бы и не узнать.
На одном из экранов отображались сообщения, пересылаемые по взломанному каналу:
– Стоим с юго-востока. Готовы.
– Подъезжаем с северо-запада. Полная готовность через три минуты.
– Резервная группа 1. Готовы.
– Резервная группа 2. Готовы.
– Дверь 1 – готово.
– Дверь 2 – готово.
– Приманка готова.
Хейс переносил все получаемые данные на карту. Операция по захвату Лейна была прекрасно спланирована и организована – видимо, бандиты учились на своих ошибках. На крышах соседних домов они разместили снайперов, вооруженных крупнокалиберными винтовками для уничтожения китайца и транквилизаторами для Лейна. Теперь они ждали, когда двое выйдут из клуба.
И Шива никак не мог предупредить парня об опасности.
Кейд уже отплясывал вовсю – его руки и ноги двигались в такт музыке, глаза были закрыты, мысли исчезли, пот тек ручьем… Жесткий бит, экстатичные мысленные ритмы Лотоса и сотни других людей полностью заняли его разум, отодвинув все остальное на второй план.
Кейд слышал песню Лотоса и чувствовал ее мысли, которые постепенно менялись, адаптируясь под настрой толпы и отражая его. Музыка тоже менялась, перетекала из одного жанра в другой, реагируя на желания танцующих. И тут до Кейда дошло: это они делают музыку, те, кто танцует, а Лотос просто впитывает эмоции и мысли толпы, пропускает через себя и посылает обратно.
Круг замкнулся, и Кейд был уже не Кейд, не отдельная личность. Он стал частью большего, частью единого суперорганизма, тысяча рук и сто голов которого двигались в одном ритме.
Страшное горе Кейда просачивалось наружу и поглощалось суперорганизмом, а потом он исцелял свои душевные раны. Кейд двигал руками и ногами, мотал головой – абсолютно синхронно с толпой. Он сам превратился в бит. Они превратились в бит. Конечно, двигались они тоже одинаково.
Это и есть самадхи, дошло до Кейда. Медитация. Полное погружение.
Границы эго тускнели и исчезали. Кейд ловил обрывки тысяч мыслей, образов, элементов происходящего. Именно таким он представлял себе мир будущего: люди пренебрегут расовыми и личностными различиями, науки и искусства начнут сливаться, образуя новые небывалые формы.
Кейда больше не было. Не было «я», не было «других». Был лишь этот удивительный опыт, этот ритм, движение, восторг, радость сложного суперорганизма, состоящего из танцующих, диджея и крошечного фрагмента по имени Лотос. Вот она, действительность – куда более реальная, чем его собственная, чем действительность любого человека. Вот она, жизнь.
Кейд уловил вспышку на тонком слое сознания, окутавшем земной шар, – это была его мысль, нет, их мысль, и он понял, что это не просто фантазия и галлюцинация, а самая настоящая реальность. Он мысленно потянулся вовне, чтобы прикоснуться к миллионам других сознаний и втянуть все яркие точки в этот танец, в этот чудесный сияющий союз множества душ…