Пралайя подошел к столу, взял Ядро в пару своих лапок и принес его ей. Нита повертела его в руках, нашла в конструкции часть, отвечающую за изменения массы, и подкрутила ее так, чтобы стул под ней изменил свою форму на более подходящую.
- Еще одной неожиданностью оказался весь этот песок, - добавила она.
- Это символическое отображение злокачественного процесса, как и в организме твоей матери, - сказал Пралайя, сворачиваясь в клубок на кушетке возле Нитиного стула. - Вычисти их в одном месте, как они тут же размножатся, заполняя пустоты. Так что умение работать с сосудами и органами ничем не поможет в твоей ситуации. Ты пытаешься исцелить не что-то одно, но всю ее целиком. Нужно будет немало потрудиться.
Нита кивнула и потерла глаза ладонями. Найти Ядро, к ее облегчению, было нетрудно, хотя оно и было скрыто в песках этого пустынного мира, где ровную гладь нарушали только своего рода остатки полуразрушенных небоскребов, торчащие тут и там.
Но работать со злокачественностью в асхетической вселенной оказалось сложнее, чем она ожидала. Она сумела уничтожить немало измененных клеток на довольно большой области, но только с помощью грубой силы, а не дипломатии, как вначале собиралась. Там были миллиарды их, маленьких злых песчинок, в ответ на слова Нита последовала вспышка ярости, буря, поднятая с целью защитить себя.
Несколько раз она была буквально похоронена под дюнами, накатывающими снова и снова… и когда у нее закончились как силы, так и время, отведенное на пребывание в данной вселенной, то даже после взрывоподобного очищения большей части видимого пространства она просто осталась лежать под палящими лучами недружелюбного солнечного неба, которое, похоже, просто ждало ее ухода, чтобы продолжить свою работу… над чьей-нибудь смертью.
Я не могу сейчас сдаться, подумала Нита. Достаточно было одной мысли о состоянии ее мамы, чтобы заставить ее запаниковать.
Что, если из этого ничего не выйдет? думала она. Что, если все…
Она не хотела говорить об этом своей маме, не хотела произносить это вслух. Но половина силы волшебства состоит в том, чтобы всегда говорить правду. Отрицать это было бы равносильно отрицанию своей собственной силы.
- Какие-то проблемы? - мягко спросил Пралайя.
Поколебавшись, Нита кивнула.
- Я боюсь, - сказала Нита, - я начинаю думать… думать, что если беда моей мамы сравнима с тем, что было в последней вселенной, то, возможно, я не смогу справиться с этим.
Эти слова было невероятно сложно произнести, но сказать их было необходимо.
Пралайя слегка наклонил свою гладкую голову набок в жесте, который Нита начала считать аналогом кивка у его народа.
- И силы воли может быть недостаточно… - тихо сказала Нита. - Пытаться сделать все, что в моих силах… тоже может быть недостаточно, - она тяжело сглотнула. - Любовь к ней… не важно, насколько сильная… не имеет значения. Всего этого по-прежнему не будет достаточно.
На некоторое время наступила тишина. Затем Пралайя сказал странно приглушенным голосом:
- Иногда все, что нам остается - упереться в стену невозможности.
- Это очень больно, - прошептала Нита. - Знать, что волшебство… знать, что оно может так много… но не это. Лучше было бы просто не знать.
- Это может случиться, - сказал Пралайя.
Она подняла взгляд, пораженная тем, что его голос прозвучал предостерегающе.
- Волшебство не живет в нежелающем сердце, - сказал Пралайя все тем же странно отстраненным тоном, - тебе это прекрасно известно. Если оно ранит слишком сильно, ты всегда можешь отказаться.
Нита тихо сидела, освещенная неизменным сиянием.
- Если я поступлю так, - сказала она, - то все, что было мне дано, будет потрачено впустую. Вселенная станет умирать немного быстрее потому, что я отрину данный мне Силами дар.
- Конечно, только ты можешь решать, стоит ли оно того, - сказал Пралайя. - Но после ты уже не будешь знать об этом. Забвение придет очень быстро. Твоя мама может умереть, но ты не будешь ощущать вины за то, что не сумела остановить это.
Нита ничего не ответила на это. Она постепенно начала распознавать в голосе Пралайи некие знакомые нотки, хотя еще и не могла определить их точно сейчас, когда они были вдвоем в тишине.
- Но еще, - продолжил Пралайя, - ты пытаешься вмешаться в то, что в любом случае случитя с твоей мамой рано или поздно.
- Что?
- Смерть, - сказал Пралайя.
Нита внимательно посмотрела на него. Есть какой-то странный блеск с его глазах, подумала она. То, что сначала показалось просто частью его инопланетной природы. Но теперь…
- Все мы смертны, - сказал Пралайя, - даже самые долгоживущие. Рано или поздно наши тела износятся, начнут разрушаться, замедлят свою деятельность. Это проблема свойственна всем системам материи-энергии, в любой вселенной, где обитают живые существа. Мне не известно ни одного решения для нее, подвластного существам твоего или моего вида, которое обратило бы ситуацию к лучшему.
- Но не обязательно подобное должно случиться именно сейчас, - по лицу Ниты побежали слезы. - Я еще совсем ребенок! Моя сестра еще младше! Она будет… - она замолчала. Действительно ли все это будет страшнее для Дайрин, чем, как Нита могла представить, для нее. - Она будет очень несчастна, - закончила Нита.
- Необязательно должно случиться, - повторил Пралайя. - Кто так решил?
На это Ните нечего было ответить.
- Как ни крутись, - мягко проговорил Пралайя, - рано или поздно мы все окажемся перед её лицом. Мы делаем что должны для существующих Сил… но в ответ Они не всегда относятся к нам так, как мы того заслуживаем. И тогда… Тогда мы оглядываемся и начинаем рассматривать альтернативы.
Нита бросила взгляд на Пралайю, снова встревожившись. Он смотрел на нее своими большими темными глазами, и Ните опять показалось, что что-то изменилось, что кто-то еще смотрит на нее через них.
Внезапно ее осенила догадка, и во рту пересохло.
- Я знаю, кто ты, - сказала Нита, не заботясь более о возможности ошибки и о том, как глупо это бы выглядело.
- Я ожидала, что в конце концов ты догадаешься, - сказала Одинокая Сила.
Некоторое время они сидели в полной тишине.
- Так что же это? - спросила Одинокая Сила после долгой паузы. - Ты не собираешься выплеснуть всю свою враждебность на меня?
Нита была в смятении. Она знала своего врага… но в то же время никогда не видела Ее такой. Она изменилась, подумала Нита. Мы дали Ей шанс сделать это еще тогда, в самом начале. Но в ее реакции было большее, чем просто осознавание этого факта. Она должна была признать, что, несмотря на свой страх и тревогу, ей все же было любопытно.
- Не прямо сейчас, - сказала Нита, - но когда я училась некоторым вещам, я раз или два бывала в разуме Пралайи. Он - настоящий волшебник. У него есть настоящая жизнь. У него есть подруга, щенки и… - она покачала головой. - Как ты можешь быть собой… и Пралайей одновременно.
Она взглянула на нее с легким удивлением в больших темных глазах.
- Точно так же, как и тобой, - ответила Одинокая Сила.
Нита сглотнула.
- Ты знаешь правило: “Те, кто отказываются служить Силам, становятся инструментами Сил. Те, кто соглашаются служить Силам, сами становятся Силами.” И если ты служишь Им… то, если ты неосторожен, то иногда служишь и мне. Я по-прежнему одна из Них, что бы Они ни говорили.
Нита стояла и не могла проронить ни слова. Ей вспомнилась еще одни Ее слова: “Бойтесь Выбора! Остерегайтесь отказаться от него!” До сих пор ей так и не было до конца ясно, что означает эта фраза, но теперь она начала понимать.
- Рано или поздно, - повторила Она, - каждый волшебник оставляет лазейку, через которую я могу проникнуть. Рано или поздно каждый волшебник хочет заключить сделку, всего один раз. Рано или поздно каждый волшебник устает от того, что все происходит так, как этого желают Существующие Силы. В Их способе мышления нет места гибкости. Нет места компромиссу. Как недальновидно с Их стороны! Но у Волшебников есть свобода воли, и не всегда они видят ситуацию так, как ее видят Силы. И когда они осознают это, я уже рядом.
Зверек потянулся и почесал за ухом.
- Для Пралайи такой лазейкой стало любопытство. Мы сосуществуем вместе уже какое-то время. Разумы его народа устроены иначе, чем вашего. Они не видят во мне безжалостного врага - только часть естественного порядка вещей. Они научились принимать смерть. Очень цивилизованный народ.
У Ниты было свое мнение по этому поводу.
- Он полезен, - продолжала Одинокая Сила, - Пралайя - очень искусный и опытный волшебник. Он уже много прожил, но многие проблемы обошли его стороной. И это моя заслуга. В свою очередь, иногда, когда его бдительность притупляется, я могу проскользнуть внутрь и использовать его для кое-каких своих дел.
- Например, дел со мной, - произнесла Нита.
Она контролировала себя настолько сильно, насколько могла, в любую секунду ожидая, что ее разум будет омрачен влиянием Одинокой Силы против ее воли. Но ничего подобного она не ощущала.
- Если мы решим заключить сделку, - сказала Одинокая Сила, - условия будут довольно простыми. В мире станет одним волшебником меньше - это хорошо для меня. Жизнь твоей матери будет спасена - это хорошо для тебя, - Пралайя пожал плечами. - В течение своей довольно короткой карьеры ты уже успела достаточно досадить мне. Но не настолько сильно, чтобы я стала делать тебе огромные одолжения с целью избавиться от тебя.
Нита уставилась на Нее.
- Так ты предлагаешь мне… Что если я оставлю занятия волшебством, то ты спасешь жизнь моей мамы.
- Да.
Нита сглотнула.
- Почему-то мне действительно сложно поверить тебе.
Пралайя насмешливо взглянул на нее.
- Да, я временами искажаю истину. Одно из незначительных последствий энтропии. Чего ты ожидала, я всего лишь использую те инструменты, которые мне оставили… И тот, который изобрела я сама, работает лучше всего. Раковые клетки распространяются по телу твоей матери прямо в эту минуту, поедая ее изнутри, - она слегка улыбнулась, - Милые маленькие механизмы - эти клетки. Жизнь думает, что может преодолеть все… но иногда она слишком сильна, и не во благо себе.