Новость поразила Машу.
— Правда? — изумилась она. — Вот это да! Бывают в жизни чудеса, однако. Их что, никто не похищал?
— Да, все оказалось гораздо проще. Подробностей не знаю. Суворин и Шведов особенно не распространяются на эту тему, но все довольны, как слоны. Олеся сейчас там, в палате.
— Да что вы? Я тогда помчалась. Мечтаю с ней познакомиться… Чао, Леонид Артурович! Надеюсь, вы станете новым мэром Шлимовска. Сумеете обойти Елесенко!
— А еще — Самарского и Кукишева, не забывайте.
— Уж они вам не помеха!.. «Интересно-интересно, что представляет собой эта пигалица, — думала Маша, приближаясь к палате Суворина. Она пока видела Олесю только по телевизору. — С ее мужиками я познакомилась — и с мужем, и со штатным воздыхателем. Оба меня отфутболили. Не захотели променять свою нежную малышку на подлую московскую фурию. На меня то есть…»
…Олеся сидела у кровати Валерия Александровича и держала отца за руку. Никто не смог бы догадаться, что еще вчера она носила потрепанные леггинсы и линялую футболку, ее руки были в цыпках, а прическа растрепана. Молодость и возможность истратить три тысячи рублей на однократный визит в шлимовский эстет-центр «Леди» взяли свое. Юная леди была безупречна. Костюмчик от Унгаро Маша оценила как бесподобный.
У окна стоял, подперев ладонью подбородок, Игорь Шведов. Его лицо не дрогнуло при появлении журналистки.
— Добрый день!
— Маша! — улыбнулся Суворин и принял от девушки три вялые гвоздики. Вот не ожидал, что навестите!
— Вижу, у вас все уладилось, — кивнула в сторону Олеси Маша. — И с ребенком тоже все нормально?
— Да, — довольно ответил Валерий Александрович. — Нам всем очень повезло, что история с Олесиным исчезновением так благополучно завершилась.
— А что, что произошло? Выкладывайте!
Но любопытная журналистка была далеко не единственным человеком, который пытался сегодня выведать у воссоединенного семейства подробности произошедшего. Ответом на ее горячий вопрос были сдержанные улыбки мэра и Олеси. И только. Никто не собирался выкладывать Маше секретные сведения. А Шведов и вовсе смотрел на нее с легкой ненавистью.
— Лучше расскажите, как ваши дела, Мария, — попросил бледно-зеленый Суворин. — Написали статью про нас?
— Написала, — скучно ответила Маша. — Осталось прилепить в конце прогноз, и готово, можно в печать.
— Прогноз? И кто же, по-вашему, станет мэром Шлимовска?
— Елесенко, конечно, — пожала плечами Маша. Ей было неинтересно. Она хотела узнать как можно больше об Олесином исчезновении, но ее вопрос на эту тему проигнорировали.
— Почему Елесенко? — впервые заговорила Олеся. Она говорила тихим и нежным голосом, и голос очень соответствовал ее внешности — милый ангел с мягкими белыми крылышками. — А я думаю, победит Игорь.
Маша злобно обернулась в сторону Шведова:
— Как же он победит, если он пустое место? В палате повисла удивленная пауза.
— Ведь Игорь снял свою кандидатуру, — внесла поправку в предыдущее предложение Мария.
— Он не снял! — шевельнулся под одеялом Суворин. — Я ему сниму!
— Да мне только что Фельк в коридоре сказал! — воскликнула Маша.
Теперь все посмотрели на Игоря. Он опустил глаза.
— Ну, я, наверное, погорячился… — неуверенно промямлил он. — Валерий Александрович, если бы я знал, что Олеся вернется… Вы ведь знаете, я боялся, что факт моего участия в выборах как-то повлияет на ее судьбу.
— Ты же дал мне честное слово! Ты обещал бороться до конца!
— Я буду бороться до конца, — твердо заверил Игорь. — Теперь, когда Олеся и Валерка со мной. Подумаешь, обрадовал Фелька и Самарского. Перетопчутся мальчики. Я буду бороться до конца. Обещаю.
— И ты, несомненно, выиграешь, — с любовью посмотрела на мужа Олеся.
Вскоре Маше деликатно дали почувствовать, что она в палате лишняя.
— Ваша почта, — сказал помощник и вывалил на стол перед Иваном Степановичем тонну бумаги. — Я не прикасался.
Иван Степанович Елесенко всегда сам сортировал почтовые послания и газеты. Он оторвал взгляд от документа, который якобы изучал в данный момент (а на самом деле видел не строчки и цифры, а обнаженную ассистентку Олю), и перевел его на кипу бумаг.
— Так, сейчас разберемся, — сказал он. — Иди, Женя, ты свободен.
Его начальственный кабинет в здании обладминистрации был фешенебельным и прохладным.
На одном из конвертов отсутствовал адрес, было лишь начерчено печатными буквами: «И.С. ЕЛЕСЕНКО». «Похоже на анонимку, — подумал Иван Степанович, разрывая конверт. — Посмотрим…»
Внутри оказалась одна-единственная фотография. На ней господин Елесенко опознал собственную персону. Веселый, беспардонно голый, счастливый, он смотрел прямо в объектив камеры. Над его головой торчали совершенно очаровательные заячьи ушки. Внизу стояла подпись: «Пламенный привет электорату!»
— Помнишь даму, которая вела передачи с претендентами? — спросил Лео. — Ника Сереброва.
— Конечно, — откликнулась Маша. — Я с ней знакома.
— А я ее вчера видел. При совершенно удивительных обстоятельствах.
Журналистка и американский стажер снова жили душа в душу. Трезвый взгляд на вещи — это было одной из немногих хороших черт Машиной натуры. Она могла мечтать о невозможном, но не забывала, что и в реальной жизни ее поджидает бездна удовольствия. Игорь Шведов отказался доставлять ей регулярные сексуальные радости, но Лео тоже был совсем не плох.
Они мирно обедали на кухне, словно муж и жена. Правда, настоящий муж незамедлительно прибил бы благоверную, если б она посмела накормить его комком липких макарон, как это делала Мария Майская. В доме не нашлось ничего более изысканного.
— При каких таких обстоятельствах? — заинтересовалась Маша. Выкладывай!
Лео начал свой рассказ. Американца занесло на самую окраину города он возвращался со встречи с директором одного из коммерческих каналов, коих на Шлимовском телевидении было штук семь. Директор дал Лео интервью, Лео интервью взял и отправился домой, к Маше. Новостройки остались где-то справа, юноша немного заблудился в лесопосадочной зоне, напряженно разыскивая автобусную остановку. И тут на него набросился с влюбленными объятиями громадный дог. Очевидно, он принял Лео за куропатку или зайца, ведь дело происходило практически в лесу. Бравый американский парень не стал ждать, пока собачьи челюсти отхватят от него сочный кусок, а бросился бежать. Дог подпрыгивал сзади, словно теленок, шумно дышал в спину и клацал зубами, Лео обзавелся, пока бежал, двумя седыми волосками. Он споткнулся и улетел в кусты. И впечатался головой прямо в живот Ники Серебровой.
— Что она там делала?! — изумилась Маша. — В кустах?! Грибы собирала?
— Сидела на скамейке, — объяснил Лео. — Гуляла, наверное. Место отличное. Сосны, воздух. Вот если бы не собака!
— А дог?! — захотела кровавых подробностей Маша. — Он, конечно, схватил тебя за ляжку, да? Ведь твои ноги-то остались снаружи, я полагаю?
— Собаку отогнал мужчина. Мне повезло. Иначе…
— Какой мужчина?
— Тот, который сидел на скамейке рядом с Никой. Машины глаза сверкнули азартным блеском — вот это удача! Ей очень хотелось узнать, кто является предметом тайной тоски Ники Серебровой. И Лео принес ей сведения на блюдце с голубой каймой.
Только смертоносные тайфуны налетают так внезапно и необузданно, как это сделал Иван Степанович Елесенко, ворвавшийся в кабинет Ники Серебровой в самом начале обеденного перерыва. Оля еще не успела уйти домой, а следовало бы. Рассвирепевший Елесенко набросился на девушку и придавил ее к письменному столу. Что-то подсказывало милой ассистентке: ее сейчас будут убивать.
— Подлая тварь! — тактично заметил гневный кандидат в мэры. — Кто тебя научил?!
— Слезьте с меня, — завопила Оля. — Я позову на помощь. Аи, больно!
— Говори, кто подослал тебя ко мне?
— Меня? К вам? — Изумление Ольги было совершенно неподдельным. — Да вы с ума сошли! Вы сами преследовали меня по пятам, не давали проходу! Да что стряслось, в конце концов!
Елесенко швырнул на стол фотографию со своей ушастой физиономией. Оля схватила ее, минуту изучала и не удержалась — прыснула со смеху. Но буйный мальчуган остановил веселье.
— Ой, да отпустите же! — задергалась Оля.
— Кто сделал снимок?
— Откуда я знаю!
— Твой сообщник!
— Какой бред! Да вы приглядитесь! Ведь фотографировали через окно! Вон у вас за спиной на заднем плане видна дверь в комнату!
— И что? — не понял Елесенко.
— Как что? Наверное, снимали из дома напротив. Там и ищите! За вами следят! У вас-то врагов побольше, чем у меня! Кто и пострадал безвинно, так это я! Представляю, что на остальных кадрах пленки! Если попадет к моим родителям… А если к моему начальству… О, какой позор! И все из-за вас! Я ведь не хотела с вами связываться! Как чувствовала, что добром это не кончится!
Ольга оттолкнула от себя Елесенко, упала грудью на стол и зарыдала. Пыл Ивана Степановича немного угас. В кабинете возник оператор Сергей Будник.
— Что здесь происходит? — спросил он с порога. — Что за вопли? Ольга, ты почему плачешь?
Елесенко быстро спрятал фотографию.
— Вы ее обидели, — догадался Будник. — Оля, Оля, — осторожно потрогал он за плечо рыдающую девушку. — Ты в порядке?
— Отстаньте все от меня, — рявкнула сквозь слезы Оленька. — Сначала все лезете с поцелуями, а потом я оказываюсь виноватой во всех ваших несчастьях.
— О чем это она? — с подозрением посмотрел на Елесенко Сергей. — Вы знаете?
Первый претендент на пост мэра, по совместительству — зайчик, ничего не ответил. Он вылетел из кабинета. Оля подняла голову и обменялась с Будником взглядом.
— Думаешь, он поверил? — спросила она.
Глава 60
— Представляешь, Алексей возвращается из Белоруссии как ни в чем не бывало, — рассказывала Таня Олесе, — даже и не знает, что у нас тут произошло! Меня тринадцать дней не было дома, бродила по лесу, как бизон, а он полагал, отдыхаю в свое удовольствие, загораю на пляже, хожу с тобой на концерты!