— Просто синхронизируй телефон с магнитолой и разговаривай спокойно.
— Ладно, не умничай, — шутливо ворчу я, удивляясь, что не знала о такой функции. — Скоро буду, в общем.
— Давай аккуратнее.
Про то, что приеду скоро, я немного преувеличила, ибо потребовалось не менее пятнадцати минут, чтобы разобраться с этой чертовой синхронизацией. Но по итогу я оказываюсь вознаграждена. Дорогой мне звонит мама,и я могу разговаривать с ней без риска протаранить чужой бампер.
— Ой, Дин, что-то я разволновалась, — сетует она. — Сейчас с Алиной разговаривала. Они новую квартиру в ипотеку хотят брать. Я говорю: куда торопитесь? У вас ведь один Вениамин работает, а ты с детьми сидишь. А она собралась подработки брать. Бухгалтерию вести удаленно. А Виола сама знаешь, какая шебутная. Спать ей вообще не дает ночами. Как она справится? Жалко их так.
— Мам, ну они взрослые люди и уж если решили что-то — следует им доверять.
— Да знаю я… — Судя по дрожанию в голосе, мама собирается заплакать. — Просто уж переживаю за них. Я и ведь им деньгами в случае чего помочь не смогу. У самой зарплата копеечная.
— Если что, я помогу, — успокаиваю я. — Давай уже не реви только.
— Ладно. — Раздается уже спокойнее. Мама взяла себя в руки. — Да я уж тоже думаю, что справятся. Просто уж звоню. Ты в нашей семье самая умная. Как-то спокойнее становится после разговора с тобой. Ты в такси, что ли? Звук такой будто едешь.
Растерявшись, я бормочу «угу» и экстренно прощаюсь. Я не успела подумать, как преподнести семье новость о дорогом подарке. Вернее, совершенно об этом не думала.
Подъехав к «Холмам», я не спешу заходить внутрь. Уставившись в лобовое стекло, я поглаживаю гладкую кожу руля и думаю, думаю, думаю, до тех пор, пока звонок Камиля не возвращает меня на землю.
— Ну, ты где? Кофе уже остыл.
— Иду, — роняю я, выбираясь с водительского сидения. Жвачку и пачку влажных салфеток забираю из подлокотника и кидаю в сумку.
На крыльце, не выдержав, оборачиваюсь и любуюсь сверкающими боками белого красавца. Прекрасная была неделя, бро, — говорю шепотом.
— Долго ты, — замечает Камиль, оценивающе разглядывая меня. — Как потренировалась?
— Я не возьму мерседес, — выпаливаю я на одном дыхании. — Не могу.
Он моментально хмурится.
— Я думал, мы все решили. Машина твоя без всяких обязательств.
— Я не могу, — твердо повторяю я, с размаху опускаясь на стул. — Все много раз обдумала. Ты не думай, я очень благодарна тебе за такой подарок. Это, наверное, одно из самых запоминающих событий в моей жизни — то, что ты мне его так запросто подарил. Ну, ты помнишь… Я даже расплакалась. Но не мое это — идти по такому легкому пути, понимаешь?
— Что за глупости? При чем тут легкость?
— А то, что в своих мечтах я зарабатываю себе на машину сама. Вот это для меня по-настоящему круто. Сегодня уродливый мужик в спортзале принял меня за содержанку, потому что увидел, на какой дорогой тачке я езжу.
— Мы оба знаем, что это не так. С каких пор тебя волнует мнение других?
— Меня оно не волнует. Мне важно то, как я чувствую себя. А я чувствую так, будто эту машину не заслужила. Не доросла. И, пожалуйста, не пытайся меня переубедить. И не злись. Миллионы девушек были бы счастливы, если бы им подарили машину… Это ведь правда мечта. Но я другая… Неправильная, наверное. Мне важно добиваться самой… Моя сестра берет подработку, чтобы платить ипотеку… Отнимая время у своих детей, в то время как разъезжаю на машине, на которую не заработала. Наверное, легкость просто не мой путь. Прости… — с этими словами я выкладываю на стол ключи от мерседеса.
— Он идеальный. И самое лучшее в нем, то именно ты мне его подарил. Но я отказываюсь.
Камиль сверлит меня тяжелым взглядом, но я стоически не отвожу глаз. Я действительно все решила и это не глупость и не юношеский максимализм. Просто я такая. И хорошо, что я поняла это до того, как въехать в фонарный столб.
— Впечатляюще глупое решение, — наконец изрекает он. — Продолжишь ездить на такси?
— Нет, — скалюсь я. — Ты продолжишь меня забирать.
Прикрыв глаза, он мотает головой: мол, ну что за дурочка. Но ключи забирает.
— Удивительная ты, конечно, — говорит он чуть позже, после того как нам приносят кофе. Смотрит,сощурившись, будто видит впервые. — Слышал, что такие бывают, но лично еще не встречал.
46
— Я сегодня проспала, представляешь? Чуть на работу не опоздала. Такси еще, как назло, целую вечность ехало.
— Не отказалась бы от машины, этого можно было бы избежать, — замечает Камиль, заставляя меня фыркнуть.
— Все-таки ты иногда таким занудой бываешь.
— Такси, возможно, еще не раз опоздает, и это будет для тебя проблемой, — не сдается он. — А проблемы близких мне людей я привык решать. Отказом от машины ты поставила меня в патовую ситуации.
— Я ведь говорю это тебе не для того, чтобы ты оказал мне помощь. Это не жалоба и не призыв к действию. Я просто рассказываю, как прошел мой день. Не нужно смотреть на все с позиции великого решалы.
Потянувшись, я чмокаю его в щеку.
— И мне очень приятно, что я, наконец, вошла в круг близких тебе людей.
Камиль иронично хмыкает.
— А ты сомневалась?
— После того, как ты презентовал мне дорогущую тачку, словно коробку шоколадных конфет – нет. Я определенно что-то для тебя значу.
Ничего не ответив, Камиль переключает внимание на дорогу, и мне моментально хочется ткнуть его локтем. Мол, чего молчишь? Так значу или нет?
Хотя он вроде и без того назвал меня близким человеком. Не знаю, почему мне вдруг показалось этого мало.
Позже, когда мы приезжаем к нему домой и сидим на кухне с коробочками вьетнамской лапши, я решаюсь задать острый вопрос, пришедший мне в голову дорогой.
— Слушай, а ты когда-нибудь говорил женщине, что любишь?
Камиль ненадолго задумывается и пожимает плечами.
— В школе возможно. Но я этого не помню.
— Наверняка помнишь! – Задорно восклицаю я в попытке замаскировать непростой разговор под шуточный треп. — И что она? Прокатила тебя?
— Почему? – переспрашивает он невозмутимо.
— Просто пытаюсь понять, кто сделал тебя таким букой. Уж на что Булат закрытый и молчаливый, но успел жениться и двумя детьми обзавестись.
– Я не обязан быть таким, как Булат, даже если мы дружим.
Мысленно я вздыхаю. С такими его философскими ответами сложно сохранить легкость разговора.
— Не передергивай мои слова, — говорю я уже серьезнее. — Я к тому, что он-то выглядит куда суровее тебя, и все равно от чувств не закрылся.
— Люди ищут разного в отношениях. Очевидно, что Таисия дала ему то, что искал он.
— А что ищешь ты?
— Если бы я знал, то, возможно, женился много лет назад, — усмехнувшись, Камиль с шипением откупоривает баночку вьетнамского лимонада. — У меня были отношения. Мы даже пробовали вместе жить. Правда, недолго.
— Это случайно не с мамой Карины? – наобум предполагаю я, одновременно навостряя уши.
После небольшой заминки Камиль кивает. Это дает мне основание думать, что я зашла на территорию, которой мало кто касался.
– Да, с ней. Но забеременела Рената уже после того как мы разъехались.
— И почему у вас не сложилось? В чем причина?
— Наверное, в том, что я не знал, в каких отношениях мне комфортно состоять. А она, напротив, знала слишком хорошо. И ее представления, как выяснилось, мне не подходили. Рената хотела удачно выйти замуж, чтобы вести светскую жизнь, носить дорогие шмотки, путешествовать и рожать детей. Когда она стала настойчиво воплощать свои мечты в жизнь, таская меня по бутикам и вечеринкам, я решил все закончить.
— Ну, по крайней мере, ты понял, чего ты точно не хочешь, — осторожно вставляю я. – Но и закончить сразу не смог, судя по тому, что родилась Карина.
— Именно, — с ироничной улыбкой подтверждает Камиль. – Я, кстати, вполне допускаю мысль, что беременность была не случайной. Мы предохранялись.
Я округляю глаза. Подстава с залетом? Я думала, такое только в бразильских сериалах бывает. В очень старых.
А вслух говорю:
— Даже так. Скандалы, интриги, расследования.
— Думаю, Рената рассчитывала, что ребенок сможет меня привязать. Но вместо возобновления отношений я предложил ей вариант совместной опеки.
— А дальше?
Слегка нахмурившись, Камиль барабанит пальцами по столу. Кажется, его накрыли не слишком приятные воспоминания.
— Она истерила неделю, обвиняя меня во всех смертных грехах, а потом заявила, что сделает аборт. Дальше ты знаешь.
Теперь хмурюсь я. Воистину, эта Рената либо набитая дура, либо конченая сука. Разве можно так спекулировать еще нерожденными детьми?
— То есть, ребенок был ей нужен только в комплекте с тобой?
— Да. Судя по тому, какую сумму она назначила за вынашивание.
— Боже, ну и стерва, — рявкаю я. — Она, наверное, сейчас локти кусает. Каринка настоящее чудо.
— Насколько я знаю, Рената удачно вышла замуж и переехала в Мадрид.
— Небось, за кого-нибудь толстосума со сморщенными яйцами, — фыркаю я, проникаясь все большей неприязнью к меркантильной мамаше.
— Ему вроде около шестидесяти, — спокойно замечает Камиль. — В любом случае, это к лучшему. Чем дальше находится Рената – тем лучше.
— Ты просто не той женщине решил дать шанс, — говорю я, подумав. — Не все хотят сделать тебя своим папиком, тайком протыкая презервативы.
Тут Камиль, на удивление, смеется и ласково треплет меня по колену.
— Не нужно меня утешать. В мире есть и цельные женщины, готовые всего добиваться сами. Теперь я знаю.
47
— Продажи в этом месяце сравнимы с новогодними, — удовлетворенно заявляет Виктор, покачиваясь в своем кресле. — И это явно твоя заслуга. Молодец.
Об том, что продажи в его салоне выросли на тридцать семь процентов я знала еще неделю назад, но на всякий случай делаю удивленное лицо. Мол, ого, здорово! Просто, чтобы поддержать старика, как мысленно я его называла. За последние две недели наши отношения выровнялись: платил Виктор в срок, бюджет одобрял регулярно, в мои дела не лез и на личные темы разглагольствовать не пытался. Этого оказалось достаточно, чтобы проникнуться если не любовью, то, по крайней мере, симпатией и уважением. Время от времени мы даже позволяли друг с другом шутить.