Учитывая сходство этого сюжета с «Прядью об Эймунде», исследователи полагают, что эпизод, зафиксированный в «Пряди», строился по образцу эпизода из «Саги о Харальде Суровом Правителе» с использованием ее топики и фразеологии[502]. Подобное предположение вполне вероятно, но оно ставит вопрос о том, стоит ли в данном случае доверять информации «Пряди», если названы возможные источники сюжетных заимствований этой сцены. Учитывая, что в скандинавской традиции бытовал альтернативный «сценарий» развития событий, в котором подвиги Эймунда заканчивались не убийством, а пленением Бурицлава и который был свободен от позднейших «литературных влияний», к оценке достоверности этого сюжета надо подходить скептически. Но, если в источниках зафиксирована его дифференциация, необходимо попытаться прояснить и вопрос о том, каким было отношение к убийству в скандинавском обществе. Подобным вопросом задавался М.И. Стеблин-Каменский, писавший: «Считалось убийство чем-то вообще плохим, достойным осуждения? Очевидно, нет. Очень часто оно рассматривалось как подвиг, проявление высшего долга, нечто, поднимающее человека в глазах других людей и достойное похвалы. Не случайно прославление убийства и похвальба убийством занимают такое большое место в поэзии скальдов. Но тогда, может быть, убийство считалось чем-то вообще хорошим и достойным похвалы? Тоже, очевидно, нет. Во многих случаях оно явно рассматривалось как поступок, заслуживающий осуждения и порочащий того, кто его совершил». Исследователь привел ряд лингвистических наблюдений, из которых следует, что существовало два типа убийства, различавшихся терминологически: убийство в бою или открытое убийство (vig), или убийство спящего, убийство ночью или вообще убийство, совершенное неподобающим образом (moro), исполнитель которого объявлялся вне закона[503].
Если приложить эти наблюдения к сюжету об убийстве Бурицлава в «Пряди об Эймунде», возникает парадоксальная ситуация, так как убийство спящего конунга было совершено тайно, ночью, – то есть неподобающим образом, – но тем не менее в «Пряди» оно именуется «великим событием», после которого, по словам некоторых людей, норманны казались «выше конунга»! Возможно, подобное несоответствие обусловлено позднейшим происхождением сюжета о гибели Бурицлава, когда представления о «честном» и «бесчестном» убийстве оказались размытыми. Но для того, чтобы понять, являлось ли отрицательным отношение к братоубийству в целом, мы должны рассмотреть аналогичные случаи, выяснив изначальное отношение к этому феномену и последующие его трансформации.
Династическая борьба в средневековой Скандинавии
Для начала рассмотрим феномены братоубийства, зафиксированные в «Круге земном», информация которого в некоторых случаях дублируется в других сводах «королевских саг» первой трети XIII в., из которых наиболее близкими по содержанию являются своды, известные под условными названиями фолиантов – «Красивая кожа» и «Гнилая кожа».
В первой трети X в. конунг Харальд Прекрасноволосый объединил под своей властью всю Норвегию, но позднее вновь разделил ее между своими сыновьями, каждый из которых получил право на титул конунга. Старший из сыновей Харальда – Эйрик Кровавая Секира – приложил немало усилий для того, чтобы закрепить за собой статус «верховного конунга», и в итоге был изгнан; борьбу за объединение страны под своей властью между 960 и 975 гг. продолжали его сыновья во главе с Харальдом Серая Шкура.
В «Саге о Харальде Серая Шкура» рассказывается о том, как конунг Гудрёд, один из братьев Харальда, организовал убийство своего двоюродного брата конунга Трюггви. «Он послал гонца Трюггви конунгу, чтобы тот выехал ему навстречу, и они тогда вместе отправятся летом в поход в восточные страны. Трюггви конунг принял предложение доверчиво. Он слышал, что у Гудрёда небольшая дружина. Он отправился ему навстречу, и у него была всего одна ладья. Они встретились к западу от мыса Сотанес у Веггира. Когда они вступили в переговоры, люди Гудрёда бросились на Трюггви конунга и убили его и вместе с ним двенадцать его людей». Сам Харальд убил другого двоюродного брата – Гудрёда, сына Бьёрна. «Он вошел в Вик и ночью пристал в Тунсберге. Тут ему стало известно, что Гудрёд конунг направился на пир недалеко отсюда. Харальд конунг отправился туда со своими людьми, они приехали ночью и окружили дом. Гудрёд и его люди выбрались из дома, но их сопротивление было коротким. Гудрёд конунг погиб и много людей вместе с ним. После этого Харальд конунг отправился домой, чтобы встретиться с Гудрёдом конунгом, своим братом. Теперь они подчинили себе весь Вик»[504]. Также они настойчиво пытались захватить сына и наследника Трюггви малолетнего Олава (в 995–1000 гг. – король Олав I), который был вывезен из Норвегии и некоторое время провел при дворе новгородского князя Владимира[505].
Следующий сюжет о братоубийстве изложен в «Саге о сыновьях Магнуса Голоногого», где рассказывается о том, что норвежский конунг Харальд Гилли (1130–1136), первоначально именовавшийся Гилликристом («Слугой Христа»), был убит одним из своих политических соперников, священником Сигурдом Слембидьяконом, приходившимся норвежским королям родственником по линии матери, который, как и Харальд, объявил себя сыном конунга Магнуса Голоногого (1093–1103). Хотя здесь вряд ли идет речь о борьбе кровных родственников, следует обратить внимание на тот факт, что обоим в разное время с помощью «Божьего суда» удалось доказать свое «королевское» происхождение, а следовательно, их родство не могло подвергаться сомнению и даже было зафиксировано в висах (песнях) скальдов, что являлось для исландцев самым надежным способом фиксации исторической истины[506].
С правовой точки зрения оба «брата» находились в равном положении, поскольку они не были официально признаны самим Магнусом и предъявили свои права на титул конунга задним числом[507]. Но, так как Харальд Гилли, в свое время получивший признание от сына Магнуса Сигурда Крестоносца (1103–1130), не торопился признать своим братом Сигурда Слембидьякона и в конце концов обвинил его в убийстве своего друга Торкеля Приемыша, претендент сначала вынужден был скрываться, а затем вошел в доверие к некоторым из его приближенных и в день св. Люции (13 декабря 1136) организовал убийство Харальда. Как повествует cara, «Сигурд Слембидьякон и несколько людей с ним пришли к тому покою, где спал конунг. Они взломали дверь и ворвались в покой с обнаженными мечами. Ивар сын Кольбейна первым нанес удар Харальду конунгу. А конунг лег спать пьяным и спал крепко. Он проснулся, только когда его стали разить…» Когда Харальд скончался, Сигурд «…велел позвать людей, которые обещали примкнуть к нему, если ему удастся лишить Харальда конунга жизни. Сигурд пошел к лодке, люди его сели на весла, и они поплыли к заливу под конунговы палаты. Уже начинало светать.
Сигурд встал и обратился к тем, кто стоял на конунговой пристани. Он объявил, что убил Харальда конунга, и потребовал, чтобы они примкнули к нему и провозгласили его конунгом, как ему подобает по рождению. На пристань сбежалось много народу из конунговых палат. Все они как один человек отвечали, что никогда этого не будет, чтобы они подчинились и служили убийце своего брата:
– А если он не был твоим братом, тогда ты не конунг по рождению.
Они бряцали оружием и объявили Сигурда и его людей вне закона. Протрубили в конунгову трубу и созвали всех лендрманнов и дружинников. Тут Сигурд и его люди увидели, что им остается лишь уходить.
Сигурд отправился в Северный Хёрдаланд и созвал там бондов на тинг. Они подчинились ему и провозгласили его конунгом. Затем он направился в Согн и созвал там бондов на тинг. Там он тоже был провозглашен конунгом. Затем он отправился на север во фьорды. Его там хорошо приняли. Ивар сын Ингимунда говорит так:
Взвели на престол
Сына Магнуса
Хёрды и согнцы
Следом за Харальдом.
Рати на тинге,
Как некогда брату,
Княжьему сыну
Клятвы давали»[508].
В событиях 1136 г. показательны два момента. Во-первых, Сигурд не скрывал своего участия в убийстве Харальда, хотя его притязания на власть основывались в том числе и на родстве с ним. Во-вторых, несмотря на то что приближенные Харальда отказались подчиниться ему и объявили его вне закона (поскольку убийство Харальда являлось «неподобающим»), это не помешало Сигурду найти поддержку в некоторых регионах Норвегии, население которых признало его легитимным правителем. Таким образом, несмотря на свою причастность к братоубийству, бывший священник реализовал свои претензии на власть, хотя и в ограниченном масштабе, так как результатом этого инцидента стала междоусобная война 1136–1139 гг. между сторонниками Харальда, поддерживавшими его малолетних сыновей, и приверженцами Сигурда Слембидьякона, объединившегося с бывшим конунгом Магнусом Слепым (1130–1135), сыном Сигурда Крестоносца, который был свергнут, изувечен по приказу Харальда и находился в монастыре. После гибели в 1139 г. Магнуса Слепого (убит во время боя на корабле при попытке к бегству) и Сигурда Слембидьякона (попал в плен к противникам и умер после жестоких пыток)[509] у власти в Норвегии утвердились дети Харальда, о совместном правлении которых рассказывается в «Саге о сыновьях Харальда Гилли», сообщающей, что в ходе еще одной междоусобной войны люди конунга Инги Горбатого (1136–1161) убили сначала родного его брата Сигурда (1136–1155), а затем сводного брата Эйстейна (1142–1157), каждый из которых владел третью страны.