. По словам Григория Турского, Хродехильда обратилась к своим сыновьям с просьбой отомстить ее двоюродным братьям Сигимунду и Годомару за гибель своих родителей. Старший сын Хродехильды Хлодомер (511–524) совершил вторжение в бургундское королевство и захватил короля Сигимунда (516–523), которого вскоре приказал убить вместе с семьей и бросить их останки в колодец, несмотря на то что от этого деяния его пытался отговорить пресвитер Авит[563]. Сигимунд, официально перешедший из арианства в католичество, впоследствии был провозглашен католическим святым[564]. Следует отметить, что в данном сюжете Григория Турского появляются принципиально новые элементы, такие как мотив кровной мести, передающейся через поколение.
Что касается собственно франков, то Хлодвиг I также не пренебрегал убийством своих родственников, среди которых Григорий Турский называет франкских королей Сигиберта, Хлодериха, Харариха, Рагнахара и Ригномера, чтобы упрочить свою власть над Галлией[565]. Однако из его же слов следует, что Хлодвиг не сразу перешел к столь радикальным мерам. Когда он захватил в плен короля салических франков Харариха и его сына, то сначала приказал постричь их, а затем рукоположить соответственно в сан пресвитера и диакона, чтобы, таким образом, лишить их прав на королевское достоинство как по франкскому, так и христианскому обычаю, и лишь позднее приказал их обезглавить, опасаясь, что они могут отрастить волосы и убить его[566]. Только после этого «он завладел их королевством вместе с богатством и людьми», – отмечает хронист. Рассказывая об организации Хлодвигом убийства Сигиберта и Хлодериха, епископ приписывает ему фразу, позднее якобы произнесенную перед рипуарскими франками: «…Я не могу проливать кровь моих родственников, поскольку это грешно» (которую, скорее всего, Хлодвиг никогда не произносил). Однако Григорий Турский далек от осуждения поступков Хлодвига. Напротив, он тут же подчеркивает, что «…ежедневно бог предавал врагов его в руки его и увеличивал его владения, ибо он [Хлодвиг] ходил с сердцем правым перед господом и делал то, что было приятно его очам»[567]. В данном контексте подобное утверждение является парадоксом для высокопоставленного прелата, возглавлявшего одну из наиболее авторитетных епархий Галлии, так как в корне противоречит христианской заповеди «не убий». Поэтому нет ничего удивительного в том, что сын Хлодвига Хлодомер в ответ на увещевания пресвитера Авита о сохранении жизни семье короля Сигимунда, якобы сказал: «Было бы безрассудно, если бы я, выступив против других, оставил врагов здесь, дома, и они поднялись бы против меня, те – сзади, а этот – спереди, и я оказался бы между двумя отрядами врагов. Ведь скорее и легче одержать победу, если разъединить их; а убив одного, можно легко добиться и смерти другого»[568]. Однако он был отнюдь не единственным прагматиком среди сыновей Хлодвига, предпочитавшим ради сохранения стабильности крайние меры.
Григорий Турский сообщает, что во время похода в Тюрингию старший сын Хлодвига Теодорих I (511–534) задумал убить сводного брата Хлотаря I (511–561), которого сам же призвал на помощь. По словам историографа: «Тайно подготовив для этого вооруженных людей, он [Теодорих], пригласил его [Хлотаря] к себе якобы для тайных переговоров. В одной части дома он велел протянуть от одной стены к другой занавес и встать за ним вооруженным людям. Но так как занавес был коротким, то из-под него были видны ноги этих вооруженных людей. Заметив это, Хлотарь вошел в дом со своими людьми вооруженным. Когда же Теодорих понял, что тот разгадал его намерение, он, придумывая уловку, начал говорить то об одном, то о другом. Наконец, не зная, как сгладить свое коварство, он подарил ему в знак благодарности большое серебряное блюдо, и Хлотарь, поблагодарив его за подарок, простился с ним и вернулся к себе. А Теодорих жаловался своим на то, что он зря лишился блюда, и, обратившись к своему сыну Теодеберту, сказал ему: «Ступай к своему дяде и попроси его отдать тебе по своей воле подарок, сделанный мною». Теодеберт ушел и получил то, что он просил. Именно вот на такие хитрости Теодорих был очень ловок», – заключает хронист[569]. Королевство Теодориха I наследовалось по нисходящей линии его сыном, а затем внуком, вплоть до пресечения этой ветви Меровингов в 555 г., после чего ее земли были разделены.
Судьба сыновей погибшего в 524 г. в битве с бургундами Хлодомера более трагична, так как Хлотарь, женившийся на его вдове, при содействии своего брата Хильдеберта I (511–558) убил двоих наследников из опасения, что королева-мать Хродехильда попытается наделить их королевством отца (хотя обсуждался и более гуманный вариант – остричь братьям волосы и тем лишить их прав на королевский сан); после того как третий племянник добровольно постригся в монахи, «Хлотарь и Хильдеберт поделили поровну королевство Хлодомера»[570]. Когда в 555 или 556 г. Хлотарь воевал с саксами, Хильдеберт опустошил его владения, так как получил ложное известие о гибели, и, «считая, что все теперь в его власти, он захватил все области куда только мог дойти»[571]. Возможно, здесь было допущено некоторое преувеличение, поскольку у Хлотаря I было несколько сыновей, а из фактов, приводимых Григорием Турским выше, следует, что при системе «братского совладения» (лат. corpus fratrum), введенной Хлодвигом в аморфном франкском государстве, состоявшем из множества экспроприированных областей, раздел «выморочного» королевства мог осуществляться только после устранения всех потенциальных его наследников.
Борьба за земли и города в роду Меровингов продолжалась между четырьмя сыновьями Хлотаря I, который в 558 г. объединил государство Хлодвига. После его смерти в ноябре 561 г. один из сыновей, Хильперик I, попытался утвердиться в Париже, но был остановлен сводными братьями и по «законному разделу» (divisionem legitimam) стал королем Нейстрии (561–584). По словам Григория Турского, в результате раздела 561 г. «Хариберту выпал жребий владеть королевством Хильдеберта и своим местопребыванием сделать Париж; Гунтрамну – владеть королевством Хлодомера с местопребыванием в Орлеане; Хильперику досталось королевство Хлотаря, отца его, с королевским престолом в Суассоне; и, наконец, Сигиберту досталось королевство Теодориха с местопребыванием в Реймсе»[572].
Однако этим разделом, равно как и следующим разделом 567 г., состоявшимся после смерти Хариберта, междоусобия не были предотвращены. Положение осложнилось, когда около того же времени Хильперик и его брат Сигиберт I (король Австразии в 561–575 гг.) вступили в брак с дочерьми вестготского короля Атанагильда Галсвинтой и Брунгильдой. Около 570 г. Хильперик приказал убить свою жену Галсвинту и женился на наложнице Фредегонде. Это привело к его столкновению с Сигибертом и Брунгильдой, которым периодически помогал другой брат – Гунтрамн (король Бургундии в 561–592 гг.). Судя по свидетельствам Григория Турского, Сигиберт, возможно, замышлял убийство Хильперика, но его опередили убийцы, подосланные Фредегондой[573].
Гибель Сигиберта и загадочное убийство Хильперика в 584 г. не положили конец междоусобиям. Вдова Хильперика Фредегонда, а затем ее сын Хлотарь II (584–629) воевали с потомками Брунгильды до тех пор, пока они не ослабили себя взаимной враждой. По словам описавшего эти события хрониста, за которым закрепилось имя Псевдо-Фредегара, один из внуков Брунгильды, король Бургундии Теодорих II (595–613), захватив в плен своего брата, короля Австразии Теодеберта II (595–612), сослал его в Шалон (дальнейшая судьба короля неизвестна), а его малолетнему сыну Меровею приказал разбить голову о камень. После смерти Теодориха II, скончавшегося в 613 г. от дизентерии, Хлотарь II, побуждаемый частью австразийской аристократии, выступил против его сына и преемника Сигиберта II и взял его в плен вместе с малолетними братьями, после того как войска отказались за них сражаться. Сигиберт II и его брат Корб были убиты по его приказу. Еще один сын Теодориха, Хильдеберт, пропал без вести. Последнего из сыновей Теодориха, своего внучатого племянника Меровея, крестным отцом которого он был, Хлотарь II передал под опеку графа Ингобода, под которой он жил много лет. В финале междоусобной войне 570–613 гг. также присутствует мотив кровной мести. Принимая решение о казни захваченной в плен Брунгильды, которую после трехдневных пыток провезли на верблюде, а затем привязали к дикой кобыле, разорвавшей на части, Хлотарь II инкриминировал ей смерть десяти франкских королей, погибших при разных обстоятельствах (в том числе своего отца Хильперика), хотя это обвинение было явным преувеличением[574].
Еще один вероятный мотив братоубийства при братском совладении – борьба за расширение территорий. Так, Григорий Турский сообщает, что бретонский граф Ханаон убил трех своих братьев и желал убить четвертого по имени Маклиав, который сначала сидел в темнице, откуда был выпущен под присягу, а затем восстал и бежал; когда Хонон получил ложное известие о его смерти, он захватил все его владения, которыми управлял до тех пор, пока не умер сам[575]. Хотя у Меровингов подобного «классического» братоубийства так и не произошло, свидетельства Григория Турского красноречиво говорят о том, что подобное явление представлялось в политической практике как само собой разумеющееся, и прелат далеко не всегда пытался осудить его. В качестве альтернативного способа устранения конкурентов Меровинги также применяли процедуру пострижения, в результате которой утрачивались права на королевское достоинство (эта более гуманная альтернатива позднее получила распространение в виде насильственного