— Машина уже у крыльца, — Вик открывает для меня дверь.
На ходу надевая пальто, я сажусь в свой Лексус. Виктор запрыгивает следом за мной, и машина тут же трогается с места. За нами следует ещё один автомобиль с гвардейцами.
Пока мы едем, я узнаю, какова обстановка. И она продолжает накаляться. Князь Жаров, несмотря на то что на него давят со всех сторон, выдвинул войска. Алексей Грозин задействовал свои политические связи, Жарову звонили генерал московской полиции и даже министр обороны, но тот остался непреклонен.
Передовые отряды его гвардии выдвинулись в сторону поместья Череповых, а корпоративный спецназ, судя по всему, готов приступить к захвату деловых объектов. Вассалы Ильи Романовича также готовятся к войне.
Хреново. Надеюсь, что у Григория Михайловича или кого-то другого всё же найдётся способ остановить Жарова.
Мне поступает звонок от охранников из Вольги. Тех, что сидят в поместье Череповых.
— Слушаю.
— Плохие новости, Александр Сергеевич. Мы нашли Николая. Он мёртв, убит выстрелом в голову. Никакой ампулы при нём нет, — докладывает боец.
Скрипнув зубами, я говорю:
— Понятно. Передайте тело гвардейцам Череповых.
— Так точно.
— Кого-то убили? — спрашивает Вик, когда я кладу трубку.
— Да. Того офицера, который помог нам выйти из поместья. Ампулы при нём нет. Виктория наверняка уничтожила её. Теперь мы вряд ли сможем доказать, что это она отравила князя… — объясняю я.
Пишу сообщение деду, рассказывая об этом. Дозвониться до него сейчас вряд ли получится, а он должен быть в курсе.
Может, обвинить Викторию в убийстве теперь и не получится, но что касается попытки узурпации — шанс есть.
Подъезжая к кафе, я снова звоню человеку Альберта Олеговича и узнаю, что он ждёт нас в серой машине на парковке. Я приказываю Виктору выставить наблюдателей, а сам, как только мы приближаемся к Ландышу, замечаю единственную серую машину и направлюсь к ней.
Стёкла тонированные, поэтому я не вижу, кто сидит внутри. На всякий случай засовываю руку в карман и сжимаю рукоять пистолета.
Мне навстречу открывается дверь, и я вижу за рулём мужчину в чёрном пуховике и с неопрятной бородой. Он один.
— Садитесь, Александр Сергеевич.
В салоне автомобиля пахнет беляшами и растворимым кофе «три в одном». Похоже, пока мужчина меня ждал, успел перекусить.
— Как вас зовут? — спрашиваю я.
— Владимир. Рад знакомству, — он протягивает мне шершавую ладонь. — Спасибо, что доверились мне. Вы ведь уже знаете, что Галина Альбертовна приняла титул?
— Да. Это я попросил её.
— Серьёзно? Почему-то я так и думал. То есть вы не хотите исполнять просьбу покойного князя? — хмурясь, спрашивает Владимир.
— Я ещё не решил. Вы должны понимать, насколько всё сложно.
— Я понимаю. Но не могу допустить, чтобы род Череповых был уничтожен. Я служил князю с детства и обязан ему жизнью. Я должен исполнить его последний приказ.
— В чём он состоит? — уточняю я.
— Передать вам кейс, — бурчит мужчина.
— Так передайте. Все остальные решения я приму сам.
Продолжая хмуриться, Владимир достаёт из-под сидения чёрный ударопрочный кейс и вручает его мне.
— Внутри все документы и зубная щётка Сергея Альбертовича. С её помощью вы сможете пройти тест ДНК и доказать родство. Когда докажете, достаточно будет опубликовать указ Альберта Олеговича, и никто не посмеет оспорить ваше право на титул. Также там есть личное письмо, адресованное вам и вашей матери, — рассказывает он.
Письмо? Интересно. Что же князь Черепов хотел сказать нам напоследок?
— Спасибо, — коротко отвечаю я.
Владимир смотрит на часы на приборной панели автомобиля и качает головой:
— Послушайте, Александр. У вас нет выбора. Галина хорошая женщина, но она не сможет править, её просто сожрут. Власть получит или Виктория, или кто-то другой, и тогда Грозиным всё равно придётся воевать с Череповыми. Я думаю, что князь Жаров добивается именно того, чтобы его сестра возглавила наш род, — с ненавистью произносит Владимир и снова смотрит на часы.
— Возможно, вы правы, — нехотя соглашаюсь я.
Что, если князь Жаров всё-таки и есть кукловод? Сейчас он захватит власть в клане Череповых и объединит его со своим. Что затем помешает ему попытаться уничтожить род Грозиных и впоследствии захватить трон Династии? Как у одного из управляющих акционеров, у него есть для этого все шансы.
Владимир кивает и говорит:
— У нас осталось десять минут до того, как князь Жаров объявит войну, после этого будет поздно что-то решать. Александр, прошу вас! Вариант только один — объявите себя новым князем Череповым.
Глава 6
Просьба Владимира звучит почти как мольба. Я не знаю, почему он так верен покойному князю, но прекрасно слышу искренность в его голосе. Он по-настоящему переживает за судьбу рода Череповых, хотя сам является лишь простолюдином и слугой того, кого больше нет в живых.
Но я не могу так просто выйти и сказать: я бастард Сергея Альбертовича и собираюсь стать новым князем. Это будет настоящий взрыв. Мятеж в клане Череповых и так уже, можно сказать, начался. А если я заявлю, что собираюсь принять титул, он станет неминуем.
И что тогда? Мне придётся вести войну внутри чужого клана? А Жаров? Разве он после этого успокоится, даже если я отпущу Викторию?
А что сделает князь Грозин? Бросит меня самого разбираться с чужими вассалами или станет защищать? Тогда два клана всё же столкнутся. И в роду Грозиных тоже возникнет риск мятежа — как минимум Юрий точно откажется признавать меня как наследника двух титулов, да и Виталий вряд ли обрадуется. Как отреагирует Алексей, я даже представить не берусь — разгадать его мотивы не всегда может даже Григорий Михайлович.
Одним словом, я просто не имею права объявить себя князем Череповым. Слишком много рисков.
Объяснять всё это Владимиру долго, да и вряд ли он меня поймёт. Ослеплённый верностью к покойному князю, он видит только один вариант решения проблемы. И упускает сотни других.
Поэтому я просто качаю головой и говорю:
— Нет. Я не могу так поступить по многим причинам.
— Александр, умоляю…
— Нет, — прерываю я. — Послушайте, князь Грозин тоже против того, чтобы Жаров обвинил войну вашему роду. Он сделает всё, чтобы этого не допустить. Будьте уверены, ни один снаряд не упадёт на поместье Череповых.
— Осталось семь минут. Судя по новостям, войска Жаровых уже готовы напасть. Вы уверены, что князь Грозин успеет что-нибудь сделать?
— Уверен.
Я смотрю через окно на своих гвардейцев, оцепивших территорию кафе, и убеждаюсь, что всё в порядке.
— Давайте посидим здесь эти семь минут, — говорю я. — И посмотрим, чем всё закончится.
Поместье Грозиных. В то же время.
— Ваше сиятельство, передовые отряды гвардии Жаровых достигли границ владений Череповых, — докладывает Григорию начальник разведки. — Князь Жаров повторил свой ультиматум. Осталось пять минут, после этого они наверняка пойдут в атаку. Вассалы обоих родов также готовы начать боевые действия.
— Понятно, — устало отвечает князь Грозин.
— Какие будут приказы?
— Продолжайте следить за обстановкой. Передай Ромэну приказ от моего имени — обеспечить безопасность башни Династии.
— Так точно, — начальник разведки кланяется и выходит из кабинета.
Когда Александр покинул поместье по каким-то своим делам, Григорий Михайлович переместился из малого каминного зала в свой кабинет на третьем этаже. Здесь ему всегда лучше думалось. За этим дубовым столом было принято много важных решений, в том числе — решение провести семейный совет и проголосовать за принятие Александра и Анны в род.
Кто бы мог подумать, что всё это приведёт к лавине таких последствий. И кто бы мог подумать, что Александр — сын Черепова…
У князя до сих пор не укладывается это в голове. Его внук, его наследник — бастард враждебного рода! Того рода, с которым Грозины враждуют уже много поколений и не раз воевали. Того рода, из-за которого погибла Светлана…
Хоть Александр и утверждает, что это не так, и даже обещает доказать — Григорию тяжело принять подобное. Он всю жизнь винил Череповых в смерти жены, и эта ненависть в какой-то мере помогала ему жить и работать.
Он открывает запертый на ключ ящик и достаёт оттуда фотографию в деревянной рамке. Там вся их семья — ещё довольно молодые Григорий и Светлана, юный, тощий как жердь Юрий, маленький Виталик и совсем ещё малышка Аня на руках у матери. Они все улыбаются.
Одна из многих семейных фотографий, но единственная, где они выглядят по-настоящему счастливыми. Хотя почему «выглядят»? Они и правда были счастливы в тот день. Все вместе.
Через два года после того, как был сделан этот снимок, Светы не стало. И семейное счастье, которого и без того было немного, окончательно исчезло из жизни князя.
Что, если Александр прав, и Череповы здесь ни при чём? Возможно ли, что ту войну тридцать лет назад князь Грозин развязал напрасно?
И возможно ли что всё это было делом рук Ильи Жарова? Может ли он быть тем кукловодом, о котором так упорно твердит Александр?
Нет никаких доказательств, но… Григорий прекрасно знает, что Илья когда-то тоже был влюблён в Светлану. Несмотря на то что был намного младше её.
Но главное даже не это, а то, что именно после той давней войны Жаров стал акционером Династии, и его собственная корпорация быстро пошла вверх. Князь Грозин тогда искал инвестиции, чтобы как можно быстрее восстановиться после войны. Илья был первым, кто предложил ему свои деньги взамен на долю в Династии.
Неужели это всё было спланировано?
Никаких подтверждений нет. Однако полностью исключать такую вероятность нельзя. По крайней мере сейчас всё выглядит именно так, будто всё это уже много лет как исполнение коварного плана Жарова.
Но зачем тогда он ждал тридцать лет, почему не продолжил действовать тогда, когда и Грозины, и Череповы были ослаблены войной? В чём смысл, почему он снова взялся за дело именно сейчас?