— Значит, договорились. На вас Вронские, на нас Медведевы. Также разберитесь с медиасетью и выпустите заявление. Мы поручим нашим журналистам связаться с вашими, чтобы они одновременно выпустили примирительные материалы, — говорю я. — Созвонимся позже.
— Хорошо, до связи, — соглашается Даниил и сбрасывает звонок.
— Я свяжусь с Медведевыми и попрошу кого-нибудь от моего имени разослать приказ остальным вассалам. Никто не должен нападать первым, максимум — держать оборону, если кто-то из череповских вдруг атакует. Скоро вернусь, — говорит дедушка, направляясь к выходу из комнаты.
Я только киваю в ответ и устраиваюсь в кресле поудобнее, собираясь немного помедитировать.
Столько всего произошло за такое короткое время. Голова идёт кругом. Мы вроде бы начали выравнивать ситуацию, но до полного урегулирования ещё очень далеко. Всё зависит от того, что будут делать остальные… и что будет делать кукловод. Я уверен, что он тоже держит руку на пульсе и будет яростно противодействовать нам.
Через несколько минут ко мне заходит слуга и спрашивает, не хочу ли я чего-нибудь. В ответ на это предложение мой желудок громко урчит, и я прошу принести что-нибудь перекусить. За последние сутки я почти ничего не ел, если не считать яичницы у себя дома, которую приготовил Виктор.
Дворецкий скоро подаёт мне гороховый суп с копчёностями, пару кусочков хлеба и ароматное сливочное масло с чесноком и зеленью для намазки.
Я с удовольствием уплетаю обед, и когда уже заканчиваю, в комнату заходит князь. Судя по лицу, настроение у него не очень.
— Приятного аппетита. Череповы ещё не звонили? — спрашивает он.
— Нет. А что должны были? — откладывая ложку, спрашиваю я.
— Думаю, да. Ты попросил их снять руководителей медиасети, но у них, видимо, не получится.
— Почему?
— Часть корпоративных сил Череповых подняла мятеж и отказывается выполнять приказы новой княгини. Они заняли оборону в офисном центре, где расположены офисы их основных СМИ, — объясняет дедушка. — Сейчас туда стягиваются другие недовольные, в том числе мятежные гвардейцы.
— Плохо дело, — хмурюсь я. — Надо придумать, как помочь княгине. Если их медиасеть продолжит информационную атаку, нам будет гораздо сложнее всё уладить.
— Мы вынуждены продолжать возню в публичном поле. Иначе они просто завалят нас своими материалами. Проблема гораздо серьёзнее, чем можно подумать, — князь напряжённо потирает лоб, достаёт из кармана вибрирующий телефон и говорит: — Это Ромэн. Да?
Он выслушивает собеседника и с каждым мгновением всё сильнее хмурится. С рычанием выдыхает и спрашивает:
— Он пока только готовит войска или уже выступил? Ясно. Держи в курсе.
Положив трубку, князь смотрит на меня и хмуро говорит:
— У нас проблемы, Александр.
— Что случилось?
— Князь Жаров требует освободить свою сестру и выставил Череповым ультиматум. Либо они отпускают её в течение часа, либо он объявляет войну.
Как будто нам было мало угрозы войны между двумя кланами, теперь подключается и третий…
Глава 5
Только я подумал, что ситуация начинает исправляться, и на тебе. Конечно, я знал, что князю Жарову вряд ли понравится, что его сестру арестовали. Но не думал, что он будет действовать так агрессивно.
Итак, теперь у нас есть всего час до того, как начнётся война между Жаровыми и Череповыми. Причём часть войск Череповых выступит на стороне противников — по крайней мере, те корпоративные силы и подразделения гвардии, что уже открыто подняли мятеж против новой княгини.
— Я позвоню ему, — с нескрываемой злобой в голосе произносит Григорий Михайлович. — Какого дьявола он себе позволяет⁈
— У меня есть подозрения, что именно Илья Романович может быть кукловодом, — сухо сообщаю я.
— Только подозрения или какие-то факты?
— Фактов нет. Я пока что даже не могу понять его мотивов. Однако у Жарова хватило бы связей, чтобы проворачивать все эти сложные схемы, — отвечаю я. — К тому же Виктория явно играет на стороне кукловода. С другой стороны, настоящий кукловод вряд ли бы решился выступать открыто столь рано.
— Как знать, — бормочет дедушка. — Но с этим таинственным выродком будем разбираться позже. Время не ждёт.
Он набирает номер Ильи Романовича, однако у того занято. Князь пытается дозвониться снова и снова, а я тем временем звоню Егору:
— Слушаю, ваше сиятельство. Жаркий денёк, да? — смеётся он, но это скорее нервное.
— Это ты так каламбуришь, имея в виду выступление Жарова? — уточняю я.
— Ага. Не смешно?
— Смешно, просто мне сейчас не до смеха. У нас есть какой-нибудь компромат на него?
— Ещё бы. За Жаровым и его корпорацией тянется кровавый след от Мурманска до Владивостока. В своё время его даже обвиняли в убийстве графа Стольникова, слышали про такого?
Из памяти прошлого Александра всплывают какие-то смутные воспоминания, но я отгоняю их. Детали сейчас неважны.
— Слышал. Подними самые громкие дела и запусти в публичное пространство. Надо создать князю Жарову репутацию кровожадного психа.
— С этим мы опоздали, ваше сиятельство, — усмехается хакер. — У него и без нас такая репутация.
— Значит, надо напомнить обществу об этом. Действуй осторожно, он не должен понять, что это делаем мы. Или, по крайней мере, не должен суметь доказать.
— Хорошо. Приступаю.
— Спасибо, — говорю я и сбрасываю звонок.
Мой телефон снова на последнем издыхании. Ставлю его на зарядку и встаю, чтобы немного размяться. Я уже несколько часов не выхожу из этой комнаты, но такое ощущение, будто объездил всю Москву. Слишком много событий произошло, и останавливаться, кажется, они не собираются.
— Не могу дозвониться, — рычит Григорий Михайлович. — У него занято, приближённые не берут трубку.
— Давайте я попробую, — падаю обратно в кресло и набираю номер Андрея Жарова.
Чем чёрт не шутит, вдруг мой любимый одноклассник окажется настолько глуп, что…
— Чего тебе? — раздаётся его недовольный голос.
— Дай трубку отцу, немедленно, — даже не здороваясь, говорю я. — Князь Грозин хочет с ним поговорить.
— Мой отец занят, — отвечает Андрей, но его тон выдаёт волнение или даже страх.
— Ты что, плохо слышишь? — переключая на громкую связь, уточняю я. — Князь Грозин требует разговора.
— Да мне по**й, что он там требует! Твой дед считает, что мы его вассалы, или как⁈ Мой отец тоже князь, они равны!
— Вот сейчас осторожнее, Андрей. Ещё слово, и ты договоришься до новой дуэли или даже более серьёзных последствий, — твёрдо говорю я. — Немедленно передай трубку отцу, двум князьям нужно серьёзно поговорить.
Из динамика доносится полнейшая тишина. Похоже, Жаров-младший отключил микрофон. Надеюсь, совещается с отцом, а не просто слился.
— Я слушаю, — наконец, раздаётся хрипловатый голос князя Жарова.
Удовлетворённо кивнув, я передаю трубку дедушке. Он оставляет на громкой связи и говорит:
— Здравствуй, Илья. Можешь объяснить, какого чёрта ты творишь?
— А на что это похоже, Григорий? Я спасаю свою сестру.
— Останови это безумие. Ты что, никогда не слышал про дипломатию? Зачем так сразу угрожать войной? — спрашивает князь Грозин.
— Я не собираюсь вести учтивые переговоры, когда мою сестру держат под арестом, запугивают и обвиняют невесть в чём! — рычит в ответ Жаров.
— Виктория хотела узурпировать титул Череповых, и это всё равно будет доказано. Ты не имеешь морального права объявлять им войну, тем более сейчас. Ты ведь прекрасно знаешь, что происходит. Или ты хочешь, чтобы вся Россия начала пылать?
— Что значит узурпировать? Она носит фамилию Череповых и имеет право на титул, как вдова наследника, — игнорируя последний вопрос, отвечает Илья Романович.
— Ты думаешь, у неё больше прав, чем у дочери покойного князя? Мне что, напомнить тебе законы наследования⁈ — закипая, спрашивает дедушка. — Как бы там ни было, война не выход!
— Послушай, Григорий Михайлович. Я не знаю, в чём твой интерес и почему ты вдруг решил защитить своих злейших врагов…
— Я никого не защищаю. Я стремлюсь не допустить войны, — перебивает князь.
— Понятно. А вот я защищаю свою сестру. И не оставлю её на растерзание. В чём бы её там ни обвиняли, виновата она или нет — мне плевать! — восклицает Илья Романович. — Если придётся начать войну и утопить род Череповых в крови, я так и сделаю. Я дал им выбор, и теперь только от них зависит, чем всё закончится. Как глава рода, ты должен меня понять.
— Я тебя понимаю, Илья, — сдерживая гнев, произносит Григорий. — Но я в любом случае намерен тебя остановить. Не доводи до греха.
— Делай что хочешь. Я отступать не собираюсь. Да и вообще, почему ты против? Если я нападу на Череповых, это будет означать, что тебе не придётся с ними воевать.
Князь Грозин отвечает не сразу. Потому что Жаров привёл действительно сильный аргумент. Если бы не то, что дедушка узнал о моём происхождении, он бы, вполне возможно, был даже рад происходящему.
— Я не волнуюсь о том, что мне придётся воевать. Я не хочу, чтобы война вообще началась, — говорит, наконец, он.
— Я тебя услышал, — сухо отвечает Илья Романович. — До свидания.
— Мы ещё поговорим, — откликается Григорий Михайлович и сбрасывает звонок.
Вздохнув, он возвращает мне телефон и проходится по комнате туда-сюда. Остановившись у окна, он смотрит на заснеженный двор, заложив руки за спину.
— Вы знаете князя Жарова лучше меня, — говорю я. — Он действительно пойдёт войной или это только угрозы?
— Он никогда не угрожает впустую, запомни это, — посмотрев на золотые наручные часы, князь добавляет: — У нас осталось сорок восемь минут.
— Что будем делать?
— Мы не можем открыто выступить на стороне Череповых и тем более вмешиваться в войну. Я слышал, ты приказал надавить на Жаровых через публичное поле?
— Да, — я киваю.
— Правильно. Я свяжусь с Ромэном, пусть подключает отдел информационной безопасности. Не хочу шантажировать Илью, всё-таки он акционер Династии и вообще формально союзник. Возможно, нам удастся охладить его пыл, если он увидит, что угроза для его репутации слишком высока.