нулся ко второй ноге, которая сильно пострадала от острых камней и противно ныла, испещренная глубокими ссадинами и быстро заковал и ее.
Отошел на шаг назад, чтобы полюбоваться своим творением и склонил голову на бок, с прищуром разглядывая меня распятую перед ним, стоящую на выступе с широко разведенными ногами. Только тиски на запястьях и удерживали мое безвольно висящее тело.
Он сложил плеть вдвое и коснулся окружностью моей шеи. Я вздрогнула и посмотрела ему прямо в глаза со всей ненавистью, что с каждым мгновением разгоралась внутри все сильнее. Дрожала от ужаса, но смотрела в лицо своему страху. Пусть я слабее, и мое тело теперь в его полной власти, все равно не сдамся! Не выпущу из себя ни единого звука! Не доставлю ему такого удовольствия! Проклятый зверь, жаждущий крови, не получит от меня ни капли!
Но я думала так ровно до тех пор, пока он не подцепил плетью край моей сорочки, приподнимая ее и проникая между ног, с силой надавливая на мое естество. Отвращение и страх смешались воедино и выбили из головы остатки рассудка. По позвоночнику покатились капли липкого холодного пота, а он коснулся моего живота в том месте, где теплилась крохотная жизнь.
— Пожалуйста, не надо, — самозабвенно прошептала, забывая о гордости, и Хакон убрал плеть, а потом резко подскочил и одним мощным движением разорвал мою сорочку на две части. Так же грубо сорвал с меня белье и с шумом вобрал спертый воздух темницы в легкие. Чешуя на его коже проступила еще сильнее, а лицо стало жестким, покрытым отвратительными коричневыми бороздами. Я видела перед собой самое настоящее чудовище! Безжалостное и хищное! Ни крохи жалости и понимания! Он разогревал плеть, в воздухе оголяя моему вниманию всю ее мощь, чтобы сокрушить меня, унизить, уничтожить, растоптать до такой степени, чтобы я больше никогда не поднялась. А мне и не хотелось выплывать из пучины скользящего страха, который овладел мной полностью, проник под кожу и поработил тело. Опустила взгляд в пол и окончательно смирилась с участью. Не переставала молить лишь о том, чтобы крошка внутри меня не пострадала!
Первый удар плети был настолько неожиданным, что я не успела набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы стерпеть боль, которая прорезала мои ребра. Я до крови прикусила изувеченную губу, лишь бы не закричать. Протяжный и тихий стон слетел с губ. Я медленно подняла взгляд, но не успела посмотреть на Хакона, когда второй сокрушительный удар полоснул огнем кожу еще ниже. Муж играл в свою извращенную игру, где медленно и томно спускался к тому месту, которым я дорожила больше всего!
— Ты так красива сейчас, Астрид! — восхитился он, снимая с себя брюки. — Алые борозды крови украсили твое юное тело, разрисовали так искусно, что я глаз не могу оторвать, — посыпались безумные комплименты, и я ухмыльнулась в ответ. Довольствуйся, проклятый зверь! Вкушай, пока есть такая возможность! Тебе недолго осталось жить на этом свете! Совсем недолго! Уж я об этом позабочусь, если останусь жива!
— Я всегда красива, Хакон. Всегда буду такой, а вот ты уродлив и противен! Слабый, скользкий, лживый и похотливый самец, который пользуется лишь титулом! Если отнять у тебя корону…
От третьего удара я взвизгнула и дернулась с такой силой, что оковы впились в плоть на моих запястьях. Я перестала чувствовать кисти рук, а живот горел невыносимой болью. Я ощущала, как теплые капли крови стекают с него и окутывают дрожащую промежность. Взглянула на грозное лицо Хакона и увидела в его глазах азарт. Он вошел во вкус и получал от насилия безумное удовольствие. Никто и ничто теперь его не остановит, ведь брызнула первая кровь, сорвался первый стон и предательские слезы покатились по моим щекам.
— Говори! Говори же, дорогая! — закричал он, с упоением наглаживая свое достоинство, буравя меня туманным взглядом.
Я отвернулась, чтобы не видеть этого разврата. Мечтала о том, чтобы нервы сдали окончательно, и сознание погрузило меня в небытие, но оно не сдавалось, не несло спасительного забвения. Я чувствовала все! Начиная от порывов воздуха и заканчивая очередным ударом по низу живота. Я уже не осознавала, сколько ударов пришлось на мое тело, окончательно потеряла им счет, утонула в агонии извращенных утех.
Неожиданно ощутила грубое прикосновение горячих рук к груди. Он безжалостно сминал соски, пощипывая, с рычанием покусывая. Оторвал мои бедра от столба, заставляя меня подняться на носочки, и ворвался в мое нутро своей твердой плотью резко, до самого упора, до невыносимой боли. Он специально, с особым остервенением и жестокостью выворачивал меня наизнанку, до крови, до мяса. Я зажмурилась до черных точек, прикусила язык и увидела в уплывающих мечтах спокойно бегущую кристальную реку, услышала ее журчание, ощутила ее прохладную свежесть. Тонким ручейком она текла по венам, стараясь отвлечь меня от неистовых, рвущих плоть грубых и быстрых движений внутри меня.
Мне казалось, что это длилось почти целую вечность. Я уже начала погружаться во мрак небытия, когда почувствовала острую, разрывающую на куски боль в самом низу живота. Ощутила, как вязкая и теплая жидкость щекочет струйками внутренние части бедер и с трудом разлепила глаза. Увидела перед собой Хакона, который в экстазе изливался на мои ноги, запрокинув голову назад. А потом спешно надел на себя штаны, улыбнулся, поцеловал меня в лоб и вышел из темницы, оставив свою жертву распятую висеть на пыточном столбе.
Из последних сил я дернулась и скривилась от боли, к которой невозможно привыкнуть, а потом просто безжизненно повисла, ожидая скорой смерти. Смотрела на капли крови, которые тихо капали с моего тела и соединялись в вязкую бордовую лужицу. В немом крике просила всех Великих Драконов о том, чтобы мой малыш остался жив. Но лужа разрасталась, с каждой новой каплей губя во мне последнюю надежду.
— Астрид! — услышала мужской голос через пелену тумана. Не сумела поднять голову. Заметила лишь легкое мерцание Луты где-то у ног, которое быстро потухло. К стопам прикоснулись горячие ладони, освобождая меня от оков. А потом я ощутила легкое облегчение, когда руки плетью упали вдоль тела. Запястья больше не болели. Я просто перестала их чувствовать. Кто-то с нежностью подхватил меня на руки.
— Астрид, милая. Прости…
Я прижалась к крепкой мужской груди и шепнула:
— Ребенок…
Не дождалась ответа и провалилась в вязкую пустоту.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
ДИНАСТИЯ ПРОКЛЯТЫХ ЧАСТЬ 2 ИЗУМРУДНЫЙ ДРАКОН ГЛАВА 1 Пармис
В этот вечер я валился с ног от усталости, голова была забита проработкой плана побега. Я перебрал в голове уже уйму разных вариантов, но каждый из них нес за собой риск для будущего ребенка. С тяжелыми мыслями я поднялся в покои и после плотного ужина провалился в глубокий сон, выплывать из омута которого не хотелось, но чувство сильной тревоги и присутствия кого-то в комнате, заставило резко распахнуть глаза. Я дар речи потерял, когда увидел перед лицом едва заметно мерцающего трэлла Астрид. Дракон кружил над моей кроватью, будто раненная птица, в агонии махал крыльями, испуганной мордашкой указывая на дверь. Он пытался сказать мне что-то важное, мимикой объяснить, для чего он ворвался в мои покои, но я ничего не понимал и лишь хлесткие движения его крыльев заставили меня спешно облачиться в камзол и выйти из покоев в коридор.
Я шел за призрачным бирюзовым драконом по коридорам дворца, не замечая снующих туда-сюда кармазинов, стараясь поскорее прогнать остатки сна и сообразить, что происходит. Слишком медленно сознание прояснялось, чтобы выстроить в цепь последние события, а вот страх тут же удавкой овил мое горло. Всем своим нутром я чувствовал, что с Астрид случилось нечто страшное, но даже представить не мог, что именно! Когда я видел ее в последний раз, она лежала в палате под присмотром лекаря…
Сердце пропустило удар и ухнуло в пятки от животного страха, когда оказался рядом с темницей замка и столкнулся с трэллом Хакона, который при моем появлении резко растворился в воздухе. Вскоре по лестнице, ведущей в недра темницы, поднялся сам принц с нахальной ухмылкой на лице. Холодок пробежал по позвоночнику, а мышцы напряглись до предела. Я невольно сжал кулаки и ощетинился, остановился и прищурился, вглядываясь в его образ. Друг хищно ухмыльнулся, когда поравнялся со мной у края лестницы. Я мельком заметил, что на его камзоле застыли свежие бордовые капли, до боли напоминающие брызги крови тех, кого иногда пытают в этом месте палачи. От догадки, которая осенила мое сознание, от дикости этой безумной мысли меня бросило в жар. Хакон с отвращением взглянул на трэлла принцессы и перевел взгляд на меня. Посмотрел прямо в мои глаза, выворачивая душу наизнанку своей холодной ненавистью, и с улыбкой произнес:
— Ничуть не удивлен, что моя дорогая супруга отправила трэлла именно за тобой, друг мой верный, — сделал он акцент на последнем слове, слегка задел меня плечом и скрылся в коридоре первого этажа за поворотом.
Дракончик тем временем яро подталкивал меня вниз, и я в спешке спустился в темницы дворца. В те злачные места, где обычно пытают неверных нашего королевства, где испустило дух немало кармазинов-предателей. Пропитанные болью и кровью помещения, где моей принцессе не было место! Страшные картинки всплыли в моей голове.
Пахнуло сыростью и грязью, загремели цепи. Я посмотрел на камеры, в которых бесновались заключенные, а трэлл Астрид, несмотря ни на что, продолжал вести меня вперед отчаянно и на пределе мерцающих сил. Я остановился посреди коридора темницы, пытаясь собраться с духом — нельзя показать Астрид свой страх! Но протяжный женский стон заставил мою кожу покрыться позорными мурашками и броситься вперед на отчаянный, страшный, гортанный звук. Я замер у одной из камер и неуверенной походной вошел в пропахшее сыростью помещение. Содрогнулся всем телом от увиденного!
На высоком столбе, на котором часто пытали неверных, распятая по рукам и ногам, висела моя Астрид! МОЯ! Женщина, которую я боготворил и любил больше жизни!