Я смотрела на Хакона и с ужасом понимала, что больше никогда не увижу Пармиса, и отныне у меня нет будущего! Только смерть впереди! Мучительная и страшная! От рук собственного мужа! Прямо здесь в холодном могильном склепе! Раньше я не понимала, что такое лишиться надежды и смысла жизни. Я думала, что испытала это сполна, когда потеряла ребенка, но ошибалась. Лишиться себя еще больнее, но и бороться из последних сил я уже не хотела и не могла. Пусть лучше он убьет меня сейчас, ведь для остальных я умерла!
— Я решила уйти, — шепнула, и он слегка приоткрыл губы, поражаясь тому, что я вообще могу говорить. Нахмурил лоб и увел задумчивый взгляд в сторону. Его расслабленная рука на моем горле перестала дрожать. Он медленно ее опустил, попутно задевая мою грудь и слегка отстранился.
— Что это значит?! Ты же умерла! Я держал в руках твое мертвое тело!
Неожиданно он уперся ладонями в стену над моими плечами и часто задышал, будто готовился к прыжку. Я старалась уловить в его взгляде истину, чтобы понять, на что он сейчас способен, чего ожидать в следующий момент и ясно увидела в огромных омутах мужа растерянность. Он ничего не понимал. Даже не догадывался, как именно я пришла к мнимой смерти и зачем. Но даже под страхом смерти я не собиралась выдавать эту тайну! Слишком много союзников могла подставить и тем самым подвести к плахе каждого!
— Наш брак не принес мне счастья, а власть не принесла удовлетворения. Я больше не хочу так жить. Мне смерть милее наших брачных оков…
— Но ты жива, а значит… — помедлил он и, сощурившись, поджал нижнюю губу. — Это спектакль?! Для кого?! Куда ты собиралась бежать? Зачем, Астрид? Ты в своем уме?! Что ты натворила?! Говори! Я хочу знать правду! Ты написала, что убила мою мать! Это правда?! — прокричал он мне в лицо, а его ноздри зашевелились. Я сжалась в тугой комок от страха, но, стиснув зубы, постаралась его прогнать.
— Да! Ты похоронил в семейном склепе убийцу своей матери! — уверенно заявила я, и сердце пропустило удар. Хватая ртом недостающий воздух, я опустила голову, не в силах выдержать ненавистного, пронизывающего до кости его пламенного взгляда. Он не понимал, что мне больше ничего не оставалось! Я должна была, во что бы то не стало, защитить Пармиса. Даже ценой собственной жизни! Мой мужчина должен жить, у него еще есть шанс начать все заново, а мне уже все равно никто не поможет!
— Зачем ты это сделала? — на удивление спокойно спросил он, и я ощутила нотки трепета в его голосе, словно злость исчезла, оставляя после себя жалость к глупой, совершившей много ошибок, женщине. — Мне отомстить хотела?
— Я хотела, чтобы ты страдал! — на надрыве прокричала я, упершись взглядом в круглую пуговицу мантии у основания его шеи. Ком подкатил к горлу, предвещая появление совсем ненужных слез. — Чтобы ты лишился всего! — со всей злостью, что накопилась внутри, выплюнула я и гордо вскинула подбородок, не побоявшись снова посмотреть ему в лицо. Поджала губы и стиснула кулаки, готовясь к ответному удару. Он убьет меня за эту реплику! Изнасилует! Искалечит! Я буду умирать в страшных муках, и никто не сможет меня спасти! Я была в этом уверена!
— У тебя получилось, — шепнул он еле слышно и опустил печальный взгляд, но не сдвинулся с места. Так и продолжал упираться руками в стену, между которыми я стояла и медленно погибала от страха.
— Я этому рада, — ответила так же тихо и сглотнула тугой ком в горле. Врала и ему и себе! Уже давно меня совсем не радовала его боль. Такая пустота была внутри, хоть вой. Ничего светлого не осталось. В этой бессмысленной войне я сожгла свою душу, а сегодня Хакон окончательно отрезал меня от иллюзии будущего счастья. Я часто заморгала больше не в силах сдерживать слезы. Горячие ручейки потекли по щекам.
— Правда? — неожиданно мягко спросил он и поднял на меня взгляд, от которого я не смогла оторваться. Смотрела на них сквозь пелену слез и поражалась тому, что раньше никогда не видела у него такого взгляда! Он источал ноющую боль, сожаление и даже толику теплоты. Странный набор эмоций для чудовища с ледяным сердцем! Нет! Разве хищник способен так смотреть на жертву? Разве мой муж умеет чувствовать что-то большее, чем ярость и похоть? Разве способен на раскаяние?
— Нет, — ответила я вслух на свои немые вопросы, включая тот, что он задал.
Его рука плавно соскользнула со стены справа от меня и повисла вдоль тела, но левая продолжала преграждать мне путь к выходу. На его лице расползлась легкая улыбка. Улыбка! А не усмешка, как обычно! От этого я и вовсе обомлела. Казалось, на меня смотрел совсем не тот кармазин, за которого я выходила замуж. Другой мужчина одарил меня искренней улыбкой без злобы и хитрости. Я не верила своим глазам и ощущениям. Быть может он прав, и мы оба умерли?
— Астрид, прошу, расскажи правду. Я хочу знать все и обещаю, какой бы эта правда не была, не причиню тебе зла. Поверь мне сейчас. Расскажи все, и мы вместе найдем выход. Ты обрекла своих родных на великое горе. Твоя мать едва жива. Зачем ты пошла на это?
Стоило ему заговорить о маме, как слезы полились по щекам настоящим потоком, а сердце заколотилось в груди. Трудно представить, что с ней творилось на моих похоронах и хорошо, что я этого не видела. Хакон прав! Я обрекла родных на страдания ради собственного счастья, но не могла поступить иначе! Просто не могла больше так жить! Ему не понять того отчаяния, которое я испытывала каждую секунду! Все события прошлого, начиная со дня моего прибытия в Зеленые земли, завертелись в голове. Сплошные слезы и метания, а минуты счастья переживала лишь в объятиях Пармиса. Только его лицо вспоминала с теплом и трепетом. В этой клоаке тьмы он подарил мне свет. Мое место рядом с ним или в сырой земле. Другого не дано!
Муж просил поведать правду, но разве я могла рассказать все, как на духу? Зная его гадкую сущность и жестокость, я понимала, что доверять ему нельзя. О каком доверии вообще может идти речь, если он подорвал его с самого начала и уничтожил в конце?! И пусть сейчас он выглядел искренним, даже если действительно изменился, я не верила тому, что видела в его глазах. Поражалась, но, увы, не верила.
— Зачем тебе это знать? Я официально мертва, и трон по праву твой. Ты к этому шел. Ты этого хотел. Так наслаждайся властью! Меня больше нет. А если хочешь проявить благородство, — усмехнулась я. — То отпусти. Дай возможность покинуть королевство. Обещаю, ты больше никогда обо мне не услышишь.
С каменным лицом он внимательно меня выслушал и молча взял за руку. Повел вглубь склепа, а я безропотно последовала за ним на ватных ногах. Уже даже страха не чувствовала, будто пустая оболочка, лишенная души. Было все равно, что он сделает со мной. Я не задавалась вопросом: зачем он подвел меня к моему пустому гробу и усадил на скамью? С тяжелым вздохом провел по краю бархатной обивки и присел рядом. Повернулся полу боком и положил ладонь на мое плечо. Я отрешенно посмотрела на мужа и смахнула остатки слез.
— Ты ведь понимаешь, что я могу сейчас тебя убить и уложить обратно в гроб? Закрыть каменной крышкой и навсегда оставить гнить среди других королей? — я кивнула в ответ. Еще бы я этого не понимала! Даже не сомневалась, что он именно так и поступит, иначе, зачем привел меня к могиле? — Могу положить тебя в гроб живой и накрыть неподъемным камнем. Чего мне стоит устроить тебе страшную смерть, Астрид?
— Ничего не стоит, — ухмыльнулась я. Он ничуть меня не напугал. Я готова была принять любую смерть лишь бы поскорее с этим покончить! — Поступай, как хочешь, — пожала я плечами и сбросила с себя его руку. Вот и вернулся истинный Хакон! Запугивания и угрозы — это больше сочеталось с его образом. Мне даже легче стало. Я в очередной раз увидела истинную сущность своего мужа!
— Астрид, я могу, но не хочу так поступать. Мне нужна правда. Расскажи, и я отпущу тебя. Даю слово короля!
Право, он меня рассмешил до слез! Слово дал королевское! Я отрицательно покачала головой и истерически захохотала. Да после такой правды он придушит меня на месте и пошлет смертоносный отряд за Пармисом! Вот и весь исход его благородного жеста!
— К правде ты не готов. Все, что тебе нужно знать, я изложила в предсмертной записке. Больше мне нечего добавить. Решай, как убьешь, и закончим этот фарс! — отрезала я и без страха посмотрела в глаза мужа, ожидая увидеть огоньки ярости. Уже была готова к любому исходу. Хватит оттягивать неизбежное! Надоело ждать и отсрочивать момент истины!
Сердце заколотилось в груди, когда он впился в меня прожигающим насквозь взглядом. Казалось, еще мгновение и набросится в агонии злости. Задушит! Разорвет! Оторвет голову! Моя фантазия рисовала страшные картины, и я никак не ожидала, что он резко прильнет к моим губам и одарит нежным поцелуем. От неожиданности я не могла пошевелиться, а он обнял меня и притянул ближе к себе, продолжая покрывать мои губы трепетными поцелуями, на которые я не отвечала.
— Мы еще можем все вернуть, — шептал еле слышно, обдавая мой рот жарким дыханием. — Великий Дракон соединил наши судьбы. Я раньше не понимал, а когда лишился тебя… Астрид, я причинил тебе боль. Прости меня за это. И я прощу тебя за все. Давай начнем другую жизнь? Все будет хорошо. Мы скажем, что произошла ошибка, и ты жива. Твои родные будут рады. Откажешься от трона. Родишь наследника. Я буду тебя любить, — говорил он, покрывая поцелуями мою шею. Я закрыла глаза, наслаждаясь нежными прикосновениями, представляя, как сложилась бы наша жизнь, согласись я на его условия, и на миг ощутила, что хотела бы того, о чем он говорил. Хотела бы быть женой короля и матерью наследника. И впору все забыть здесь и сейчас в этом темном склепе, обнулить прошлое и прогнать боль. Поверить тому, кого так отчаянно старалась полюбить…
Но… Нет!
Обняла его в ответ и погладила по крепкой спине. Из жалости и отчаяния прижимала к себе чудовище, погубившее мою жизнь. Не хотела ему зла. Больше не могла ненавидеть. Просто отпустила и простила. Плакала над своей истерзанной душой и молила Великого Дракона облегчить мою участь. Думала о Пармисе, и сердце обливалось кровью. Как же мне не хватало его сейчас! Моего родного, надежного мужчины, под крылом которого могла спрятаться от бед. А взамен видела перед собой упавшего духом Хакона. Всем своим нутром я хотела ему верить! Но разве можно поверить мужчине, который столько раз унижал и уничтожал? Я невольно сравнивала герцога с принцем, и вывод напрашивался сам собой. Мой самый нежный, строгий, в меру властный и обаятельный мужчина стоял перед глазами в образе грозного герцога с лукавым взглядом. От одного лишь воспоминания я млела и расплывалась в неге теплоты. На что сейчас рассчитывал Хакон? Никакие блага не заставят меня отказаться от всепоглощающей любви!