Примерно в то же время произошло столкновение между великими державами, и позиция царя Египта состояла в том, чтобы не рисковать и играть наверняка: не примыкать ни к одной из сторон, пока исход колоссальной борьбы не станет ясен. В начале правления второго Сотера возникла новая и опасная сила в лице понтийского царя Митридата Евпатора (троюродного брата Сотера, так как мать Митридата была дочерью Антиоха Епифана). Вполне возможно, что государственные мужи в Александрии сомневались тогда, какая из держав: Рим или царство Митридата — станет доминировать на Ближнем Востоке. В 88 году до н. э. — в год возвращения Сотера — Митридат разбил римского генерала в Малой Азии, захватил римскую провинцию в Азии и перебросил войско в Грецию, где Афины выступили против Рима. В ходе военных действий Митридат занял Кос и захватил египетские сокровища, перевезенные туда около четырнадцати лет назад Клеопатрой III, а вместе с ними и молодого Птолемея Александра, сына Птолемея Александра I от его первой жены[671]. Этот мальчик был единственным оставшимся на свете законным отпрыском династии Птолемея мужского пола, не считая Сотера II, — если только дети Трифены и Селены в Сирии не претендовали на то, чтобы представлять династию Птолемеев по материнской линии, как они представляли династию Селевка по отцовской. Единственный наследник египетского трона попал в руки понтийского царя, и это не могло не вызывать озабоченность в Александрии. Даже когда римские армии, способные отбросить Митридата, вошли в Восточное Средиземноморье, для Египта было опасно принимать чью-то сторону, поскольку Рим в то время разделился на враждующие партии, и римская аристократия, возглавлявшая эти армии, враждовала с республиканской партией, которая в 87 году до н. э. снова взяла власть в Риме под предводительством Мария. Зимой 87/6 года до н. э., пока Сулла осаждал Афины, его посланник Луций Лукулл явился в Александрию. Сотер оказал выдающемуся римскому аристократу царский прием, но уклонился от предоставления ему какой-либо существенной помощи, разве что дал несколько кораблей, чтобы те сопровождали его на обратном пути до Кипра. Лукулл со своей стороны отклонил все подарки царя, кроме одного великолепного изумруда. На нем был выгравирован царский портрет, и Лукулл, когда царь сказал ему об этом, счел благоразумным не отказываться от дара, опасаясь, что Сотер, униженный таким пренебрежением, прикажет убить его на море, — такое мнение сформировалось у Лукулла о характере «Бараньего Гороха». Но в Афинах об этом Птолемее всегда отзывались хорошо, ведь он прислал им щедрую помощь, чтобы восстановить город после страшных разрушений, которые тот потерпел от Суллы. Статуи Птолемея Сотера II и Береники Павсаний видел двести лет спустя при входе в Одеон[672].
Птолемей Сотер II, человек довольно слабый, способный пойти на жестокость[673], но без неистовых амбиций, умер в 80 году до н. э. в возрасте около шестидесяти двух лет.
Глава 12Береника III, Птолемей X Александр II, Птолемей XI (Авлет)(80–51 годы до н. э.)
Смерть отца сделала царицу Беренику, женщину не первой молодости, единоличной правительницей Египта. Ее современник Цицерон утверждает, что александрийцы очень ее любили. Вероятно, если бы дело касалось только александрийцев и египтян, они не возражали бы против того, чтобы она продолжала править в качестве царицы без какого-либо соправителя-царя, хотя даже царица Клеопатра III была вынуждена стать соправительницей одного из своих сыновей. Единственным представителем царской династии мужского пола был, как мы уже видели, молодой Птолемей Александр. Он уже освободился из плена Митридата. Прожив некоторое время при понтийском дворе, где царь, его кузен, дал юноше образование, подобающее эллинистическому царевичу, он бежал в лагерь Суллы и вместе с ним отправился в Рим. Когда Сотер II умер (80 до н. э.), Сулла был диктатором и хозяином римских владений. Сулла, безусловно считая полезным посадить на египетский трон собственного протеже, отправил Птолемея Александра в Александрию, поддержав его всем авторитетом Рима. Стороны договорились, что Птолемей X (Александр II) женится на своей престарелой овдовевшей кузине царице Беренике. Едва ли она, будучи женой мальчика, отказалась бы от власти, к которой привыкла за двадцать лет. В течение трех недель молодой человек понял, что его положение невыносимо, и принял решение, очевидное любому молодому царю, способному разобраться, что к чему, — убить Беренику. Но он просчитался. Александрийцы очень разгневались, когда их таким образом лишили царицы. Они так разозлились, что тут же выволокли молодого Птолемея из дворца, притащили в Гимнасий и там убили. Но тогда они оказались в затруднительной ситуации. Законных наследников Птолемея, сына Лага, помимо Селены и селевкидских царевичей, в которых текла кровь Птолемеев, не осталось. Оказавшись в столь неприглядном положении, александрийцы вспомнили о двух молодых людях, сыновьях покойного царя Сотера II от наложницы. Важно было посадить кого-нибудь на трон до того, как вмешается Рим. Одного из них сделали царем Египта, другого — царем Кипра. Так и получилось, что в александрийском дворце стал править Птолемей, известный как «Незаконнорожденный» (Ноф), хотя официальными эпитетами Птолемея XI было «Отцелюбивый Брато- (или Сестро-)любивый Бог» (Филопатор Филадельф). Позднее к ним прибавилось прозвище «молодой Дионис». Впервые оно встречается в 64–63 годах до н. э.[674] В народе же его чаще всего звали «Флейтист» (Авлет). Кем была его мать, неизвестно. Как царская любовница, она, по всей вероятности, была красивой и образованной женщиной из греческого города. Маловероятно, что в ней текла египетская кровь. Магаффи предполагал (хотя и без каких-либо доказательств), что «киренская Ирина»[675], любовница Эвергета II, была «знатной дамой из старой греческой аристократии в этой самой аристократической из эллинских колоний». Мы ничего не знаем о любовнице Сотера II. Она вполне могла быть танцовщицей плебейского происхождения, хотя то, что александрийцы посадили ее сына на опустевший трон, возможно, более понятно, если, несмотря на отсутствие законного брака с царем, она была женщиной из хорошего греческого рода.
Цицерон сообщает, что Птолемей XI был «мальчиком в Сирии»[676], когда его внезапно вызвали, чтобы посадить на египетский трон. Что могло привести сына или сыновей Сотера II в Сирию, большая часть которой была оккупирована царем Армении Тиграном? Тигран был союзником Митридата, и, возможно, не только Птолемея Александра отослали в детстве на Кос из соображений безопасности, но и незаконных детей Сотера II, и что там их захватил Митридат в 88 году до н. э.[677] Если предположить, что два сына Сотера, как и Александр, воспитывались между 88 и 80 годами до н. э. при понтийском дворе, это могло бы объяснить непонятное заявление Аппиана[678], что две дочери Митридата — Митридатида и Нисса — были обручены с царями Египта и Сирии. Довольно трудно определить, когда это могло случиться. Буше-Леклерк предположил, что это произошло между тем временем, когда Птолемей Незаконнорожденный был посажен на египетский трон в 80 году до н. э., и его браком с Клеопатрой Трифеной. Когда Буше-Леклерк писал историю Птолемеев, первое известное упоминание о Клеопатре Три-фене содержалось в демотическом папирусе от мая 78 года до н. э.[679], и поэтому тогда можно было допустить, что Митридат в течение двух лет изучал обстановку, сложившуюся при александрийском дворе, планируя заключение династического союза. Теперь же известно, что Птолемей XI уже был женат на Клеопатре Трифене в январе 79 года до н. э., и, скорее всего, их брак был заключен сразу же после его восшествия на трон. Таким образом, он не мог планировать женитьбу на понтийской царевне. Но если Птолемей XI и его брат выросли при понтийском дворе вместе с царскими детьми, то вполне целесообразно предположить, что Митридат после смерти Сотера II не хотел смотреть, как римский протеже Александр II усаживается на египетский трон, и ухватился за возможность отправить молодых людей в Египет и сделать их царями назло Риму. И конечно же перед тем как отпустить их, он мог попытаться привязать их к своим интересам, устроив брак между двумя Птолемеями и двумя своими дочерьми[680]. Если молодые люди отправились из Понта в Египет через Сирию, то это объяснило бы фразу Цицерона, что Птолемей XI находился в Сирии, когда Александр II был убит.
Согласно демотическому папирусу от января 79 года до н. э., царь Египта во втором году своего правления уже был женат. Жена в тексте названа «царица Клеопатра по прозвищу Трифена», а царская чета вместе зовется «Боги Филопаторы Филадельфы»[681]. Кем была эта Клеопатра Трифена (Клеопатра V), нам не говорят. Наиболее вероятная гипотеза состоит в том, что она являлась сестрой Птолемея[682], представительницей новой незаконной ветви династии Птолемея, начало которой положил брак между братом и сестрой, заключенный по обычаю вымершей законной ветви. Она также могла быть дочерью Птолемея Александра I. Пусть даже незаконнорожденная, как Птолемей X, она в любом случае должна была быть рождена гречанкой.
Картуши Птолемея Авлета
Египетская коронация Птолемея X по каким-то причинам состоялась лишь в марте 76 года до н. э., но и тогда не в Мемфисе, а, как ни странно, в Александрии. Однако египетский жрец Пшерениптах, венчавший его, был верховным жрецом великого храма в Мемфисе, главой египетских жрецов, представителем того рода «князей церкви», чью историю, как известно