Еще в начале XIX века Авель предрек Первую мировую войну, использование воюющими сторонами самолетов и подводных лодок. А главное, ему, простому русскому черноризцу, уже тогда были ведомы конец царствования дома Романовых, трагическая смерть Николая II, падение самодержавия и приход в Россию «безбожного ига». Простой монах, мирские фамилия и имя которого были Василий Васильев, принявший постриг с библейским именем Авель, оказался подлинным пророком рода Романовых, да и всей России. Среди других прорицателей монах Авель, получивший прозвище Вещий, выделяется таинственностью, трагизмом и зловещими предсказаниями, сбывшимися с поразительной точностью. Все его пророчества исполнились в точно указанное им время.
Несмотря на простое, крестьянское происхождение, Авель был удостоен личной аудиенции тремя императорами, последовательно правившими в России в эти годы. За свои предсказания даты смерти Екатерины и Павла, нашествия французов, сожжения Москвы и другие Авель многократно попадал в тюрьму, а всего провел в заключении более 20 лет. «Жизнь его прошла в скорбях и теснотах, гонениях и бедах, в крепостях и в крепких замках, в страшных судах и в тяжких испытаниях…» – писалось о нем в 1875 году. Человек, которому суждено было прославиться как «русскому Нострадамусу», был монахом скромного Николо-Бабаевского монастыря Костромской епархии. Трудно сказать, каким образом он получил столь яркий дар предвидения. Согласно церковным канонам, дается такой дар особым праведникам после многих лет поста и молитвы. В биографии Авеля всего этого вроде бы нет, он не причислен к лику святых, нет и его местного почитания. Сам о себе в «Житии», напечатанном в журнале «Русская старина» за 1875 год, Авель писал так: «Сей отец Авель родился в северных странах, в Московских пределах, в Тульской губернии, Алексеевской округи, Соломенской волости, деревне Акулово, в лето от Адама семь тысяч и двести шестьдесят и пять годов (7265), а от Бога Слова в одна тысяча и семьсот пятьдесят и семь годов (1757)…В семье хлебопашца и коновала Василия и жены его Ксении родился сын Василий – один из девятерых детей». Даты рождения указаны самим Авелем по юлианскому календарю. По григорианскому – он родился 18 марта, почти «в самое равноденствие». Дату своей смерти он предсказал практически точно – умер провидец 29 ноября 1841 года, прожив 84 года и восемь месяцев.
С детства крестьянскому сыну хватало работы, и потому к грамоте он стал приобщаться поздно – в 17 лет, когда работал на отходном промысле плотником в Кременчуге и Херсоне. Покидая на долгие месяцы родную деревню, юноша старался заработать, чтобы помочь своей бедной семье. Впрочем, его постоянным длительным отлучкам из Тульской губернии на заработки есть и другая причина. О ней он позже сам поведал на допросах в Тайной канцелярии: родители женили Василия против его воли на девице Анастасии, вот он и стремился сбежать из Акулова, чтобы не жить с нелюбимой женой. В юные годы Василий Васильев перенес тяжелую болезнь. Исследователи полагают, что во время этой болезни с ним случилось нечто такое, что подтолкнуло его кардинально изменить свою жизнь. То ли юноше было какое-то видение, то ли он дал обет в случае выздоровления посвятить себя служению Богу, но, чудом выздоровев, Василий обратился к родителям с просьбой благословить его на уход в монастырь. Престарелые родители, не желая отпускать кормильца, благословения Василию не дали. Но, несмотря на это, в 1785 году он тайно ушел из деревни и пешком, кормясь подаянием, добрался до Петербурга, где жил его барин – Лев Нарышкин, служивший при дворе самого государя обершталмейстером. К Нарышкину и отправился Василий с просьбой отпустить его на волю. Какими словами увещевал беглый крестьянин своего господина, неизвестно, но вольную он получил. Отправившись пешком в далекий путь, будущий предсказатель добрался до Валаамского монастыря (Костромская губерния), где принял постриг. Так из мирской жизни исчез Василий Васильев, и появился монах по имени Адам, которого позднее все стали называть Авелем. Однако в монастыре Адам прожил всего лишь год – получив благословение от игумена, он поселился в глубине того же острова – «в пустыне» – и много лет жил в полном одиночестве, «в борьбе с искушениями». Там в марте 1787 года монаху было видение: два ангела вознесли его и сказали ему: «Буди ты новый Адам и древний отец Дадамей, и напиши яже видел еси; и скажи яже слышал еси. Но не всем скажи и не всем напиши, а токмо избранным моим и токмо святым моим; тем напиши, которые могут вместить наши словеса и наша наказания…» В ночь на 1 ноября того же года ему было еще одно «дивное видение и предивное»: поведал ему Господь о тайнах будущего, велев донести предсказания эти народу. С тех пор Адам «стал вся познавать и вся разуметь и пророчествовать». Осознав свое новое предназначение, вещий монах начал путь пророка и предсказателя. Он покинул остров и «пошел странником по земле православной».
За девять лет странствующий монах обошел многие «страны и грады, сказывал и проповедовал волю Божию и Страшный Суд Его». Предпринял Авель и поход в Царьград (Константинополь) через города Орел, Сумы, Харьков, Полтаву, Кременчуг и Херсон. Обратная дорога привела его к Волге, где монах осел на послушание в Николо-Бабаевском монастыре Костромской епархии. В этой обители за десять дней «написал он книгу мудрую и премудрую», где среди прочего говорилось и о царствующей императрице Екатерине II, что жить ей осталось восемь месяцев и что умрет она скоропостижно. Было это в конце февраля 1796 года.
Вряд ли знал скромный монах об указе от 19 октября 1762 года, предписывавшем за подобные писания расстриг из монахов и заключение под стражу. Иначе скорее всего он не показал бы свои записи настоятелю монастыря. Нарушившего закон монаха вначале направили к епископу Костромскому и Галицкому Павлу, которому Авель сказал, что книгу не «списывал, а сочинял из видения», ибо, «…будучи в Валааме, пришед к заутрени в церковь, равно как бы апостол Павел восхищен был на небо и там видел две книги и что видел, то самое и писал…». Епископа возмутило такое святотатство – надо же кем возомнил себя этот монах-выскочка, с пророком Павлом себя сравнивает! Не решившись просто уничтожить книгу, которая содержала «различные царские секреты», епископ обрушил весь свой гнев на Авеля: «Сия книга написана смертною казнию!» и под караулом отправил его в Петербург. В Тайной экспедиции сохранились протоколы его допросов, начатые 5 марта 1796 года. Монах признался, что, начиная с видения 1787-го, то есть на протяжении девяти лет, он мучился совестью и желал только одного – «об оном гласе сказать Ея Величеству». 17 марта 1796 года Министерством юстиции Российской империи было заведено «Дело о крестьянине вотчины Л. А. Нарышкина именем Василий Васильев, находившемся в Костромской губернии в Бабаевском монастыре под именем иеромонаха Адама, а потом назвавшегося Авелем, и о сочиненной им книге, на 67 листах». Широкой общественности некоторые детали этого дела стали известны только во второй половине XIX века, после публикаций выдержек из книг Авеля в журналах «Русская старина» (1875) и «Русский архив» (1878).
Если бы не царская фамилия, упомянутая в написанной Авелем книге, провидца скорее всего запороли бы или сгноили в глухих монастырях. Но поскольку пророчество касалось царственной особы, суть дела доложили генерал-прокурору, графу А. Н. Самойлову. Насколько важно было все, касавшееся коронованных особ, следует из того, что граф сам прибыл в Тайную экспедицию, долго беседовал с провидцем, склоняясь к тому, что перед ним юродивый. Беседа генерал-прокурора с монахом проходила «на высоких тонах». По некоторым свидетельствам, прокурор даже трижды ударил монаха по лицу. «Отец же Авель стояше перед ним весь в благости, и весь в божественных действах». «Меня научил писать сию книгу Тот, Кто сотворил небо и землю, и вся иже в них. Тот, Кто повелел мне и все секреты оставлять», – смиренно, но упорно твердил монах. После долгих сомнений Самойлов все же решил доложить о предсказателе царице. По одной версии, Екатерина II не захотела встречаться с предсказателем, по другой – их беседа все-таки состоялась. Так или иначе, Екатерине II, услышавшей дату собственной кончины, стало дурно, что, впрочем, в данной ситуации не удивительно. Поначалу государыня «за сие дерзновение и буйственность» хотела казнить монаха, как и предусматривалось законом. Но все же решила проявить великодушие и указом от 17 марта 1796 года «соизволила оного Василия Васильева… посадить в Шлиссельбургскую крепость… А вышесказанные писанные им бумаги запечатать печатью генерал-прокурора, хранить в Тайной экспедиции».
До кончины императрицы, дерзко предсказанной Авелем, оставалось девять месяцев. Последний год царствования Екатерины II не был для нее удачным. Особенно огорчилась она, когда расстроилось бракосочетание ее любимой внучки Александры Павловны со шведским королем Густавом IV. Это так сильно повлияло на здоровье императрицы, что 4 ноября 1796 года царицу разбил апоплексический удар и, не приходя в сознание, Екатерина через два дня умерла. Процарствовала она почти сорок лет.
Монах Авель пробыл в шлиссельбургских казематах десять месяцев и десять дней. В темнице он и узнал потрясшую Россию новость о скоропостижной кончине государыни. Скончалась Екатерина точно в тот день, который назвал вещий монах.
После смерти государыни на трон взошел ее сын – Павел Петрович. Как всегда, по смене власти менялись и чиновники. Сменился и генерал-прокурор Сената, этот пост занял князь А. Б. Куракин. Разбирая в первую очередь особо секретные бумаги, он натолкнулся на пакет, запечатанный личной печатью генерал-прокурора Самойлова. Вскрыв этот пакет, Куракин обнаружил в нем ужасным почерком записанные предсказания, от которых у него внутри все похолодело. Более всего поразило его сбывшееся роковое предсказание о смерти императрицы Екатерины. Хитрый и опытный царедворец князь Куракин хорошо знал склонность Павла I к мистике, поэтому «книгу» сидевшего в каземате пророка он преподнес императору. Немало удивленный сбывшимся с ужасающей точностью предсказанием, Павел, скорый на решения, отдал приказ об освобождении Авеля, и 12 декабря 1796 года предсказатель предстал перед царем. Аудиенция была длительной, но проходила с глазу на глаз, и потому точных свидетельств о содержании беседы не сохранилось. Многие исследователи утверждают, что именно тогда Авель со свойственной ему прямотой назвал дату смерти самого Павла и предсказал судьбы империи на двести лет вперед. Тогда же якобы и появилось знаменитое завещание Павла I, о котором неоднократно упоминалось во многих мемуара