Это стало сильным утешением для моих смятенных чувств. Как будто крошечное жало проникло в сердце и медленно вытягивало из него кровь.
С бешено колотящимся сердцем я окинула взглядом огромный номер-люкс. Я позволила его пространству окутать меня, чтобы снова прийти в себя.
Это был мир Сандера. Не мой. Его деньги, не мои.
Одну ночь я могла побыть его частью, но не больше.
И вот снова он. Мой инстинкт, жаждущий побега. Черт.
Когда я убедилась, что Сандер заснул, собрала свои вещи и тихо покинула номер. Потом взяла такси до дома, хотя мое сердце протестующе плакало, билось и вопило.
33Сандер
Проснувшись на следующее утро, я обнаружил, что Нора исчезла. Пропала. Словно растворилась в воздухе. Лишь слабый след ее парфюма еще витал в комнате. И только сейчас, при свете дня, я заметил, насколько большой у нас номер, какой роскошный тут интерьер, сочетающийся по цвету с горчичной обивкой и полосатыми занавесками. Хотя благодаря карте American Express Centurion у меня были некоторые привилегии, я все-таки решил не завтракать, а придумать новый план.
Чтобы немного расслабиться, я насладился быстрым холодным душем. Теперь голова прояснилась, и больше не казалось, что в череп запихали облака.
Несмотря на все, на языке все еще ощущался вкус Норы. Ее стоны звучали в моих ушах. Я чувствовал ее мягкие волосы между кончиками пальцев, наши ритмичные движения, слышал, как она произносит мое имя. Все пахло Норой. Она была повсюду. Даже под моей кожей.
Когда я уже наполовину оделся, на экране телефона появилось сообщение от Хеннинга.
Хеннинг: Что делаешь на Новый год?
Меня мучили угрызения совести, ведь я еще так и не поделился с ним тем, что мне рассказал дедушка, хотя Хеннинг был напрямую вовлечен в это. Причем настолько, что его менеджер, страшась возможного вреда имиджу из-за видеозаписи, нашел ему фальшивую подружку, Карлу, из страха, что от него откажутся спонсоры, если обо всем узнают.
Александер: Почему спрашиваешь? Новый год только через три месяца.
Хеннинг: Друг соседки Карлы пригласил нас в хижину в Австрии. Там еще две свободные комнаты. Может, хочешь поехать с нами?
Александер: Я подумаю. И как прошли ваши выходные?
Между тем Хеннинг уже два месяца действительно состоял в отношениях с Карлой, и свободные выходные между гонками, которых сейчас было мало, они использовали для того, чтобы проводить время вместе. Обучение Карлы на юриста требовало много усилий, а он вне гоночных трасс тренировался на симуляторах и проводил свои Twitch-стримы.
Хеннинг: Хорошо. Но слишком быстро. А как дела у тебя?
Я подумал, нужно ли сообщить ему что-то безличное, и наконец принял решение. Прежде чем мы встретимся в следующий раз, может пройти еще несколько недель до его приезда в страну, и лучше, если он узнает обо всем сейчас. В конце концов, помимо Мара, он был моим лучшим другом и всегда заступался за меня.
Александер: Я и так хотел с тобой поговорить. Есть немного времени?
Пару секунд спустя он позвонил по видео.
– Привет.
– Привет, – на маленьком экране появилось лицо Хеннинга. – Что такое? – спросил он на английском и выдохнул сквозь зубы, как только увидел фон сзади меня. – Круто. Где ты?
– В Осло.
– В номере отеля?
– Да.
– Один?
Я проворчал что-то неразборчивое в ответ.
– Ох, а я-то думал, что ты еще не забыл Нору.
Должно быть, что-то в моей мимике сдало меня, потому что его темно-карие глаза широко распахнулись, и друг провел рукой по густым волосам, которые за последние недели еще больше отросли.
– Просто признайся, она была с тобой?
– Я не поэтому хотел с тобой поговорить.
– Она снова тебя бросила, – угадал Хеннинг, из-за чего я снова пожалел о своем решении поговорить с ним.
– Она оттолкнула меня из-за страха, что когда-нибудь я уйду, – неуверенно объяснил я.
Он покачал головой.
– Женщины нашего поколения… На каких же придурков они постоянно попадают, раз у них такие проблемы с доверием?
– Дело не в этом. Не только. Ее родители ушли из жизни рано, и я думаю, что из-за этого она не может довериться кому-то, боясь снова оказаться в одиночестве. Таким образом она избегает риска.
– П-ф, звучит сложно. И она это уже осознала?
Я покачал головой:
– Нет, думаю, что нет. Не уверен. Возможно, это вообще осознанное решение. Именно потому, что она давно это поняла.
– И что ты собираешься делать?
– Убедить Нору, что лучше дать отношениям шанс, даже если есть риск все потерять.
– И как ты планируешь это сделать? – спросил Хеннинг и указал большим пальцем на самого себя. – После того, как я натворил дел и должен был во всем разобраться, могу поделиться опытом: не всегда важны широкие жесты. Думаю, необходимо, чтобы она поняла саму суть послания. Чтобы и ее сердце в конце концов его поняло.
Мои губы растянулись в дерзкой улыбке.
– Звучит жалко. Но, скорее всего, абсолютно верно.
– Лучше быть жалким, чем без женщины, которую хочется видеть рядом с собой.
– Снова верно, – долгий вдох наполнил грудь. – Мой дед виноват в скандале, – внезапно признался я.
Резкая смена темы нанесла удар, словно бомба. Хеннинг выпрямился, на его лице появилось желание убивать, что резко контрастировало с его терпеливой натурой.
– Что, прости? Подожди, – он замолчал, словно ему в голову пришла идея. – Ты разве только что не присоединился к фирме?
– Это была проверка, – смиренно ответил я, и сам устыдился своей бесхребетности. Храбрость покинула меня. Какой я жалкий.
– То есть?
– Дед проверял, готов ли я занять важные места в фирме и строить карьеру, поднимаясь до руководителя.
– И для этого он устроил скандал и учел возможный урон бизнесу?
Меня тоже уже посещали такие мысли, но логическое объяснение все же имелось.
– Всю мою семью уже десятилетиями обливает грязью бульварная пресса, и это не навредило марке «КОСГЕН», даже наоборот. Наверное, именно поэтому случившееся не проблема.
– А ты готов? – иронично спросил Хеннинг. – К своей новой роли в «КОСГЕН»? – Даже на очень маленьком экране я видел, что друг сердит.
– Мне жаль, ясно?
Его лицо немного прояснилось.
– Я надеюсь, тебе жаль себя. Ты должен наконец понять, чего хочешь сам, а не следовать чужим желаниям. – Он вздохнул. – Если честно… Заступись за себя, черт побери. С какой стати ты вообще начал работать в фирме после всего этого? После того, как твой дед злоупотребил твоим доверием? Аасмунд Скоген, как он живет и здравствует…
– У меня просто больше не было сил, если честно. И мне очень жаль, что тебе пришлось со мной разбирать все это дерьмо.
Хеннинг пожал плечами, словно это не было чем-то серьезным.
– Да, неопределенность была настоящим адом. Но когда опубликовали видео, для меня, к счастью, ничего не изменилось. Иначе я бы никогда не встретил Карлу. Возможно, в конце концов стоит поблагодарить твоего деда, – сказал друг, но я все же уловил в его голосе нотки раздражения.
– Я могу как-то возместить произошедшее?
– Подними свою задницу, Скоген, – ответил Хеннинг, и хотя я не ответил, обоим было понятно, что он прав. – Он заплатил Стелле?
Возможно, не стоило так расстраиваться из-за этого вопроса, но все, что говорил мой друг, било по больному месту. Как Нора может верить, что я буду отстаивать наши интересы, если я даже за себя не могу постоять? Как мне убедить ее в том, чего сам не понимал? В итоге моя жизнь строилась на пустом звуке.
– Судя по всему.
– Вау, – Хеннинг провел рукой по лицу. – Невероятно. Ладно. И что дальше?
Это был достаточно простой вопрос, но он вызывал во мне множество противоречивых чувств. Мне хотелось кричать. Как-то противодействовать. Из кожи вон лезть. Ругаться. И все одновременно. От одной только мысли о том, чтобы вернуться в это колесо хомяка, все мои мышцы леденели. Никакой легкости, только тяжесть, грозящая утащить меня в глубину.
Кого я обманываю?
Не такую жизнь я бы себе хотел.
– Ты прав.
– Как обычно. Но ты должен выражаться конкретнее, – ответил Хеннинг без следа сарказма в голосе.
Мысли скакали по треугольнику, я перебирал все возможные варианты. Я бы ни за что не стал отказываться от своей жизни, чтобы соответствовать требованиям, которые делают меня несчастным. Словно грибок, который заразил мое тело и медленно пожирает.
– Нужно идти.
– Куда?
– Позже объясню. Спасибо, Хеннинг.
Мы обменялись еще парой незначительных фраз, а затем завершили разговор. Сердце колотилось в груди, и я испытывал практически иррациональное желание действовать. Для начала я покинул номер, заплатил за ночь и вызвал машину. Затем заехал в четыре разных кафетерия, о которых слышал только хорошее. В каждом заказал капучино с собой, пусть это даже заняло у меня полдня и первый капучино уже остыл.
Закончив с этим, я отправился по адресу Норы и Ады. Уже был почти полдень, и я надеялся, что мое появление не будет слишком наглым. Но если я хотел завоевать Нору, мне нужно было продемонстрировать ей свою искренность и серьезность. Не нарушая ее личные границы.
Я надеялся дойти до конца этого опасного задания подобно канатоходцу и не упасть на пол, сломав все кости.
Дверной звонок загудел, и я поднялся по лестнице наверх. Как только я заметил Нору в дверном проходе квартиры, мое сердце подпрыгнуло. Она заколола длинные волосы, надела футболку с моей любимой командой Формулы-1, а также подходящие джинсы с высокой талией и широкими манжетами штанин. Конец футболки был небрежно заправлен за пояс. Яркий контраст с вчерашним вечером, но выглядела она потрясающе.
Я испытывал к ней притяжение. Даже больше.
Мои губы сами собой растянулись в улыбке, и я увидел, как на ее лице отразилась искренняя радость. Она все еще пыталась сдерживаться, но это было лишь проявлением глубоко укоренившегося изначального страха.