отова к этому.
Теперь ее подбородок неконтролируемо дрожал, а в больших синих, как ледник, глазах собирались слезы. Это зрелище чуть не разорвало мне сердце. Когда я видел ее такой, создавалось ощущение, что железный прут со всей силы вгоняют мне в живот.
Но я остался стоять. Протянул к ней руку, хотя мне физически было больно выходить за свои границы.
– Я влюбился в тебя, Нора. – По ее щекам текли слезы, и я инстинктивно вытер их перчаткой, понимая, что проиграл эту битву. – В тебя целиком, в эти мгновения, которые мы провели вместе. Если тебе этого недостаточно, то все в порядке. Но ты должна знать, что ты для меня как якорь. Ты даришь мне ту самую порцию реальности, которая мне так необходима. Мне это нравится. И очень. Мне нужно было раньше понять, что ты будешь постоянно от меня отстраняться, потому что ужасно боишься. Все нормально. Но это не вернет твоих родителей.
Услышав последнюю фразу, Нора крепко зажмурилась, словно так могла сбежать от моих слов. Но я был немилосердно честным, потому что ей нужно было это услышать.
По крайней мере, раз. Как бы больно ни было.
– На самом деле ты себя не защитила. Ты лишь лишила себя того, что у нас могло быть, – неуклонно продолжил я. Один словесный удар за другим, и мое сердце кровоточило. Именно поэтому я старался говорить с пониманием, насколько это было возможно. – И ранишь саму себя. Но хорошо, потому что сейчас я понял это. Все дело в тебе, Нора, все зависит от тебя. Убежишь ты или решишься попробовать?
Словно околдованный, я ждал ее реакцию. Слова. Фразы.
На ее лице бушевало так много разных эмоций, что я не мог все их разобрать. Затем она громко всхлипнула и спрятала лицо в руках.
– Я… Я тоже в тебя влюбилась.
Целое мгновение я боялся, что не расслышал, но тут Нора упала в мои объятия и начала безудержно плакать на моей груди. Ее всхлипы разрывали мои внутренности, и я просто крепко обнимал ее.
– И я… не хочу тебя терять.
– Знаю, kjære[32]. Знаю, – прошептал я ей в макушку, успокаивающе гладя по спине. Внутри меня зародилось чувство счастья, которое невозможно описать словами. Я лелеял ее в объятиях, наслаждался ее теплом.
– Это все. Ты… Ты прав, наверное, мне нужно признать проблему и попросить о помощи. Я не знаю как, но… не могу вынести и мысли, что ты уйдешь. Рядом с тобой у меня возникает чувство, что я могу всего добиться. Я чувствую себя сильной и…
Ее тушь растеклась, и лицо казалось опухшим. Но когда Нора подняла голову, на губах появилась легкая улыбка. В тот момент я понял, что никогда не встречал человека, более достойного восхищения.
– Спасибо за смелость. За нас двоих. Если бы ты не был таким упорным… – она прервалась на половине предложения.
– Я рядом, Нора. И никуда не уйду. А со всем остальным мы справимся. Я не оставлю тебя.
– А что сейчас? – спросила она, отстранившись. Ее щеки покраснели, а взгляд был остекленевшим и затуманившимся. Внутри меня бушевала буря.
– Пора наконец-то ступить на этот проклятый лед, – произнес я и постарался двигаться аккуратно, чтобы не упасть. Я взял ее лицо в ладони, прильнул лбом к ее лбу и вдохнул ее неповторимый аромат, а мое сердце забилось сильнее от волнения и предвкушения.
С довольным вздохом я опустил голову, останавливаясь всего в нескольких миллиметрах от губ Норы.
– Чего ты ждешь? – прошептала она, и я почувствовал ее зудящее нетерпение кончиками своих пальцев. Моим ответом стал глубокий чувственный поцелуй.
Нора моя. Мы справимся.
Это будет трудный путь, полный препятствий и сложностей. Возможно, она снова оступится, вернется к прежнему и оттолкнет меня. Но пока мы будем пытаться и верить друг в друга, сможем преодолеть все трудности.
А это все, что имеет значение.
38Нора
Как в идеальной, лишенной вкуса рождественской киноленте, где снежинки вылетают из специального аппарата, снег мягко ложился на землю и лобовое стекло машины. Горы, словно ледяные замки, окружали долину Циллерталь, и я слегка приоткрыла окно, чтобы вдохнуть этот зимний воздух. Он был не таким привычным, но прекрасным. Мне он нравился.
Со счастливой улыбкой закрыв окно, я заметила, что Сандер втайне наблюдает за мной. Он казался таким гордым и довольным, что в моей груди образовался теплый комок.
– Что такое?
Он покачал головой и снова обратил внимание на дорогу. Чем ближе мы подъезжали к месту назначения, тем больше машин встречалось на пути.
– Ничего. Мне нравится, как ты впитываешь в себя все то, чего еще не знаешь.
– Не темно.
– Не темно? – переспросил Сандер, направляя машину дальше по заснеженной улице, мимо живописного австрийского пейзажа.
– В это время у нас уже было бы темно, а мне нравится наслаждаться пейзажем без дополнительного освещения, не используя налобный фонарь и не полагаясь на прожектор.
– Правда. Об этом я и не подумал, – словно это было само собой разумеющимся, его рука скользнула к моему бедру и осталась там. – Нам стоит потом отправить электронное письмо Нильсу Петерсену, чтобы он в новом году подумал о рафтинг-туре.
– Мы в отпуске.
Сандер ухмыльнулся и повернулся ко мне со взглядом, полным любви. Каждый раз, когда он так смотрел на меня, маленький кусочек моего сердца заживал немного быстрее. В частности, потому что два месяца назад я начала проходить эмоционально-фокусированную терапию, которая способствовала преодолению травмы. При этом я даже не осознавала до конца, насколько на меня повлияла потеря родителей.
Годами я считала, что все в порядке.
Грудь наполнило тепло, которое я давно уже не ощущала. Я отправилась на встречу с приключениями и радовалась тому, что проведу эти часы с Сандером, со всем тем, что готовит нам жизнь. Мне вспомнилось письмо матери и как мы вместе его нашли. Что оно значило для меня. Было так странно читать слова, которые мама написала еще тогда, когда была моложе, чем я сейчас.
И все же многие ее слова отразились в моей душе.
Я почувствовала удовлетворение от того, что завершила историю, о которой мечтали она и мой отец. И одновременно это было лишь началом того, что ждет нас.
– О чем ты думаешь? – Хотя Сандер был сосредоточен на дороге, он заметил небольшое изменение в моем настроении. И за это я его и любила. Сейчас эти мысли не пугали меня. Я позволила им расти во мне. И это казалось очень правильным, пусть даже три волшебных слова я ему еще не говорила. И все же мы были вместе уже почти два месяца.
– Я думала о том, что понятия не имею, что нас еще ждет, но я готова к этому.
Сандер улыбнулся.
– Ладно, значит, не я один такой. Горы делают нас сентиментальными. Но да, я уверен, что мы со всем справимся. Просто нужно быть открытыми и честными по отношению друг к другу.
– Я надеюсь, что все пройдет гладко, – ответила я, пожевав нижнюю губу.
– А почему нет? – спросил Сандер оптимистично, как и всегда. – После отпуска я перееду к тебе в Хардангер-фьорд, и мы займемся реорганизацией.
Покачав головой, я посмотрела на профиль Сандера.
– Я все еще не могу поверить, что твой дедушка согласился.
– Это наверняка связано с тем, что у него слишком много денег и не на что тратить время. Но посмотрим, как все будет развиваться. Возможно, мы сможем расширить туры и убедим «КОСГЕН» инвестировать. Моя семья финансово поддерживает много проектов, и мой дедушка раньше часто путешествовал. – Сандер одарил меня хитрой и крайне двусмысленной улыбкой. – Так что, если бы мы так не опаздывали… – Сандер взял мою руку в свою, как будто это было самое обычное дело. Его вторая рука продолжала лежать на руле, и он бросил на меня дерзкий взгляд из-под опущенных ресниц. Мое влюбленное сердце тут же сделало кувырок. Как и всегда, когда Сандер вот так по-особенному смотрел на меня.
– Ладно, что именно сейчас творится в твоей голове?
– Уж точно ничего сентиментального, – ответил Сандер хриплым голосом.
– Мне стоит знать? – спросила я и почувствовала, как в животе нарастает жар. Словно Сандер произнес целительное волшебное слово.
– Мне показать тебе?
– Не сейчас, – со смехом ответила я и сжала его пальцы своими, довольно и счастливо.
Полчаса спустя мы наконец остановились перед красивым домом, в котором проведем следующие несколько дней, и он действительно поразил меня. Огромный и просторный, и расположен недалеко от подъемника.
– Можешь спокойно позвонить, – сказал Сандер, доставая сумки и чемодан из арендованной машины. Я последовала его совету и, переминаясь с ноги на ногу, ждала, когда кто-то откроет дверь.
Когда это произошло, меня чуть не хватил удар.
Мое сердце буквально подпрыгнуло, и я широко распахнула глаза от удивления. Мне показалось, что я уже видела этого молодого человека в рождественском свитере с оленями. Не просто видела. В ленте новостей я встречала много публикаций о нем, и была очень рада за него, когда узнала, что он стал резервным пилотом команды Формулы-1. Это стало значительным шагом вперед в его карьере. Совершенно не веря своим глазам, я повернулась к Сандеру, который стоял, скрестив руки на груди и широко улыбаясь.
– Нужно было меня предупредить.
– Тогда бы я не увидел это выражение твоего лица.
Я обернулась.
– Привет, меня зовут Нора, – сказала я по-английски и протянула руку.
– Хеннинг, – ответил он и пожал ее. – Я много о тебе слышал.
– О, правда? И я знаю, кто ты, – сказала я, пискнув не самым приятным голосом. Это прозвучало слишком высоко, и между бровей Сандера появилась морщинка. Он быстро обнял меня за плечи.
– Кажется, я не предусмотрел этого, – тихо сказал он, когда к двери подошла привлекательная женщина с радостной улыбкой и короткими волосами.
– Ну что, готовы к отдыху? – поинтересовалась она, и я встретилась взглядом с Сандером, который смотрел на меня с любовью.
Да, да, точно готовы.