– Вы вряд ли планируете принять участие в охоте, когда поселитесь в поместье Хайгроув, не так ли?
– В какой охоте? – с удивлением спросила Диана, испытывавшая панический страх перед лошадьми вследствие неудачного падения с коня в детстве.
– Верховой, с псами.
– Не буду. – Похоже, Диана совершенно не понимала, какую важную часть жизни составляло для Чарльза пребывание на природе. Камилла же сделала для себя тот простой вывод, что ей совершенно нечего бояться этой наивной девочки.
– Хорошо уже то, что она будет сильно любить его, – поделилась она со своей закадычной подругой. Камилла понимала, что любовники будут вынуждены прекратить свою связь, но рассчитывала, что участие в охоте даст им возможность сохранить близость.
Диана не поняла того, что же так искусно выведывала у нее Камилла, но на этом ее дурные подозрения не закончились. В офисе Чарльза в Букингемском дворце ее взгляд упал на небольшой пакет, предназначенный для госпожи Паркер-Боулз. Невзирая на протесты сотрудников, она вскрыла его и увидела золотой браслет с медальоном, покрытым голубой эмалью и переплетенными буквами Г и Ф. Дело в том, что Камилла и Чарльз для конспирации называли друг друга Глэдис и Фред, а браслет явно был подарком на память о прежнем увлечении. Естественно, Диана потребовала объяснений, но Чарльз не стал отпираться, уверяя ее, что браслет знаменует прощание со своей давней приятельницей. Известно, что на последней неделе перед свадьбой, после бала в Букингемском дворце с участием восьми сотен гостей, Диану отвезли в один из королевских особняков, а Чарльз остался с Камиллой. Видимо, после этого свидания он заявил секретарю лорда Маунтбэттена, что Камилла Паркер-Боулз была единственной женщиной, которую он любил по-настоящему и добавил:
– Я никогда не смогу ощущать в отношении Дианы то чувство, которое испытываю к Камилле.
29 июля 1981 года состоялась свадьба, которую по телевидению посмотрело 750 миллионов человек по всему миру. Правда, в самой Великобритании не все пришли в полный восторг от этого события, ибо оно совпало с подъемом показателя безработицы до 12%. Это были наихудшие данные со времен Великой депрессии, но сказка о любви принца и прелестной девушки все-таки смогла проложить свой путь в сердца наиболее сентиментальных подданных королевы. Хотя Камилла с сыном присутствовала на венчании в соборе Святого Павла, а Эндрю Паркер-Боулз был участником эскорта из 24 кавалеристов полка «Королевские синие», сопровождавших карету новобрачных, Диана вычеркнула эту супружескую чету из списка приглашенных на свадебный банкет.
Никто не подумал о том, что в брак вступили два совершенно разных со всех точек зрения человека. Чарльз унаследовал от матери страсть к верховой езде, рыбной ловле, у него были вкусы деревенского помещика; Диана же, взращенная в глуши, прискучившей ей, предпочитала шумный город с его модными ресторанами и ночными клубами, эффектными современными шоу. Она, собственно говоря, была уже представителем другого поколения индивидуалистов, тогда как Чарльз был плоть от плоти коллектива монархической фирмы, ее неотъемлемой частью, что предполагало нерушимую преданность поддержанию престижа трона. Диана обожала поп и рок, Чарльз – концерты классической музыки. Его готовили к ремеслу короля, Диана, собственно, не получила университетского образования и не имела серьезных интересов. У молодоженов были совершенно разные взгляды на любовь, семью, образ жизни и долг перед обществом. Их разделяла глубокая пропасть.
Прессе 80-х годов уже не были ведомы никакие ограничения, строго соблюдавшиеся во времена правления родителей и дедов Елизаветы II, и репортеры подобно стервятникам накинулись на благодатную тему брака принца Уэльского. Времена изменились, и всех безумно интересовало, действительно ли принцесса пошла под венец девственницей? Этот вопрос журналисты без малейшего стеснения задали графу Спенсеру, который, не моргнув глазом, рявкнул:
– Конечно, она была девственницей! Спенсеры всегда верно служили своим королям!
Молва же утверждала, что Чарльз и Диана, согласно веяниям современности, вкусили от запретного плода еще до вступления в брак. Они провели две ночи вместе в одном купе в королевском поезде в Восточной Англии. Источником слухов был Роберт Эдвардс, издатель скандальной «Санди Миррор», который на все обвинения в распространении клеветы с улыбкой спокойно отвечал:
– Мы как следует позаботились о том, чтобы наши факты были достоверными. – Правда, потом выяснилось, что Чарльз побывал в вагоне с Камиллой, и Букингемский дворец срочно отозвал иск о клевете, который подал в суд против газеты. Диана же по минутам поведала корреспондентам о том, что делала в ту ночь, а ее мать через газету «Дейли таймс» выступила с протестом против распространения лживых наветов относительно ее дочери.
То, что этот брак был величайшей ошибкой, выяснилось уже в конце непродолжительного медового месяца на борту королевской яхты «Британия». Диана поняла, что муж не собирается порывать с Камиллой, но стал еще более привержен этой страсти. Он по неловкости выронил из своей записной книжки две фотографии Камиллы, а на парадный ужин хотел надеть подарок любовницы, золотые запонки с вензелем из переплетенных букв С и С72. В Бэлморале Диана обнаружила два письма от госпожи Паркер-Боулз настолько интимного содержания, каковой не предполагал ни малейшего сомнения в том, что эта связь будет продолжена. Это стало первым испытанием на пути ее несчастливого брака. Сказалась также разница в возрасте и образовании супругов. Диана никак не могла понять, что у мужа много работы, которой он не может пренебречь.
Но Чарльзу также было суждено столкнуться с неприятной для себя истиной: Диана очень быстро стала знаменитостью, затмившей его персону, привыкшую к вниманию средств массовой информации и отсутствию соперников, которые были бы в состоянии покуситься на долю этого внимания. В этом не было ничего удивительного: общественности была известна вся подноготная Виндзоров, и журналисты буквально набросились на новую личность, появившуюся в этой семье. Малейшая деталь ее жизни рассматривалась самым скрупулезным образом, и весть о ней расходилась по всем континентам.
Тем более что Диане было что продемонстрировать общественности. Королева и принцесса Анна с их приевшимися лицами и традиционными туалетами выглядели все-таки старомодно. Но Диана с ее прекрасной фигурой, умением носить любой туалет, придавая ему какой-то неповторимый шик, быстро превратилась в идола, «дианомания» захлестнула весь мир. У нее обнаружился тот шарм, которого был совершенно лишен Чарльз. Успех жены заставил принца бешено завидовать ей – он прекрасно ощущал, что находится в ее тени. Публика, воспитанная на американских телесериалах типа «Династии», хотела видеть нечто подобное в реальной жизни, отсюда столь жадный интерес к повседневной жизни принцев Уэльских и герцогов Йоркских.
НЕДОЛГОЕ СЕМЕЙНОЕ СЧАСТЬЕ ПРИНЦА ЭНДРЮ
После того, как Чарльз наконец-то женился, королевская чета занялась устройством личной жизни своих младших сыновей. В возрасте 19 лет Эндрю избрал карьеру морского пилота и даже участвовал в конфликте на Фолклендских островах. В 1982 году он возвратился в Лондон и вступил на путь кратковременных связей с женщинами, не отличавшимися безупречной репутацией. Среди них упоминали звезду мягких порнофильмов Ку Старк, нескольких моделей (Вики Ходж была на 13 лет старше принца и продала таблоидам подробности своего романа с ним), Кэролайн Сиворд, Мисс Соединенное королевство 1980 года, и тому подобные личности. Он не претендовал на вечную любовь и быстро давал своим симпатиям отставку, отчего заработал кличку «Рэнди Энди», нечто вроде «вертопрах». В его апартаментах в Букингемском дворце каждый вечер появлялась иная женщина, а ужины с флотскими дружками зачастую кончались либо дракой, либо битьем посуды. Затем пошли слухи о рискованных бисексуальных развлечениях, которым он предавался с теми же дружками, половина из которых была гомосексуалистами.
По мнению родителей, конец подобным отклонениям могла положить только хорошая жена. Он обрел кандидатку на это, завидное для полчищ наивных девушек, положение, в лице Сары-Маргарет Фергюсон, известной среди близкого круга под кличкой Ферджи. Это была бойкая, темпераментная рыжеволосая девушка с явным расположением к полноте и усыпанной веснушками кожей, чего она совершенно не смущалась. Ее отцом был майор Рональд Фергюсон, который занимался вопросами, связанными с занятиями игрой в поло сначала герцога Эдинбургского, а затем Чарльза. Его жена, красавица Сьюзен, после 17 лет брака увлеклась игроком в поло из Аргентины, развелась с мужем, оставив ему двух дочерей, и безо всяких сожалений убыла в страну танго. Майор через год женился и обзавелся еще тремя детьми, так что Саре пришлось самой заниматься построением будущей жизни.
Сара, подобно Диане, выросла в неполной семье, но это не сделало ее столь же сверхчувствительной, напротив, она росла бедовой, не знающей никаких ограничений. Правда, девушка уверяла, что развод родителей не прошел для нее бесследно, и заглушала страдания поглощением дополнительного количества пищи. Особым умом Сара не блистала, училась чему-нибудь и как-нибудь, кончив одну из бесчисленных школ для секретарш. В ту пору девушкам ее круга еще не было принято прививать стремление к выявлению своего истинного призвания или пробуждать вкус к построению карьеры.
Главной целью было удачное замужество, пока же Сара кое-как перебивалась, поступив сначала в компанию, занимавшуюся связями с общественностью, затем в художественную галерею, далее в издательство книг по искусству, но нигде долго не задерживалась. Работодатели везде жаловались, что она слишком долго висит на телефоне. Не обретя счастья в отечестве, Сара отправилась с подругой к матери в Аргентину, где завела роман, продлившийся пару лет, с бизнесменом Кимом Смит-Бингхэмом. Он познакомил ее с Пэдди Мак-Нэлли, состоятельным пилотом и менеджером скоростных автомобильных гонок. Этот вдовец с двумя дочерьми был на 22 года старше Сары. С ним Ферджи прожила три года, в основном в Швейцарии, и ушла от него, ибо ушлый летчик постоянно изменял ей прямо на глазах и отказывался узаконить их отношения.