— Значит, втроем, — уступила она и покатила столик к входу в камеру. — Заприте за нами дверь, — приказала она охране.
Лючия тревожилась за принцессу. Она почувствовала в ней изменения еще в тот момент, когда они покинули Храм джедаев, но не думала, что подруга способна зайти так далеко. Лючия не знала, что наемники снова открыли Каменную тюрьму, иначе попыталась бы отговорить Серру от этой глупой и опасной затеи. Принцесса, должно быть, догадывалась, что телохранительница будет возражать, поэтому ничего не рассказывала ей до тех пор, пока узник не был надежно заперт в камере.
Лючия, конечно же, знала о подземельях. Как член королевской стражи, она была обязана наизусть выучить все входы в замок и выходы из него. Правда, до сего момента она лишь просматривала чертежи тюрьмы. Увидеть Каменную тюрьму воочию — совсем другое дело.
Как только Лючия вышла из турболифта, доставившего ее с поверхности вглубь комплекса, она мгновенно почувствовала зло. Затхлый воздух содержал привкус смерти. Слишком много ужасных вещей случилось здесь за прошедшие столетия.
С того момента телохранительница стала пристально следить за своей подругой. Что-то пожирало принцессу изнутри, и Лючия боялась, что гнилой мрак Каменной тюрьмы только усугубит ее состояние. Серра была одержима человеком, томившимся в темнице, и одновременно боялась встречи с ним. Телохранительница понимала, что все это как-то связано с прошлым ее подруги, но все попытки выведать подробности провалились — принцесса отказалась говорить на эту тему.
Не оставалось ничего иного, кроме как ждать следующего хода Серры. Раз уж принцесса решилась впервые встретиться с этим человеком, Лючия должна быть рядом с ней. Пусть она и не понимает, что чувствует подруга, и не одобряет ее поведения, но все равно будет рядом — на случай, если понадобится помощь.
Войдя в камеру, женщина поразилась ее малым размерам — всего три на три метра. Помещение освещалась тускло: лишь одинокая лампа потрескивала на потолке. Узник висел, прикованный к стене. Его руки были подняты вверх и пристегнуты цепью к металлическим кольцам. На разведенных в стороны щиколотках также виднелись кандалы.
Из-за наркотика он не мог держаться прямо: мощное тело клонилось вперед, цепи, державшие его, натянулись до предела, а запястья и плечи находились под немыслимой нагрузкой. Если бы не притупляющий эффект сенфлекса, он испытывал бы поистине мучительную боль в суставах. Голова пленника свешивалась на грудь: парализованные мышцы не могли поднять ее, чтобы узник посмотрел на вошедших.
Серра взяла шприц с красной наклейкой и сделала инъекцию прямо в сонную артерию на плотной шее мужчины. Спустя мгновение он задергал головой, реагируя на появление в крови мощного стимулятора.
Увидев его лицо, Лючия ахнула от удивления. Стоявшие рядом женщины тут же повернулись, но она лишь покачала головой. Сочтя ее поведение несущественным, Серра и Охотница вновь обратили внимание на пленника.
Прошло двадцать лет, но телохранительница мгновенно узнала его. Дес был ее командиром… вожаком, героем. Без него Воинство сумрака не пережило бы войну. Он спас их на Кашиике. Спас на Трандоше. Раз за разом вытаскивал их из абсолютно безнадежных ситуаций — кроме их последней операции на Фасире. В тот самый день, когда лейтенант Улабор передал его в руки военной полиции ситхов.
С тех пор Лючия ничего не слышала о Десе. Весь отряд думал, что его казнили за неподчинение приказу и нападение на старшего по званию. Но, даже считая Деса мертвым, она не забыла его лицо — лицо человека, который был для нее всем.
Увидев, как он висит, закованный в цепи, телохранительница не в силах была справиться с чувствами. К счастью, ни принцесса, ни Охотница не поняли причину ее удивления, и Лючия смогла взять себя в руки. Несмотря на то что снаружи она выглядела спокойной, ее внутренний мир взлетел на воздух.
Она сомневалась, что Дес узнал ее. Во-первых, он был под действием наркотика. Во-вторых, в отряде числилось немало народу. Дес был лидером, на которого они равнялись, — настоящим идолом. Она же значилась в Воинстве сумрака обычным снайпером, одним из десятка молодых солдат. Разве могла она надеяться, что он узнает ее спустя столько лет?
Пусть. Она не осмелится произнести хоть что-то в присутствии Серры и убийцы. Принцесса помешалась на узнике: он поверг ее в безумие, заставив совершить множество необдуманных поступков. Неизвестно, как она отреагирует, если узнает, что Дес и Лючия знакомы. И что она прикажет иктотчи.
Лючии оставалось только стоять и беспомощно смотреть. В точности как в тот день, когда Деса увели полицейские.
Серра мгновенно узнала лицо из своих кошмаров. Темный повелитель постарел, но черты были те же: бритый череп, большой и крепкий лоб, глубоко посаженные глаза и выпирающая челюсть.
Лючия шумно выдохнула, когда пленник устремил на вошедших холодный и беспощадный взгляд. Серра повернулась к подруге и увидела на ее лице странное выражение, как будто женщину что-то расстроило.
Лючия была самой храброй из всех, кого знала принцесса, и тем не менее что-то ввело ее в ступор. Неужели она испугалась узника — даже невзирая на то, что он закован в цепи? Может, почувствовала к нему жалость? Серра прекрасно знала, что Лючия не одобряет ее действий. Неужели теперь она считает чудовищем ее саму? Или дело в чем-то еще?
Неожиданное поведение подруги выбило Серру из колеи, и она еле сдержалась, чтобы не сбежать. Но в этот раз ей не стоило бояться пленника. Теперь жертвой был он, а не она.
«Не важно, что думает Лючия, я должна это сделать».
— Ты знаешь, кто я? — спросила она.
Ответа пришлось ждать долго. Стимулятор лишь ослабил действие сенфлекса: яд по-прежнему туманил рассудок пленника, мешая ему сосредоточиться.
— Враг из прошлого.
Слова звучали невнятно, и прочесть что-то в бесстрастном голосе было невозможно. Серра так и не поняла, узнал ли он ее или просто сделал догадку на основании того, что его взяли в плен.
— Меня зовут Серра. Калеб был моим отцом, — сообщила принцесса. Она хотела, чтобы он понял, кто его захватил и почему.
— Ты мстишь за него? — спросил ситх спустя несколько долгих секунд. Сенфлекс затормаживал логическое мышление. — Или за то, что я сделал с тобой?
— И то и другое. — Серра взяла шприц с черной маркировкой и вонзила его в шею узника. В этот раз эффект оказался совсем иным.
У пленника закатились глаза, рот захлопнулся, чуть не защемив язык. Тело владыки ситхов затряслось в конвульсиях, цепи, державшие его, бешено загрохотали.
Лючия в отвращении отвернулась, не в силах смотреть на происходящее. Охотница, напротив, таращилась во все глаза, словно очарованная пыткой. Выждав десять секунд, Серра вколола желтый шприц, остановивший боль.
— Видишь, что я могу с тобой сделать? — спросила она. — Теперь ты понимаешь, что значит быть беспомощным и ждать милости от других?
Узник ответил не сразу. Его дыхание было прерывистым, кожа и бритый череп покрылись испариной. Левую руку колотили судороги, заставляя железные оковы безудержно плясать.
— Тебе нечему меня учить, — выдохнул узник. — Я прошел через такие страдания, каких ты и представить не можешь.
— Зачем ты убил моего отца? — вопросила Серра, взяв еще один черный шприц и подняв его так, чтобы ситх мог видеть.
— Калеб погиб не от моей руки.
Серра воткнула шприц в его шею, вызвав новый припадок. На этот раз она ждала в два раза дольше, прежде чем ввести противоядие. Она думала, что от боли узник потеряет сознание, но тот каким-то непостижимым образом выдержал.
— За ложь ты будешь наказан, — предупредила принцесса.
— Я не убивал твоего отца, — стоял на своем узник. Его голос был так слаб, что Серра едва могла его расслышать.
— Я же говорила, что в моих видениях был кто-то еще, — напомнила ей Охотница. — Молодая блондинка. Возможно, убийца — она.
Серра прожгла иктотчи взглядом и тут же вновь повернулась к пленнику:
— Это правда?
Ситх не ответил, но уголки его рта приподнялись в усмешке.
— Расскажи, что случилось с моим отцом! — выкрикнула Серра и ударила темного повелителя по щеке. Ногти оставили на его лице четыре глубокие кровавые борозды. Из ран выступила кровь и стала стекать к подбородку.
Но узник оставался нем как могила. С перекошенным от злости лицом Серра потянулась за очередным черным шприцем, но Лючия перехватила ее руку.
— Он не убивал твоего отца! — крикнула телохранительница. — Почему ты продолжаешь это делать?
Принцесса раздраженно вырвала руку из ее хватки.
— Возможно, он сделал это не сам, но отец погиб из-за него, — огрызнулась она, после чего повернулась к узнику и спросила: — Ты станешь это отрицать?
— Калеб был слаб, — тихо произнес темный владыка. — Когда он стал бесполезен, его уничтожили. Таков путь темной стороны.
Серра снова взяла со стола шприц.
— Это не вернет твоего отца! — взмолилась Лючия.
— Он должен ощутить, что такое страх и беспомощность, — прошипела Серра. — Должен почувствовать себя жертвой. Должен понять: то, что он сделал с моим отцом… и со мной… неправильно!
— Слабые всегда будут жертвами, — проговорил узник заметно окрепшим голосом. — Это закон вселенной. Сильные берут то, что хотят, а слабые страдают. Такова их судьба, и это неизбежно. Выживают только сильные — они имеют на это право.
— Ты в это веришь, потому что никогда не страдал! — выкрикнула в ответ принцесса.
— Я знаю, что такое страдание, — молвил ситх, внятно выговаривая каждое слово. — Когда-то я и сам был жертвой. Но я отказался от такой жизни и стал сильнее.
Капли крови стекали по щеке узника на подбородок и падали на пол.
— Жертвы должны винить только себя. Они не заслуживают жалости. Они стали жертвами, потому что были слабы.
— Не важно, сколь силен ты был! — неожиданно встряла Лючия. — Разве ты не понимаешь? Ты все равно стал пленником!