(Иоанн Стобей. Антология. XIII. 18).
«Однажды Диоген поучал какого-то злодея. Спрошенный кем-то, зачем он это делает, Диоген ответил: «Пытаюсь отмыть эфиопа, чтобы сделать его белым» (Антоний и Максим. Рассуждение о дурных людях. С. 64).
«Какой-то человек назвал Диогена безумцем. Тогда он сказал: «Я не сумасшедший, но ум у меня не такой, как у вас» (Иоанн Стобей. Антология. III. 62).
«Когда он гулял по портику не в том направлении, как все, это вызвало кое у кого смех. «Не стыдно вам, — сказал он, — идти вспять по жизненному пути и в то же время порицать меня за выбранное направление во время прогулки?» (Иоанн Стобей. Антология. IV. 84).
«Диоген говорил, что люди добывают необходимое им для жизни, а то, что нужно для счастливой жизни, не припасают» (Иоанн Стобей. Антология. IV. 86).
«Диоген говорил, что знает многих, которые состязаются между собой в борьбе и беге, но никогда не видел, чтобы состязались в добродетели» (Иоанн Стобей. Антология. IV. 112).
«Удивительное дело, говорил Диоген, атлеты и кифареды умеют управлять своим желудком и страстями: первые — ради тела, вторые — ради голоса, а ради воздержанности никто не станет ими пренебрегать» (Иоанн Стобей. Антология. V. 41).
«Диоген говорил, что многие заживо гниют, вымокая в банях и истребляя себя в любовных утехах, а умирая, они велят бальзамировать тело или же положить его в мед[83], чтобы задержать гниение» (Иоанн Стобей. Антология. VI. 3).
«Диоген говорил, что в домах, где много еды, много мышей и других грызунов. Так и тела, потребляющие много пищи, навлекают на себя много болезней» (Иоанн Стобей. Антология. VI. 4).
«Диоген осмеивал тех, кто запирает кладовые засовами, ключами и запечатывает печатями, а в теле своем оставляет открытыми многочисленные двери и дверцы — уста, половые органы, уши и глаза» (Иоанн Стобей. Антология. VI. 33).
«Диоген говорил, что люди просят у богов послать им здоровье, но большинство делает все, что для них противопоказано» (Иоанн Стобей. Антология. VI. 38).
«Диоген утверждал, что нет ничего дешевле развратника, растрачивающего душу на товар, которому грош цена» (Иоанн Стобей. Антология. VI. 52).
«Диоген говорил, что люди едят ради удовольствия и из-за этого не хотят остановиться» (Иоанн Стобей. Антология. VI. 53).
«Диоген, видя, как мегарцы строят длинные стены, сказал: «Несчастные, вам следует заботиться не о величине стен, а о силе тех, кто будет на них стоять»[84](Иоанн Стобей. Антология. VII. 47).
«Диоген утверждал, что упражнения, целью которых является физическая сила, а не величие и сила души, не могут быть благом» (Иоанн Стобей. Антология. VII. 18).
«Диоген сравнивал стяжателей с больными водянкой. Первые, говорил он, хотя у них полным-полно денег, хотят еще больше. Вторых же все время мучает жажда. И тем и другим желание идет на гибель, ибо страсти тем сильнее, чем больше они удовлетворяются» (Иоанн Стобей. Антология. X. 46).
«Киник Диоген, наблюдая однажды, как какой-то юноша притворяется влюбленным в богатую старуху, заметил: «Он положил на нее не глаз, а зуб» (Иоанн Стобей. Антология. X. 61).
«Тех, кто получает много и часто, Диоген называл самыми большими нищими» (Иоанн Стобей. Антология. X. 63).
«Порицание Диоген называл благом, исходящим от других» (Антоний и Максим. Рассуждение о наставлениях. С. 250).
«Диоген говорил, что все остальные собаки кусают врагов, а он кусает друзей для их же спасения» (Антоний и Максим. Рассуждение о наставлениях. С. 250).[85]
«Диоген спросил Платона, является ли он автором «Законов». Тот ответил утвердительно. «А‘Государство’ ты написал?» — «Конечно!» — «Значит, твое государство не имело законов?» — «Имело». — «Тогда зачем же тебе понадобилось снова писать ‘Законы’?» (Антоний и Максим. Рассуждение о наставлениях. С. 250).
«Верно ли высказался Диоген о Платоне: «Что нам пользы от человека, который, уже давно занимаясь философией, никому не доставил беспокойства?» (Антоний и Максим. Рассуждение о наставлениях. С. 251).
«В ответ на брань лысого человека Диоген заметил: «Над тобой я смеяться не стану, а вот волосы твои хвалю за то, что они сбежали с такой дурной башки» (Антоний и Максим. Рассуждение о брани и клевете. С. 260).
«Когда какой-то предатель бранил Диогена, он ему ответил: «Я рад, что стал твоим врагом: ты причиняешь зло не только врагам, но и друзьям» (Антоний и Максим. Рассуждение о брани и клевете. С. 260).
«На чью-то брань Диоген заметил: «Ведь никто мне не поверит, когда я похвалю тебя, да и тебе, когда ты поносишь меня» (Антоний и Максим. О ругателях. С. 262).
«Он говорил: «И то и другое ошибка — давать тем, кто не достоин, и не давать тем, кто достоин» (Антоний и Максим. О благотворительности. С. 277).
«Когда на каком-то пиру Диогену налили много вина, он вылил его. Тогда его стали бранить, на что он ответил: «Если я его выпью, то погибнет не только оно, но вместе с ним погибну и я» (Антоний и Максим. Рассуждение о пьянстве. С. 302).
«Диоген говорил, что Медея была мудрой женщиной, а не волшебницей. Ведь она брала людей изнеженных, с телами, расслабленными в наслаждениях, и так заставляла их упражняться и исходить пбтом в парильнях, что возвращала им юношескую силу и свежесть. Поэтому о ней пошла слава, что она варила человеческое мясо и создавала юношей» (Иоанн Стобей. Антология. XXIX. 92).
«Человеку, который утверждал, что он философ, но пускался в препирательства, Диоген сказал: «Несчастный! Оскверняя своими словами самое лучшее, что есть в жизни философа, ты утверждаешь, что занимаешься философией?!» (Иоанн Стобей. Антология. XXXIII. 14).
«Когда на вопрос Диогена один из окружающих его юношей не ответил, философ сказал: «Не думаешь ли ты, что одно и то же — знать, что нужно говорить и когда и о чем нужно умолчать и перед кем?» (Иоанн Стобей. Антология. XXXIV. 16).
«О людях красивых, но невежественных он говорил, что они похожи на алебастровые сосуды с уксусом» (Антоний и Максим. Рассуждение о красоте. С. 566).
«Увидев судачивших женщин, Диоген сказал: «Одна гадюка у другой берет яд взаймы» (Антоний и Максим. Рассуждение о злых женщинах. С. 609).
«Диоген на вопрос, как должны относиться друг к другу отцы и дети, ответил: «Они не должны дожидаться, когда один попросит другого, а заранее выполнять просьбу каждого. Если же отец, который уже раньше был благодетелем сына, в ответ не получил того же, он справедливо впадает в гнев. Поведение же сына нагло, и он не достоин о чем-нибудь просить отца» (Иоанн Стобей. Антология. XXXIII. 23).
«На вопрос, какой самый тяжкий груз несет на себе земля, Диоген ответил: «Невежду» (Антоний и Максим. О воспитании и философии. С. 706).
«Когда какой-то астролог на площади показывал нарисованные на доске звезды и объяснял: «Вот эти движутся в пространстве», — Диоген прислушался и сказал: «Не ври, приятель. Не звезды движутся, а вот они», — и показал на сидящих вокруг» (Иоанн Стобей. Антология. XXX. 6).
«Спрошенный, какие люди самые благородные, Диоген ответил: «Презирающие богатство, славу, удовольствия, жизнь, но почитающие все противоположное — бедность, безвестность, труд, смерть» (Иоанн Стобей. Антология. XXXVI. 19).
«Диоген, увидев, как рабы Анаксимена[86] носили многочисленные пожитки, спросил, кому они принадлежат. Когда ему ответили, что Анаксимену, он возмутился: «И не стыдно ему, владея таким имуществом, не владеть самим собой?» (Антоний и Максим. Рассуждение о богатстве и бедности. С. 758).
«Диоген говорил, что ни в богатом государстве, ни в богатом доме не может жить добродетель» (Иоанн Стобей. Антология. ХСIII. 35).
«Диоген говорил, что бедность сама пролагает путь к философии. То, в чем философия пытается убедить на словах, бедность вынуждает осуществлять на деле» (Иоанн Стобей. Антология. XCV. 11).
«Когда какой-то дурной человек стал упрекать Диогена за его бедность, он сказал: «Я еще никогда никого не видал испорченного бедностью, а порочностью — многих» (Иоанн Стобей. Антология. XCV. 12).
«Когда один человек стал упрекать Диогена в бедности, он сказал: «Несчастный, я никогда еще не видел, чтобы из-за бедности кто-нибудь стал тираном, а все становятся тиранами только из-за богатства» (Иоанн Стобей. Антология. XCVII. 26).
«Когда Диогена снова постигла какая-то беда, он воскликнул: «Спасибо тебе, судьба, что ты так мужественно защищаешь меня». В подобных случаях Диоген еще довольно громко напевал» (Иоанн Стобей. Антология. CVIII. 71).
«Увидев прихорашивающуюся старуху, Диоген сказал: «Если для живых, то напрасно, если же для мертвых, то не мешкай» (Антоний. О стариках бесчестных и неблагоразумных. С. 875).
«Когда какой-то человек пожаловался, что умрет на чужбине, киник Диоген сказал: «Не печалься, глупец. Дорога в Аид отовсюду одна и та же» (Антоний и Максим. Рассуждение о смерти. С. 878).
«Когда кто-то сказал, что тяжела жизнь, Диоген возразил: «Не просто жизнь, а дурная жизнь» (Иоанн Стобей. Антология. CXXI. 26).
«Диоген говорил, что если его труп растерзают псы, то погребение состоится на гирканский[87] манер, если же сожрут коршуны, то на индийский. Если никто не прикоснется к телу, то самое прекрасное погребение совершит время при помощи замечательных вещей — солнца и дождей» (Иоанн Стобей. Антология. CXXIII. 11).
«Диоген говорил, что ему представилось, будто судьба повстречалась с ним и сказала: «Эту бешеную собаку я сломить не в состоянии»