— Ах, Александр, — говорил Аркадий. — Не принимайте окружающий меня милитаризм слишком всерьез. Я же в панцерпехоте временно, пока не устроятся мои дела в Метрополии. По сути-то я антрополог, магистерскую диссертацию защитил по сказкам Дальнего Севера. Да, батюшка мой, Лев Николаевич, прикупил для меня капитанский патент, вложился в материальное обеспечение роты да и отправил в новые земли искать доходов и славы. Я вовсе не жалуюсь, нет, я в семье третий, и наследных земель мне не видать, но порой тянуть эту военную лямку такая скука!
— Могу вас понять, Аркадий, — усмехнулся я.
— Как это все-таки удачно, что вы к нам пожаловали, Александр, — довольный Арсений улыбался во всю ширь. — Мы буквально месяц здесь на юге, а кругом столько интересного для антрополога, поле совершенно непаханое, столько пищи для ума, но времени с этими ротными делами совершенно нет. А у меня уже куча вопросов по местному фольклору. Может вы мне что-то расскажете?
— Постараюсь вам помочь, чем могу, — благосклонно отозвался я.
— Замечательно, Александр! Что вы знаете об Искандере Бестибойце?
Глава 115Имперская лапта
— Что вы знаете об Искандере Бестибойце? — спросил меня Аркадий, магистр антропологии и по совместительству капитан роты наемников.
Я чуть чаем не подавился.
Что я знаю об Искандере Бестибойце? Это что, шутка такая?
Еще бы я не знал Искандера Бесибойцу. Это же я сам, прозванный на данайский манер. Воспетый в песнях легендарный герой, блин.
— А отчего, — осторожно задал я встречный вопрос. — У вас такой интерес именно к этому персонажу?
— Ну, а как же? — удивился Аркадий. — Это же нечто удивительное! Просто невероятно! Это огромный героический цикл великолепных по форме песен о подвигах богоподобного героя, идущего по пути бессмертия, нечто вроде здешнего Гильгамеша! Вы слышали последнюю из них, песнь «Плач Коры — жрицы о несбывшейся любви к Искандеру Бестибойце?»
— Знаете, — медленно произнес я, чувствуя себя страсть как неудобно и стараясь не палиться слишком явно. — Вот теперь начал припоминать что-то такое. Но, это же кажется какой-то недавний новодел?
— Вот именно! — восторженно воскликнул Аркадий. — Это и есть самое удивительное, что возникло явление совсем недавно. И поется о нём так, что можно смело предположить, что он может жить здесь и сейчас, находиться сейчас рядом с нами!
Блин, ну да, это ты смело предположил…
— Надо же… — пробормотал я, не очень понимая, как мне от этого всего отмазываться. — Вы уж, извините меня, Аркадий, я больше заводчик и фермер, я от всего этого народного творчества сильно далек, мне не до песен местных народов.
— Я понимаю, конечно, — легко согласился со мной Аркадий. — Но знаете, я слышал, что он один из своих подвигов как раз в этих ваших местах и совершил. Убил Номоконовского волка, кажется?
Ага, точно, убил волка. Чучело которого, насколько мне известно, благополучно протухло, несмотря на все усилия придворного таксидермиста.
— Льва. Югопольского льва он убил, — внезапно проговорил Рустам.
— О! Как интересно! — тут же вскинулся Аркадий. — Расскажите! Расскажите подробнее!
Мы с Рустамом обеспокоенно переглянулись. Блин, надо как-то выворачиваться.
— Знаете, Аркадий, — нехотя произнес я. — У меня в поместье как раз гостит знакомая певица из местных. Могу вас с нею познакомить. Она знает об этих историях всё.
Конечно знает, она же их и сочинила.
Надо же было его как-то отвлечь от темы.
Этим предложением я поверг Аркадий в натуральный интеллектуальный экстаз. Он загорелся ехать к нам немедленно, еле уговорили погодить.
Эк его этим эпосом ушибло. Надо передать нашей певице, ей понравится. Вот так, слово за слово, мы и познакомились с Аркадием ближе, и, кажется, общество нас взаимно устраивало, особенно когда выяснилось, что я в университете играл в имперскую лапту!
— Да вы что! — восхищенно воскликнул Аркадий. — Так ведь и я тоже!
Оказалось, мы играли в имперскую лапту примерно в одно время, только в разных дивизионах. Мы даже слышали друг о друге! В смысле о командах в которых играли. «Первопрестольные Орлы» у Аркадия и «Имперские Грифоны», за которых три сезона центральным взломщиком играл я. Это две самые известные университетские команды Метрополии, между прочим.
И Аркадий у нас, оказывается, бомбардир! Опасный человек вообще-то, практически самый опасный на поле, подающий в игру бронзовой битой каменное ядро, размером с кулак.
Ого, ничего себе какой! Вот тебе и тихий ботан! А таким невинным книжным червем притворяется. Сказки народов Севера он пишет. А ведь наверняка, не один десяток бойцов на поле положил, иначе не продержался бы в такой команде четыре сезона!
Ну, мы долго с восторгом обсуждали под баранки университетскую рейтинговую таблицу этого года по имперской лапте. Потом выпили ещё по чаю. Потом ещё. Потом ещё немного. Потом в меня уже не лезло.
— А позволите поинтересоваться вашими дальнейшими планами, Аркадий? — задал я, наконец, действительно важный вопрос, и поставил пустую чашку на поднос.
Надеюсь, я не слишком в лоб с этим моим интересом зашел…
— Мы ждем здесь заказчика для похода вглубь континента, — легко ответил Аркадий, пожав плечами. — Будем охранять какие-то разработки и фактории в Порубежье.
— О, как жаль! — я даже немного расстроился. — А я вот только получил ротный патент и надеялся нанять вас для демонстрации на княжеском смотре.
— Хм! А это действительно, интересная идея! — Аркадий упер кулак в подбородок и задумался. — Надо заметить, что наш заказчик уже критически выбился из графика, мы тут уже три недели, а его все не слуху ни духу. На звонки и письма не отвечает, всё какие-то отписки, я уже и ездил, а в имение не пускают… Граф Черепанов, знаете такого?
Я усмехнулся. Удачно всё складывается.
— Прежний граф Черепанов не далее как месяц назад бросил графство и удалился в горное шато заниматься литературой. Сейчас у них форменный бардак, всем заправляет его сын, и он едва-едва разгребает дела отца.
Аркадий крепко призадумался, затем сказал.
— Знаете, что, Александр. Уже буквально завтра по условиям моего договора я смогу предложить вам мой контракт, если заказчик так и не появится.
— Это было бы крайне кстати, Аркадий! — И это действительно, хорошая новость. А уж если действительно удастся перекупить контракт… Уж я найду чем заняться пяти шагающим бронепанцерам!
— За это надо обязательно выпить, Александр! — Аркадий оживленно вскинулся. — Эй, там! На самоваре! Налейте нам чаю! И чтоб температурой не меньше сорока градусов! Проверю!
Да блин! Опять! У меня этот чай сейчас потом на лбу проступит!
Получив от денщика полную чашку, Аркадий воодушевленно поднял ее и заявил:
— Давайте! Давайте выпьем за это, Александр! Выпьем и обсудим условия нашего сотрудничества.
Ну мы выпили по чашке чаю и обсудили все условия, а у наемников их была прямо скажу прорва невероятная.
И дни простоя, и дни ремонта. Амортизация техники. Больничные. Сверхурочные. Форс-мажоры обычные и форс-мажоры экстраординарные. Пенсионные отчисления! У них был свой пенсионный фонд!
И это мы ещё до условий ведения боевых действий не добрались! Наемники оказались очень сплоченной и очень прихотливой в защите своих рабочих интересов группой. Но в сложной ситуации они будут стоить каждой уплаченной за них копейки. А мне ли не ждать сложных ситуаций?
— Уф! Отлично посидели, Александр, — заявил наконец Аркадий, удовлетворенный всеми пунктами спроектированного нам на коленке договора. — Результативно. Я аж затек весь. Весь день не было никакой возможности размяться.
Да уж, засиделся парень. Тяжело ему, атлету без физической активности. А я бы посмотрел на него в деле, на поле. И на людей его тоже посмотрел бы.
Хм! Кстати!
— Так может, действительно? — вопросительно поднял я бровь.
— Что именно? — весело удивился Аркадий.
— Действительно сыграем? — провокационно прищурился я. — В имперскую лапту? Если вы действительно желаете размяться?
Аркадий прицельно прищурился в мой адрес, улыбнулся и спросил:
— Ты уверен Александр? Теперь когда наш договор осталось только заверить, не хотелось бы тебя помять, до состояния когда ты не сможешь ничего подписывать.
Это да, в этой игре, такое запросто. Но я уже завелся.
— Давайте, Аркадий! Тряхнем стариной! Я же вижу, вы хотите!
Дай мне только добраться до поля, и я покажу тебе кто на этом континенте хозяин.
И Аркадий согласился.
— Ну, а действительно? От чего бы, черт возьми и нет? — воскликнул он. — Эй, на самоваре! Собирайте команды! У нас есть желающие размяться лаптой!
Вот так внезапно я и втянулся в этот дружеский и насквозь товарищеский, но от того не менее агрессивный матч на траве, по имперской или державной лапте, возможно первый на этом континенте.
У них там вне лагеря за ручьем между деревьев уже, оказывается, было размечено поле, чуть меньше обычного, так называемого дворового формата и играли на таких сокращенными командами по шесть.
Нам выдали защитное снаряжение и биты. Хорошие такие титановые биты, фирменного изготовления, и доспехи на тело, руки и каски на головы. И уверяю, доспехи эти даже на дворовом поле будут совсем не лишними.
Ну вот такая она, имперская лапта. Команды в стандарте по восемь человек. Прямоугольное поле разделено по длине на восемь полос, по четыре на каждую команду. В середине два Пограничья со стороны каждой из команд, потом дальше к краям Предполья, потом Засеки, и наконец Престольные, последние линии в противоположных краях поля на которых противоборствующие команды и строят свои Престолы из массивных деревянных брусков полуметровой длины. Такой поставив на попа не сразу и опрокинешь.
Цель команд за время сходки развалить вражеский Престол.
Потерявшая свой Престол, проигравшая сходку команда отдает полосу противнику и отступает назад. Если отыграется, то полосу вернет или, снова проиграв, придется отступить ещё дальше, и так до самой последней Престольной полосы, слив которой приносит команде поражение.