– Вам до губернатора не добраться, – ответил низенький человек, – он заперся у себя в поместье. Я вам все объясню сам, если вы войдете в дом. На дороге стоять опасно. У них есть пушки.
Он повел их через грязную дорогу к низкому глинобитному домику с потрескавшимися стенами. Внутри горела керосиновая лампа, дощатая дверь, положенная на два ящика, служила столом. Когда они вошли, низенький азербайджанец впервые увидел Кэтрин. Он торопливо огляделся в поисках единственного в комнате стула и, обмахнув его своей шапкой, пригласил ее сесть.
– Это вы тут начальник? – спросил его Мак-Грегор.
– Нет. Я инженер из Тавриза. Меня зовут Джават Гочали.
Мак-Грегор назвал ему их имена, звания и должности.
– Почему город так освещен? – спросил Мак-Грегор.
Лицо у Джавата было очень серьезное, и он реагировал на все вдумчиво и не спеша.
– Жандармы и губернаторские солдаты совершают по ночам набеги на город, – сказал он Мак-Грегору. – И нам приходится все время ярко освещать его, чтобы они не могли укрываться в зданиях, похищать людей и грабить.
– Но где же губернатор?
Джават продолжал так же не спеша: – Он окружил свое поместье целой армией жандармов, наемных стражников и всякого сброда. Тегеранские власти назначили его губернатором Зенджана, и поэтому он отказывается признавать распоряжения нового азербайджанского правительства в Тавризе. Он не хочет договариваться с нами ни на каких условиях и угрожает занять Зенджан. У нас достаточно сил, чтобы защитить город, но окрестные селения то и дело подвергаются набегам. Эти бандиты похищают женщин и убивают всех, кто им противится. Мы стараемся обуздать губернатора; вот почему эта дорога закрыта. Его войска примерно в одном километре отсюда. Мы стоим лицом к лицу с ними и удерживаем город за собой.
– А вы собираетесь атаковать их? – спросил Мак-Грегор.
– Мы не хотим никаких столкновений, – сказал Джават, и по его голосу можно было судить о всей серьезности тех событий, центром которых стала эта маленькая темная лачуга в самом сердце Зенджана. – Мы только хотим, чтобы губернатор с нами сотрудничал. Я послан сюда из Тавриза проводить в этом округе новые законы, перераспределять землю и перестраивать управление, как этого требует новое автономное правительство. Губернатор отказывается все это признавать. Мы не хотим столкновения, но оно может стать неизбежным, если он будет продолжать сопротивляться.
– Одну минуту, – сказал Мак-Грегор, заметив, что Эссекс проявляет сильнейшее нетерпение. Он перевел и объяснил Эссексу слова Джавата. В переводе это вышло короче, и Эссекс решил, что ему перевели не все. Но Мак-Грегор уверил его, что персидскому языку свойственно многословие и что он ничего не опустил.
– Продолжайте, – сказал Эссекс. – И расспросите его получше про губернатора.
– Теперь, – продолжал Джават, – губернатор надеется получить в подкрепление пушки из Тегерана или Хамадана. Он начал подготавливать посадочную площадку для самолетов, но мы затопили ее водой из канала, который находится в наших руках. Начальник окружной полиции сейчас с ним. Они угрожают уничтожить все население и все жилье в округе при малейшей нашей попытке изгнать их отсюда. Губернатор даже угрожает разрушить Зенджан, если мы не уйдем и не позволим ему распоряжаться здесь по-старому.
Мак-Грегор уже почти забыл, чем туранский тип отличается от иранского, а Джават был типичный туранец: массивный, низкорослый крепыш, несколько тяжелый и медлительный в движениях. В нем было все то, что делает азербайджанцев лучшими солдатами Ирана. Его лицо с крупными чертами казалось как бы вылепленным из комка сырой глины. Волосы были коротко подстрижены. Спокойный взгляд черных глаз с темными ресницами, давно небритые щеки – все говорило, что это человек, не думающий о себе, человек, всецело поглощенный своим делом.
Мак-Грегору захотелось узнать, на что Джават рассчитывает лично для себя.
– Вы будете назначены губернатором округа? – спросил он.
Джават даже не улыбнулся.
– Нет, – сказал он. – Я просто представитель демократического управления, представитель нашего нового правительства. У меня нет никакого чина. Я прибыл сюда, чтобы реорганизовать округ.
– Почему же так поздно? Ведь ваше восстание началось уже довольно давно? – Мак-Грегор забыл свои обязанности по отношению к Эссексу, их вытеснил его собственный интерес к происходящему. В этой ветхой лачуге сидел человек, собирающийся сместить губернатора, – таких вещей Мак-Грегор никогда еще в Иране не видел. Он не ожидал, что перемены будут совершаться так легко.
– Нельзя же все сделать сразу, – пояснял ему Джават. – Мы ждем уже недели две, что губернатор примет нас. Но сколько же можно терпеть? Ведь пора начинать сев.
– Что он говорит? – спросил Эссекс, которому невмоготу было ждать дольше.
– Одну минуту…
– Ну, кончайте же с этим, – сказал Эссекс. – Я не намерен больше торчать здесь.
– Он объясняет, что здесь делается, – с досадой ответил Мак-Грегор.
– А зачем вам нужен губернатор? – спросил Мак-Грегора Джават.
– Мы – официальные представители, – ответил Мак-Грегор, – и имеем дело в Тегеране с официальными лицами. Может быть, это покажется вам нехорошо, но что поделаешь? Ведь мы связаны с правительством.
– Это, может быть, хорошо в Тегеране, – сказал Джават, – но здесь это не годится.
– Да, но наш посол приехал сюда со специальным поручением. С этим надо считаться, потому что по возвращении он доложит о здешних событиях английскому правительству.
– А он понимает, что мы пытаемся сделать в Азербайджане?
– Да, некоторое представление об этом он имеет.
– Знает ли он что-либо о губернаторе, которого ему так хочется повидать?
– Очень мало.
– А вам известно, что губернатор со своей шайкой вешал всех, кто пытался здесь образовать демократическую партию, и что по его приказу людям выдавливали глаза, отрезали губы и половые органы? Вам известно, что губернатор отказывался признать наши демократическим путем избранные энджумены и посылал жандармов разгонять их?
– Как я вам уже говорил, – сказал Мак-Грегор, – в Тегеране мы были связаны только с официальными кругами и ничего не знаем о положении на местах.
– А губернатор ждет вас? – Джават понял, почему Мак-Грегор так осторожен.
– Вероятно. У него есть связь с Тегераном?
– Может быть, по радио. Наверное мы не знаем. Вы должны объяснить вашему послу, что сейчас свидание с губернатором невозможно. Это не нужно и опасно.
– Я не могу согласиться с тем, что это не нужно, – возразил Мак-Грегор.
– Я расскажу вам, какой он человек, и подкреплю свои слова вескими доказательствами.
– А все-таки лучше, если бы мы повидали его лично, – настаивал Мак-Грегор.
– Это опасно.
– Почему?
– Он вероломен, и, кроме того, вам трудно будет попасть к нему.
– Мак-Грегор! – сказал Эссекс. – Долго это будет продолжаться?
– Он рассказывает мне про губернатора, – ответил Мак-Грегор. – Я говорю, что нам надо попасть к нему. Джават здесь хозяин положения, и, не убедив его, мы ничего не добьемся. Можно продолжать?
– Что он говорит о губернаторе?
Мак-Грегор передал Эссексу все, что ему сообщил Джават. Потом он объяснил причину осады и сказал, что здесь могут начаться бои, потому что необходимо приступать к севу.
– Спросите вы его толком, Мак-Грегор! Спросите его, по какому праву он смещает губернатора?
Мак-Грегор знал, каков будет ответ, но он спросил Джавата и перевел его слова: – Он говорит, что вовсе не смещает губернатора. Он пытается реорганизовать здешнюю систему управления, а губернатор противится этому.
– А есть у него на это законное право? – настаивал Эссекс.
Мак-Грегор продолжал переводить вопросы Эссекса и ответы Джавата. – Такое право ему дало должным образом избранное учредительное собрание Азербайджана, которое приняло законы о земельной реформе и управлении страной. Он говорит, что губернатор отказывается признать власть учредительного собрания.
– А что он намерен сделать с губернатором? – спросил Эссекс. – Договориться с ним или силой заставить его сдаться?
– Он повторяет, что хочет договориться с ним.
– На каких условиях?
– Условия выяснятся в ходе переговоров. До тех пор пока губернатор не согласится на переговоры, не может быть и речи о каких-либо условиях, а он отказывается разговаривать с ними.
– А собственность губернатора он собирается конфисковать?
– Он говорит, что это не обязательно.
– А что будет с губернаторской полицией и войсками?
– Он говорит, что этот вопрос надо решать отдельно.
– Он не собирается казнить губернатора?
– Он говорит, что губернатора следует повесить за все совершенные им убийства, но если он начнет переговоры и пойдет на уступки, ему сохранят жизнь.
– Передайте ему, – сказал Эссекс, – что я сам поговорю с губернатором и добьюсь его согласия на переговоры.
Мак-Грегор насторожился.
– Что вы задумали? – спросил он.
– Ничего особенного. Скажите этому субъекту, что я поговорю с губернатором.
Мак-Грегор передал эти слова Джавату и перевел его ответ: – Он говорит, что мы не сможем проникнуть туда. Губернаторская челядь перестреляет нас, прежде чем выяснится, кто мы такие.
– Спросите его, может ли он доставить письмо губернатору?
– Доставить может, но сомневается, получим ли мы на него ответ. Он не очень одобряет эту мысль.
Эссекс вынул из внутреннего кармана пальто несколько конвертов и передал их Мак-Грегору. – Это рекомендательные письма к губернатору из Тегерана, в них говорится, кто мы такие. Они написаны по-английски и по-персидски. А вы напишите ему еще от себя по-персидски, что мы прибудем на машине примерно через час после получения этих писем, и добавьте, что если он хочет избежать дальнейших неприятностей, пусть лучше пропустит нас.
– Вряд ли это даст какие-нибудь результаты… – начал Мак-Грегор.
– Напишите записку и передайте этому субъекту для отсылки губернатору. Спросите его, нельзя ли тут где-нибудь погреться. Становится холодно. Вы озябли, Кэти?