Но есть и вопросы недоуменного характера.
— Ваши средства массовой информации, телевидение особенно, раньше все на Западе подавали только в черном цвете. А теперь ударились в другую крайность, — говорит нам работник ЦК ФКП, отвечающий за связи с Союзом. — Показывают витрину «Фашона» (это едва ли не самый дорогой продовольственный магазин Парижа), а из комментария следует, что такими пользуются все французы! Впрочем, — добавляет он, — компартия тоже приложила руку к такому восприятию Франции. Мы, например, старались приезжающих из Советского Союза на отдых по обмену с компартией Франции людей размещать в дорогих отелях, угощать в первоклассных ресторанах, которыми сами, конечно, не пользуемся, посылать на Лазурный берег. Хотели получше отблагодарить за хороший прием в Советском Союзе. Но, думаем, ошибались. После отдыха ваши товарищи уезжали с неправильными представлениями о жизни здесь. Мы решили, — заключает собеседник, — подправить это и показывать нашим советским друзьям страну пообъективнее.
Много раз встречаюсь я с представителями ассоциации «Франция — СССР». В прошлом она была самой крупной общественной организацией страны, выражавшей интерес и симпатии к Советскому Союзу французов, независимо от их политической ориентации, хотя наиболее активную роль в ней играли коммунисты. У ассоциации непростые времена. Глубоко трансформируется ССОД — ее партнер в Москве. Обрываются нити льготных поездок делегаций и тургрупп, направляемых ассоциацией в нашу страну. Меня приглашают на мероприятия ассоциации в Бордо — туда пришло советское парусное судно — в Лион, в Гренобль. Я попадаю в дружественную атмосферу прежних лет, но не без сожаления отмечаю, что участников мероприятий не так много как бывало, а молодежи среди них и совсем мало. Все отчетливее дает о себе знать новое явление: отношение к нашей стране в общественном мнении Франции становится все более открытым и благожелательным, и в то же время адекватных возможностей для выражения этих настроений недостаточно. Прежние формы выглядят все более устаревшими, новые еще только предстоит нащупать и создать.
А какие настроения теперь в деловом мире Франции? Как смотрят его представители на сотрудничество с нами? Особенно те, в чьих руках современное производство, новейшие технологии? Франция много и интенсивно работала по развитию своего научно-технического и экономического потенциала. Набрали силу наиболее динамичные старые компании, возникли гигантские новые объединения, которых раньше не было. Алькатель-концерн, в котором работает более двухсот тысяч человек. Меня он интересует, поскольку занимается передовой технологией в области телекоммуникаций. В Соединенных Штатах я много внимания уделял проекту создания глобальной, общемировой линии связи, основанной на использовании фибро-волоконной технологии. Для решения этой задачи в уже существующие системы такой связи требовалось включить территорию Советского Союза. Осуществлению задачи мешали пресловутые списки Кокома, запрещавшие передачу Советскому Союзу передовой технологии. Приехав в Париж, я задумал превратить проект из двухстороннего советско-американского (его в США вела фирма «ЮС-УЭСТ») в трехсторонний, т. е. с участием Франции. Американские партнеры, которые поддерживают связь со мной и в Париже, приветствуют это. Работа эта довольно скоро приносит первые плоды. В ноябре 1990 года удается подписать контракт на участие фирмы Алькатель в строительстве участка оптоволоконной линии в районе Байкала, которая должна была стать первым этапом «Транссоветской линии связи». Проект в целом я обсуждаю и во французских правительственных сферах, включая Миттерана. К сожалению, приходится констатировать, что Франция тоже скована кокомовскими ограничениями, и работать приходится — французы на это идут — в надежде на лучшие времена. Напрашивается и более широкий вывод — требуются усилия политиков, чтобы все эти ограничения остались в прошлом.
Франция — страна высокоскоростного железнодорожного сообщения. Достижения ее в этой области признаны во всем мире. На расстояниях в 500–800 километров поезда категории «ТЖВ» успешно конкурируют с авиацией. Моя мечта дать импульс сотрудничеству двух стран в этой сфере, что помогло бы в модернизации наших железных дорог, а в перспективе прочертило бы всю Европу от Москвы до Парижа стрелой быстродействующего сообщения с разветвлениями по пути на Север и Юг. Отклик во Франции я нахожу большой и повсеместный, интенсифицируется переписка с Москвой, дело начинает двигаться вперед, но оно масштабно и трудоемко. Необходима мобилизация огромных финансовых средств. Даже создание первой высокоскоростной линии Москва — Ленинград потребовало бы по предварительным прикидкам восьми-девяти миллиардов долларов. Нужны усилия финансовых учреждений обеих стран, а может быть, и третьих стран, международных финансовых организаций, участие нашего и французского государств. Немало скептиков, но немало и людей, которые убеждены: без такого рода модернизации железнодорожного хозяйства Советского Союза — не обойтись. Значит, следует действовал». Я отношусь к этой второй категории.
Посещаю компанию «Блок д’Ассо». Эго частное предприятие. Компания давно выделяется своей динамичностью, умением быть на острие прогресса Ее специализация — авиация, ракетостроение, электроника. Меня охотно принимают, рассказывают о достижениях, возможностях. Эго уже само по себе поразительно. Руководители компании открыты к сотрудничеству. Они рассчитывают, что освобождающиеся у нас в связи с конверсией мощности оборонных предприятий могли бы быть использованы для того, чтобы с применением передовых разработок, имеющихся у «Блок д’Ассо», наладить промышленную кооперацию по производству различного оборудования, в котором находит применение электроника. Например, кассовых аппаратов. Для них, поясняют мне, помимо рынка Советского Союза нашлись бы весьма емкие рынки в третьих странах. Слышу жалобы на то, что делу мешают бюрократические препоны.
Еще больший интерес к нам я нахожу у руководителей авиастроения Франции. Эта отрасль французской промышленности испытывает все возрастающее давление из-за океана.
— Чтобы выжить, — говорят французы, — надо объединяться. Много делается в рамках Западной Европы. Но без Советского Союза, без его достижений и возможностей, не обойтись.
При мне решается вопрос о лизинге первых пяти французских аэробусов. Но главное — в стремлении наладить промышленную кооперацию в такой чувствительной области, как авиастроение. Раньше об этом нечего было и мечтать.
Эльф-Акитен — крупнейшая промышленная многоотраслевая группа государственных и полугосударственных компаний, созданная для обеспечения Франции энергоносителями. Только импорт ею нашей нефти и нефтепродуктов составил в 1990 году 1,5 млн тонн. Компания проявила интерес к сотрудничеству с Советским Союзом по поиску, разведке и разработке месторождений углеводородов в Волгоградской, Саратовской и Актюбинской областях на условиях «разделения добычи». Зародилась эта инициатива еще до моего приезда во Францию, но я активно подключился к ней, привлекаемый ее масштабностью и новизной для нас. Хотя, конечно, не считал себя компетентным оценивать все аспекты операции с финансовой и технической точки зрения. Переписка наша по этому вопросу разбухала, делегации следовали за делегациями, вопрос давно поднялся до самого высокого уровня руководства страной. Однако чем дальше, тем очевиднее становилась неспособность нашего государственного аппарата выработать ясную позицию, чему все больше мешала возраставшая сложность согласований на местном, республиканском и союзных уровнях. Здесь также требовалось какое-то новое слово.
Строительная фирма «Буиг», химический концерн «Рон-Пуленк», работающая в области электроники группа «Томсон», нефтяная компания «Тоталь», фирма по производству авиационных моторов СНЕКМА, «Газ де Франс» и «Электрисите де Франс» — это далеко не полный перечень французских компаний, встречи с руководством которых порождают множество проектов сотрудничества. Стремится активно содействовать всему этому государственный банк «Креди Лионе», а в его руководстве — большой знаток всех операций банка с нашей страной и наш хороший друг Алексис Валькенштейн.
Рядом с гигантами прилежно занимались торговыми делами с нами и компании поскромнее. Но они порой весьма эффективны и располагают бесценными достоинствами традиций, опыта, верности рынку. Среди них выделялся ветеран сотрудничества с нашей страной, руководитель фирмы «Сого» Альбер Гобер. Он начал операции с нашим объединением «Химэкспорт» сразу после войны. С тех пор деятельность его разрослась, способствовала развитию нашей парфюмерной промышленности. А. Гобер был награжден и орденом Почетного Легиона, и орденом Дружбы народов. Бизнесмены этой категории приветствуют изменения в нашей стране. Но обращают внимание на то, что уже начавшаяся ломка прежнего механизма торгово-экономических связей Советского Союза не влечет достаточно быстрого создания нового, что затрудняет их деятельность.
Трогательное внимание по всему, что происходит в нашей стране, проявляет Макс Эльбронн. В молодости он создал принципиально новую формулу организации торговли в универсальных магазинах и продолжает ее совершенствовать по сей день. Он владелец одного из самых больших торговых центров Парижа «Галери Лафайет» и сети этих магазинов, а также магазинов с самыми доступными ценами «Монори», разбросанных по всей Франции. Во время войны Макс Эльбронн был участником движения Сопротивления во Франции. Его арестовали. Из немецкого лагеря смерти Макса освободила советская армия. Он навсегда остался благодарен за это нашему народу и написал об этом в своей книге воспоминаний, переведенной на русский язык. Макс Эльбронн любитель нашей истории, нашей литературы. Его квартира, с которой открывается вид на Сену и Эйфелеву башню, — наполнена множеством предметов, связанных с нашей страной. Макс Эльбронн научился читать по-русски и в свободные часы страница за страницей переводит одну из книг В. Пикуля, не без труда выискивая в словарях смысл мудреных слов, попадающихся там.