И ни одной живой души вокруг.
Какое-то нехорошее место.
— Падре, здесь вообще можно было жить? — тихо спросил Дино, настороженно оглядываясь по сторонам с «судаевым» в руках.
— Можно, но недолго, — мрачновато ответил я.
Вокруг так тихо, что слышны были только щелчки остывающего под капотом двигателя. Даже птички не щебечут.
— Мальчики, давайте уедем отсюда! — с нескрываемой тревогой в голове предложила Селезнёва, решившая не покидать салон.
— Да мы быстро! — пообещал я. — Просто посмотрим.
— Чего тут смотреть! Спросите в Додж-Сити, люди всё расскажут!
— Ещё чего! — фыркнул я. — Чтобы засветить маршрут секретной поездки русских на явочную квартиру? Не, тут интерес проявлять не стоит.
— Ну, Макс!
— Да сейчас!
— Падре! — неожиданно прокричал Бернадино на всю поляну. — Здесь гильзы! Много гильз!
С хрустом ломающихся под ногами головешек я подошёл к нему. Действительно, стреляные гильзы… И действительно, их очень много!
— И здесь! А вот ещё!
Разнообразие гильз разных типов, разбросанных по всей площади то ли фермы, то ли какой-то базы, впечатляло. Бернадино сразу опознал «люгеровские», что используются в его пистолете, были и гильзы, весьма похожие на «токаревские».
Попадаются некогда ярко-красные цилиндрики гладкоствольного 12-го калибра. Встречаются винтовочные гильзы под натовский калибр 308 Win., лежат группами по две — неторопливо, вдумчиво работал хороший стрелок.
А вот и убойные.45 ACP! Последних было настолько много, что становилось ясно: на сцене закрытого театра военных действий уверенно исполнял свою сольную партию «Томми-ган» — знаменитый американский пистолет-пулемёт, который вполне заслуженно называют «Чикагской пишущей машинкой» из-за некогда большой популярности у преступных группировок этого города.
Ничего себе, побоище!
Нет никаких сомнений, что на территории зловещего хозяйства развернулось настоящее сражение с использованием самого разного оружия. Именно так можно расценить масштаб стрелкового боя в реалиях Платформы-5.
— Максим, Дино! Прекращайте уже, пора ехать! — раздался уже почти истерический голос начальницы. — Здесь рядом! Давайте заберём посылку и отправимся домой, вечереет! Горнаго, паразиты! Я кому сказала⁈
Катя на грани срыва, пора сваливать.
— Секунду! — крикнул я.
А вот это интересно!
Я показал Дино на разорванные после кучного попадания крупной дроби, запечатанные блоки сигарет. Вода и время сделали своё дело, но защитный пластик позволял прочитать надпись «Lucky Strike». Я прямо представил, с каким сочным звуком свинцовые комочки входили в картонную коробку с такой же надписью.
— Контрабанда! — догадался парень. — Здесь жили и работали контрабандисты! Турецкие пираты!
— Молодец! Тогда тем более нужно смываться! Екатерина! Всё, мы идём!
— Я не это имел в виду! — возмутился сынуля, дёргая меня за рукав.
— Это, это! — я подтолкнул его в спину. — Иди уже…
— Но мы ведь сюда ещё вернёмся?
— Да ни за что! — родителям нужно быть последовательными.
— Могилы где-нибудь заметил? Надгробия? — спросил я у сына уже в салоне «Нивы».
— Мы с места тронемся, наконец? — сжигая последние нервы, крикнула Екатерина. — Ты педаль жми!
— Жму, — послушно кивнул я, включая передачу. — В общем, в городе никому ни слова о том, как мы тут местность исследовали! Дино?
— А почему только Дино⁈ — опять взвился парень. — Я-то как раз хорошо знаю, что такое мафия и как она работает! Ты вот ей скажи!
— Что ещё за мафия, какая мафия⁈ — Селезнёвой ещё больше поплохело, как говорят в народе.
— Мафия осталась позади, Катя, назад по совету лесорубов мы поедем другой дорогой.
— Они не лесорубы, — буркнула начальница, уставившись в окно.
— Замечательные молодые люди! — язвительно процедил я. — Так что насчёт трупов, Дино?
— Ничего похожего не увидел, — сообщил с заднего сиденья отрок. После чего глубокомысленно добавил. — Но мафия умеет прятать концы в воду.
— Хватит! — рявкнула Селезнёва. — Скоро те самые камни, начинайте высматривать! Двигаемся! — она махнула рукой вперёд.
Грунтовка плавно пошла вниз. Если бы не подсказка «лесорубов», то можно подумать, что она тянется дальше на восток, куда-то к чёрту на рога. Но трасса огибает гору и возвращается к гремящему Арканзасу. А там уже и до дома рукой подать.
Дорога стала интересней.
Пошла протяженная зона гранитов. С правой стороны на стене изредка встречались пачки гнейсов и сланцы с большущими, величиной с апельсин, округлыми кристаллами темно-вишнёвого, почти прозрачного граната. Под лучами полуденного солнца они должны выглядеть очень красиво. Когда-то отец привозил из экспедиций гранаты, а я их дарил девушкам. Потом перестал: девушки морщили на носу гофру, завидев совсем не то, что они привыкли примерять в ювелирных магазинах.
Вот они! Три больших каменных обломка с левой стороны дороги. Между ними и высокой стеной растут кусты и сосны. Нам нужен дальний камень. Кустарник за ним скрывает расщелину, в которой прячется искомый грот.
Очередной «Сезам, откройся!».
Но это препятствие не для людей, человек его вскроет. А вот излишне любопытному зверю, решившему узнать, что за запахи идут из скалы, оно точно отобьёт охоту соваться, куда не просят.
— Вообще-то, можно было пальнуть пару раз… — с нехорошим прищуром бросил Дино и обеими руками с силой нажал на классическую воровскую фомку из комплектации «Нивы». Знаете ли, у хорошего дипломата в запасе всегда найдётся не только ствол скрытого ношения, но и надёжная красная «фомка».
Загнутый плоский конец поднялся, загнутые гвозди пискнули.
— Я тебе пальну! Знаешь, что такое рикошет? Это… Может, топором? — неуверенно спросил заботливый папаша, поигрывая зажатым в руке ещё одним верным инструментом.
— Не надо, сейчас…
Ещё один рывок. Кряк! Часть доски с треском вылетела из камней, а вместе с ней осело на камень и переплетение штампованной колючей проволоки из отличной нержавейки. Такую замучаешься резать, и где только люди берут… Ну да, это же спецназ сотниковского ГРУ работал. У них везде блат.
Довольный взломщик поднял голову и похвастался:
— Я такие укрытия взламываю, как киндер-сюрприз. Прошу!
Сразу же шагнуть вперёд я ему не дал. Получив подарок от жизни, посмотри — нет ли на нем ценника.
Высунув руку из-за скалы, я начал светить внутрь собранным в пучок лучом маленького фонарика, проверяя черноту приличных размеров грота на растяжки. Проволока в луче не сверкнула.
— Можно…
Дино первым прошёл внутрь и поставил на пол большой фонарь.
— Падре… — промычал он.
Ого!
Вот как, значит, выглядит гнездо шпиона-нелегала и по совместительству устроителя дипломатических схронов!
На самом деле ассортимент потайного был предельно скуден по количеству позиций. Хотя в компьютерных играх выпадающие тайники уж точно не богаче. Однако здесь и сейчас суммарный ништяк представлялся нам настоящей пещерой Али-бабы, здесь был вполне приличный набор для любого начинающего диверсанта во вражеском тылу.
— Вот это «сезамчик»! — послышался позади нас восхищённый голос начальницы.
— Екатерина Матвеевна, ну, ё-моё в вашу душу! — простонал я. — На фишку! Солидный человек… Вы же на шухере!..
— Да там на двадцать вёрст ни единой души!
— Дино, подтащи к свету ящик и отдай Екатерине Матвеевне ППС! Катя, и всё-таки, будь снаружи, смотри, слушай… ну и считай бабло, — сдался я. — К машине без нас не отходи, мы быстро. Вообще никуда не отходи.
Все мы ожидали увидеть за толстой полиэтиленовой плёнкой угольно-чёрного цвета солидный портфель толстой воловьей кожи или даже ретро-саквояж с латунными набойками на углах — это обсуждалось. Может быть, для верности перетянутый верёвкой…
Но шпион оказался человеком вполне современным. Финансовая составляющая дипломатической заначки была уложена в здоровенный инструментальный ящик из прочного синего пластика.
— Падре… У меня нет слов, — вышептал Дино. — Что мне делать, падре?
— Спокойно, сынок, спокойно! В обморок не падать! Сначала мне его нужно осмотреть, — строго буркнул я, незаметно усмехнувшись.
…Мотоциклами я переболел давно.
Что с ними только не делал! И по краевым трассам в дальняк гонял, эндурил, в непроходимую тайгу упарывался… Тройку фестов посетил, кайфанул от такой движухи и количества единомотошников. И понеслось: родное Красноярье, Хакассия, Алтай, Байкал, Казахстан… Не ездишь в дальняк — не байкер! В гараже постоянно находилось не менее трёх штук, постоянный ремонт или апгрейд. Два мопеда разбил, разок лежал в больнице с переломом, после чего купил ещё один мотик. Наконец продал всё и успокоился, став обычным автомобилистом с «Логаном» для начала, а потом и вовсе водителем автобуса.
Вот это моё. Нет ли у вас на примете небольшого автобуса для русской дипмиссии? Но память осталась добрая.
Мотоцикл — дыхание ветра, наполняющее грудь и сливающееся с тобой в едином порыве. Это гармония с миром и асфальтом, которая становится продолжением твоей души. Это трепет двигателя, его рычание, вибрации, отдающиеся в каждом нерве, мгновенный отклик на прикосновение к ручке газа. Это восторг от власти над сложным механизмом, когда ты с чётким, смачным щелчком перебрасываешь передачи, будто перелистывая страницы дневника своей свободы.
Это шанс отсечь всё ненужное, оставив лишь самую суть — чистую, простую, настоящую.
И вот они, предвкушения: ветер, бьющий в лицо, солнце, ласкающее кожу, бескрайние дороги, новые горизонты, незнакомые лица и эмоции, которые переполняют до краёв. Ну разве это не кайф? Это же просто… огонь!
И обратная сторона медали: дождь, льющий с небес, и брызги, взлетающие из-под колёс. Усталость, накрывающая уже через день пути, и грязь, въедающаяся в кожу так, будто ты прошёл через ад со смолой… Дикая жара в пробках, когда «межрядье» не работает, а ты, как на сковородке, жаришься под шлемом. Перекусы на ходу, никакого удовольствия, лишь топливо для тела.