Экипаж первого мотобота поспешил прямиком к острову Сейбр, где матросы начали разбрасывать по берегу дымовые шашки, устанавливая густую завесу напротив военной базы и промзоны. Второй мотобот направился к юго-восточной оконечности острова. Выскочив на оперативный простор, экипаж мотобота начал вести ураганный огонь по «Счастливой доставке» из крупнокалиберного пулемёта, что стало для пиратов крайне неприятным сюрпризом. Впрочем, их замешательство длилось недолго.
— Трахома, отходите же, парни! — невольно вырвалось у меня.
— Они их сейчас в щепки разнесут! — с волнением добавил Бернадино, тщательно что-то выцеливая из калаша.
Мне показалось, что вся остальная стрельба прекратилась — жители города с напряжением наблюдали за удивительным морским боем.
Первая ответная очередь из «Эрликона» легла в опасной близости от мотобота, но экипаж и сам понимал всю степень опасности перестрелки с дальнобойным автоматическим орудием. Мотобот быстро развернулся и со всей своей черепашьей скоростью начал отползать.
Один из снарядов второй, прицельной очереди зацепил корму мотобота, но рулевой успел спрятаться за мысом, буквально чудом избежав печальной участи!
Однако у экипажа, как оказалось, имелся План Б. Причалив к берегу, матросы сняли в борта «браунинг» и бодро потащили его к каменистому гребню, где начали устанавливать пулемёт на треногу.
В этот момент в бой вступила ещё одна огневая точка, место расположения которой хоть и было хорошо знакомым личному составу диппредставительства, но в новом качестве оказалось совершенно неожиданным!
Военные наконец-то решили проблему эффективности огня, подняв третий станковый пулемёт повыше, на окраине. Теперь огонь вёлся ещё и со стороны смотровой площадки, с которой мы всей командой с восхищением оценивали кругозоры!
Неизвестный всем до поры отчаянный боец из так и не подавленного британцами форта, человек, которого американцам впору представлять к званию национального героя, снова открыл огонь по шхуне, а пулемёт на гребне уже был готов к работе, что моряки мотобота и не замедлили продемонстрировать.
Отпора в три крупнокалиберных ствола экипаж «Счастливой доставки» выдержать не мог, шхуна начала торопливо уходить в открытое море…
Магдалена, застывшая посреди двора с библейской веткой в руках, срезанной шальным осколком, была расстроена и растеряна. Её сын усердно подметал территорию, складывая щепки в ведро, что только усиливало картину локального постапокалипсиса.
— Завтрака не будет, — безрадостно сообщила она. — Проклятые пираты! Знаете, дорогие мои… Отправляйтесь в «Лагуну», там заодно и пообедаете. А я сразу возьмусь за приготовление ужина.
— Отличная идея! — подхватил я.
— Узнаем последние новости! — согласилась Екатерина Матвеевна. — На чём поедем?
— Во, времена настали! Выбираем, на какой машине ехать, надо же! На «Ниве», уважаемая Екатерина Матвеевна, на «Ниве».
— Почему не на «Апаче»? Мне нравится его просторный диван.
— Нужно ещё кое-что допилить… — мутно ответил я.
— Господи, да вы там уже всё перепилили и выпилили! Ой, ладно… — вздохнула Екатерина. — Дино, ты с нами?
— Нет, старшие, я на берег, к своим! Узнаю параллельные новости! — откликнулся Дино, уже вытащивший из-под новенького навеса свой начищенный до блеска «харлей». Он уже начал открывать ворота, но вдруг опять обернулся в нашу сторону.
— Я тут посчитал… Дипмиссия отразила уже два нападения дорожных бандитов и одну атаку людоедов. Мы пережили обстрел безумцами из Бешеной деревни, застали конец поединка с апачами и поучаствовали в настоящем морском бою с пиратами! Круто!
— Горнаго, я чего-то не знаю? В смысле, в морском бою? — сразу напряглась Селезнёва.
— В здравом! В здравом смысле, Екатерина Матвеевна… Наблюдали, убегали и уворачивались от осколков! — умело отбился я, стараясь невидимой начальнице половиной лица изобразить звериную ярость, но adottato уже выскользнул за ворота.
— А… В этом смысле? Надеюсь, полный набор приключений уже имеется. М-да. Интересно, что из перечисленного можно будет включить в отчёт об успешно проделанной дипломатической работе?
Глава 12Новый русский
Утро третьего дня после нападения пиратов на Додж-Сити в «платформенной» одноэтажной Америке начиналось с густого аромата кофе и приглушенного звона посуды. Я отодвинул тарелку с недоеденными блинами и прищурился от солнца, пробившегося сквозь витражные окна с геометрическим узором — треугольники и зигзаги ар-деко танцевали на отполированных локтями и ладонями посетителей дубовых столешницах.
Моя спутница, перебирая салфетку с вышитыми буквами «Laguna Club», тихо спросила:
— Ты слышал? Вчера этот британский корабль, забыла название…
— «Счастливая доставка».
— Да-да! Он обстрелял одну из прибрежных деревень.
— Опять? Трахома! Американцам придётся срочно повесить парочку из числа ответственных лиц из Coast Guard, отвечающих за охрану побережья. Потому как рыбаки Энрике и Роберто Гарсия из культовой песни уже не поспевают за событиями!
— Что-то слишком часто ты начал употреблять это дикое медицинское словечко, — прищурилась Екатерина Матвеевна.
— Чем не нравится-то? Трахома! Ярко!
— Всем. Из него хламидии сыплются. Где только взял.
— Я как-то уже говорил мельком… У Кастета, то есть Кости Лунёва подхватил. Для использования в эмоциональные моменты, вместо матерщины. Выработано на основе обширного сталкерского опыта реагирования в сложных тактических ситуациях, — развёрнуто пояснил я. Чтобы не докапывалась.
— Но ты же не сталкер высшей категории, — ехидно хмыкнула Селезнёва.
Вот ведь язва.
— С такими приключениями скоро по совместительству стану ещё и сталкером, — попытался парировать я. — Ну, может не высшей категории. Тем более, что на подходе новые…
— Ты о чём? — насторожилась моя начальница.
Прежде чем я успел ответить, за окном послышалось тарахтение старенького двигателя и скрип тормозов — в переулке, спускающемся к набережной, почти напротив нашего столика замер фургончик скорой помощи. В притихшей на время объявленного губернатором траура улице, выцветший от времени красный крест на борту «скорой» казался криком в пустоте.
Двое не по профессии щуплых санитаров, словно в замедленной съёмке, вывели мужчину в мятом домашнем халате. Он сильно хромал, а его правая рука, туго перетянутая бинтами, безвольно свисала, как сломанное крыло.
— О, господи…
— Долечиваться будет дома, — пробормотал я, наблюдая, как жена пострадавшего вышла на крыльцо. Её чёрное траурное платье колыхалось на ветру, сливаясь с тенями под крышей. Ребенок лет пяти, прижавшийся к ее ноге, смотрел на отца широко раскрытыми глазами — будто не узнавая. Воздух наполнился сдавленными рыданиями, слова были лишними.
— Городская больница переполнена, много тяжелых, — сообщила Екатерина Матвеевна.
— Почему она в трауре, если муж вернулся? — не понял я.
— Потому что кто-то в семье погиб. Второй ребёнок или ещё кто-то из родственников… Кошмар!
Вот и ещё один итог смертоносной работы канониров «Счастливой доставки», за полчаса интенсивного миномётного обстрела превративших многие дома Додж-Сити в руины. В этом объективно небольшом городке, где все друг друга знают, каждый горожанин оказался так или иначе причастен к семейным трагедиям.
Санитары под руки бережно увели мужчину в дом, затем минуту постояли на улице, торопливо выкурив по сигарете, и фургон с красным крестом, пыхнув пару раз сизым выхлопом, вырулил на набережную, отправившись в обратном направлении. Вообще-то по ней ездить нельзя, но это «скорая».
Спутница внезапно сжала мне ладонь:
— Ты думаешь, они это простят британцам?
Я не сразу ответил. Вместо слов за окном осталась тишина — густая, как невыплаканные слезы.
Разрушения, потери и последствия, в том числе репутационные, даже без учёта скромных масштабов Платформы оказались существенными. Катастрофический провал системы предупреждения и обороны, множество убитых и раненых, повреждённые и разрушенные жилища, медицина, и до этого происшествия работающая с полным напряжением, неизбежно срочные кадровые решения, взбаламученное общество, слухи и истерика в газетах… Требовалось принятие срочных, и в то же время продуманных и эффективных мер, что в таких условиях сделать очень непросто.
Другими словами, перед новой администрацией города и губернатором третий день только нарастает ком проблем. Как весьма образно говорил в аудитории мой преподаватель высшей математики, «необходимость одновременно решать гипотезу Римана, гипотезу Коллатца, гипотезу Ходжа, теорию Янга-Миллса, уравнение Навье-Стокса, гипотезу Берча и Свиннертона-Дайера и проблему Гольдбаха, стоя при этом головой вниз на резиновом мяче и накручивая петли на американских горках».
— Так что?
— Катя… Вообще-то у них была война за независимость, American War of Independence, которая унесла жизни примерно двадцати пяти тысяч человек, и с точки зрения соотношения погибших со всем населением это была вторая по кровопролитию война Америки после Гражданской… И ничего, время залечило раны, жили и безобразничали душа в душу. Договорятся.
— Как и в случае с немцами, которых мы пригрели и простили достаточно быстро, — подхватила Екатерина. — Алгоритм известен: нужно публично покаяться, рассказать о возвращении к гуманизму, сказать про денацификацию…
— Депиратизацию! — ухмыльнулся я. — А так же вспомнить постулат «Сын за отца не отвечает».
Селезнева немного подумала, сделала пару глотков сока, и дополнила, а точнее, заключила:
— Сын за отца, конечно, не отвечает. Вот только многие дети рано или поздно хотят стать похожими на своих отцов и дедов. Особенно если раз за разом превращать серийных морских убийц в благородных романтиков со звучными именами Чёрная Борода, Стальной Глаз, Твёрдая Рука и…
— Вялый…
— Что вялый? У кого вялый? — машинально уточнила Селезнёва.