С левой стороны от дороги громоздились небрежно и неочевидно выведенные линии какого-то рельефа, ни черта не понять…. Да уж, масштаб действительно мелковат!
А в правом углу на переплетении линий, за которые хреновому картографу руки бы оторвать, красовался знак в форме крестика.
Хорошо заметного, совсем не в масштабе, жирного и чёткого.
Метка.
Что бы это ни значило.
Глава 14Тайны в тени оливковых рощ
Здание русского посольства, белоснежное, с голубыми ставнями и арками в греческом стиле, порой напоминает мне крошечный замок, затерянный среди оливковых рощ и кипарисов.
Заботливо украшенные американской «егозой» стены дипломатической миссии частично утопают в бугенвиллиях, а со второго этажа открывается вид на залив, где вода переливается аквамариновыми бликами, словно повторяя краски деревни Канони близ столицы острова Корфу. Прямо этюд из книги английского натуралиста Джеральда Даррелла «Моя семья и другие звери», а не пейзаж. Но сегодня красота приморского пейзажа казалась обманчивой — внутри помещения витало напряжение, густое, как предгрозовой воздух.
Я ещё не описывал кабинет Екатерины Матвеевны Селезнёвой? Ну, тогда знакомьтесь.
Просторное помещение состояло из противоречий. Солнечные лучи, проникая через окна квадратной формы, играли на стенах, увешанных аляповатыми блюдами из керамики и строгими акварелями Сан-Франциско. На правой от окон стене — настоящее панно с острыми индейскими и прочими дикарскими стрелами, которые мой отрок всё-таки развесил в художественном беспорядке, добавив для экспрессии трофейное мачете, какую-то саблю и наконечник копья с обломком древка. Хоть на аукционе продавай.
Особое место занимает портрет Юрия Гагарина и карта-репродукция из греческого переиздания британского романа «Остров сокровищ» Стивенсона, которую откуда-то со словами «Будет красиво» притащила Магдалена. Молодец, мамаша, просвещает сына, выписывая ему книги на родном языке.
Над входной дверью сухо тикали старинные часы с позолотой, а барометр слева от двери показывал резкое падение атмосферного давления — казалось, что стрелка подрагивает, будто привлекая внимание, — буря грядёт!
По центру кабинета расположился массивный стол с письменным прибором из резного дерева. Одноногая приставная столешница в обрамлении шести венских стульев, была на треть завалена рассыпавшимися папками. Среди предметов выделялся слегка потрёпанный светло-жёлтый кожаный портфель с латунной фурнитурой.
Екатерина, одетая в лёгкий хлопчатобумажный костюм, поправляла прядь белокурых волос, выбившуюся из аккуратной стрижки. Тонкие пальцы нервно перебирали край старательно отрисованной карты, извлечённой из портфеля. Да…
В глаза так и лез злосчастный крестик на карте и название городка «Battle Creek» — там, по неясным сведениям от местной полиции и столичной БНБ, более похожим на слухи, и нашли тело посла Полосова с ножом в спине.
Криминальная полиция Доджа считает, что это банальная хулиганка, переросшая в убийство — все ценные предметы остались нетронутыми, грабёж, скорей всего, действительно исключён. А Джо Сандерленд старательно отбрёхивается фразами типа «идёт расследование». На деле точно что-то знает только шериф Батл-Крик, который в свете традиционного нейтралитета городка, не торопится ни с кем сотрудничать. Пуп земли.
— Скажи, Максим, у шоферов удалось что-нибудь узнать относительно поездок Полосова? Он вполне мог нанять авто. Ты, вроде бы, собирался расспросить в гараже мэрии, — голос её звучал спокойно, но в синих глазах читалась тревога.
Я, Максим Горнгаго собственной персоной, занимающий видное место в этом интерьере мужчина лет тридцати с почти военной выправкой, кивнул, отодвигая стакан с лимонной водой. Рука, покрытая старыми производственными шрамами и дурацкими свежими царапинами, бесцельно крутила карандаш. Нет, всё-таки стройка, как и все эти пилы с топорами, это не моё…
— Нет, Екатерина Матвеевна. Ничего нового сверх того, о чем я уже докладывал раньше: за день до этого Полосов встречался в местном баре или салуне с каким-то неизвестным человеком из приезжих.
— Ясно… — Катрин нахмурилась, бросив взгляд на Дино, который стоял у косяка приоткрытой двери, наблюдая за лестницей.
— Запутанная история, — продолжила она. — По словам Кострицыной, Полосов сначала здесь встречался с каким-то таинственным незнакомцем, а затем ещё и в Батл-Крик. И никто ничего не знает! Странно для двух больших деревень, не находите?
— Кстати, да, — кивнул я.
— Шериф этого городка что-то знает, — без особой уверенности предположил сынуля. — Нужно его потрясти.
— Шерифа Батл-Крик? Потрясти? Ну-ну… Дино, может, проще закрыть дверь?
Бернадино, несмотря на юность, держался как ветеран охранной службы президента: руки сцеплены за спиной, взгляд острый, как у ястреба. Тёмные волосы собраны в короткий хвост, смуглая кожа контрастирует со светлой рубашкой-поло, на ремне — крошечная кобура «дерринджера».
— Дверь… лучше оставить так, — пробурчал он, переводя взгляд на маленькое фойе и лестницу. — Если кто-то войдёт, услышу шаги по мрамору. Я буду здесь, так вернее.
— Магду, надеюсь, предупредили, чтобы нас не беспокоили? — напомнила Селезнёва.
— Так вернее, — тихо повторил упрямец.
Тишину разрезал скрип большого плетёного кресла — Екатерина встала, подошла к окну. Внизу, у калитки, качались на ветру красные герани, но ни души. Только чайки кричат над заливом.
— Полосов, Полосов… Что ж ты был за человек? Почему действовал в одиночку? — задумчиво проговорила она, гладя пальцами синюю раму. — Ладно, приступим. Все, судя по времени, выспались, так что у вас было время подумать во сне и наяву… Что мы имеем? Вот эту карту и бирку, которую я нашла в потайном кармане портфеля. Чёрт, и нашла-то случайно!
— Но ведь нашла, — заметил я.
Надоели эти рефлексии. Они ничего не дают.
— Итак, карты и бирка. Карта номер один, это написано однозначно. Значит, есть и вторая карта.
— А третьей нет, скорее всего, — продолжил от двери Дино, включаясь в разговор.
— Совершенно верно, коллега, — одобрил я. — Если речь идёт только об одном объекте, то двух карт вполне достаточно для целеуказания, вторая будет более точной, в крупном масштабе.
— Никак не могу понять я эти ваши масштабы, — с досадой процедила Селезнёва.
— Это же география! — коротко пояснил отрок. — В швейцарской школе это быстро вдалбливают даже в горячую итальянскую голову!
— Ну давай, попробуй быстро и просто объяснить всё это сдержанной русской девушке, надо же мне как-то запомнить. Сможешь?
— Момент! — тут же принял вызов adottato.
Сцена объяснения сути масштаба в картографии между итальянцем и русской была весьма примечательна.
Итальянский серб Бернадино быстро высунулся в фойе, всё там проверил и вернулся, подходя к карте Острова Сокровищ. Его руки начали активно жестикулировать, словно рисуя в воздухе невидимые линии. Карие глаза загорелись азартом, а голос зазвенел страстью, будто он объяснял не терминологию картографии, а рассказывает эпическую сагу.
— Представь, Катрин! — воскликнул он, придвигаясь ближе к карте. — Мелкий масштаб — это как взглянуть на всю Италию с высоты прилетевшего из Сербии огромного орла! Видишь сразу всё: горы, моря, города… Но они маленькие, как крошки от бриош!
Он щепоткой пальцев характерно изобразил «крошечность», а затем резко развёл руки в стороны, показывая простор.
Екатерина смотрела на него чуть отстранённо, скрестив руки на груди. Её ледяные даже в жаркий день глаза внимательно следили за жестами парня, но выражение лица оставалось всё таким же непроницаемым, будто Селезнёва решала математическую задачу.
— То есть, мелкий масштаб показывает большую территорию с меньшей детализацией? — переспросила она ровным тоном, слегка приподняв бровь.
Дино с силой хлопнул в ладоши, будто Екатерина угадала важный секрет:
— Esatto! Точно! А крупный масштаб — это когда ты подходишь так близко, что видишь каждую трещинку на мостовой в Базеле! — он ещё ближе придвинулся к карте, почти касаясь её носом, и ткнул пальцем в воображаемую точку, словно там был нарисован городок с улицами и домами.
Екатерина слегка наморщила лоб, но уголок её губ дрогнул — едва заметный признак действительного интереса.
— Тогда логичнее было бы называть их «низкий» и «высокий» масштаб, чтобы избежать путаницы с размерами, — заметила она, поправляя очки.
Юный итальянец замер, на секунду потеряв дар речи, а затем взорвался смехом:
— Ты точно как моя бабушка — всё сводишь к неверным правилам! — и тут же, поняв, что шутка не растопила её невозмутимость, Дино поспешил добавить:
— Ладно, Катрин, представь: мелкий масштаб — это твой план поездки через всю Европу, а крупный — схема метро в Риме. Одно — общее, другое — детали! Детали ты можешь рассмотреть через увеличительное стекло. Больше увеличение — крупнее детали.
Селезнёва кивнула, наконец разжав руки. Во взгляде мелькнуло понимание, а в голосе — легкая теплота:
— То есть, чем крупнее масштаб, тем сильнее лупа, и тем больше деталей. Это рационально. Спасибо, — она улыбнулась, словно солнце, выглянувшее из-за облака на минуту.
Эмоции сторон разнились радикально. Дино от первоначального восторга перешёл к легкому отчаянию от её странного мышления, но, не теряя упорства, закончил объяснение с триумфом, словно одержав победу в споре.
У Екатерины скептицизм постепенно сменился удовлетворением от ясности, хотя внешне она продемонстрировала лишь сдержанную благодарность. Потому что улыбка Екатерины свет Матвеевны, знаете ли, — как код, расшифровать который дано не каждому…
Итог: культуры столкнулись, но география победила — «чёртовы масштабы» были поняты, диалог состоялся, хоть и в контрасте темпераментов. При этом ни один из них не упомянул собственно картографию, сантиметры, метры и километры! Это было самое необычное объяснение темы, что я слышал.