На этот раз, однако, создатели послевоенного внешнеполитического консенсуса не смогли заставить себя поддержать своего президента. Фактически они сами оказались первыми мишенями демонстраций в защиту мира — и это событие воспринималось ими с особой горечью, так как в авангарде движения за мир находились люди, которыми они восхищались и которых давно считали своим основным электоратом. Они были когда-то пехотинцами движения к «новым рубежам» и метафорически, если не реально, видели в протестующих своих последователей. Не одобряя методов движения за мир, ключевые фигуры администрации Джонсона скатились к союзу «де-факто» с наиболее радикальными из протестующих. Их бесконечный обстрел кажущимися умеренными возражениями в адрес политики администрации приводил к тому, что им всегда было недостаточно уступок, что приводило к срыву соглашения с Никсоном и усугубляло недовольство президента по поводу того, что они тем самым делали недосягаемым национальный консенсус.
Никсон решил не сдавать позиций во имя достижения почетного мира. И поскольку я был его главным помощником в осуществлении этих усилий на практике, на мой рассказ об этом неизбежно оказывает влияние та роль, которую я играл, и мое согласие с основными ее предпосылками.
В промежутке между выборами и инаугурацией Никсон попросил меня проинформировать северовьетнамцев о своей приверженности достижению результатов путем переговоров. Ответом было предъявление нам стандартного с того времени требования Ханоя: безоговорочный уход Америки вкупе со свержением правительства Нгуена Ван Тхиеу в Сайгоне.
Ханой даже не задался целью проверить искренность заявлений Никсона. Через три недели после инаугурации Никсона северовьетнамцы пошли в новое наступление — так называемое наступление мини-праздника Тэт, — во время которого убивали в среднем по тысяче американцев ежемесячно в течение последующих четырех месяцев. Совершенно очевидно, что компромиссное предложение Никсона не вызвало у непреклонных руководителей-коммунистов ни малейшего желания пойти ему навстречу. Ханой также ни в малейшей степени не чувствовал себя связанным достигнутым в 1968 году «взаимопониманием» с администрацией Джонсона о том, что он не станет злоупотреблять прекращением бомбардировок.
Администрация Никсона приступила к исполнению своих обязанностей в надежде достичь национального консенсуса на основе разумных компромиссных предложений и тем самым выступить перед Ханоем как в значительной мере единая нация. Вскоре стало ясно, что, подобно своим предшественникам, Никсон недооценил упорство и решимость Ханоя. Хо Ши Мин все больше утверждался в том, что в условиях некомпетентного руководства в Сайгоне и с учетом колебаний по поводу американской вовлеченности силы Ханоя могли бы одержать безоговорочную победу. Будучи практиком реальной политики, Realpolitik, Хо Ши Мин не собирался отдавать за столом переговоров то, что, как он ожидал, можно было бы завоевать силой оружия.
Не могло быть менее подходящих адресатов для предложений о компромиссном мире, чем те непреклонные герои, из которых состояло ханойское руководство. Когда администрация Никсона приступила к исполнению своих обязанностей, Демократическая партия, затеявшая вьетнамскую авантюру, резко раскололась на две части: на официальную платформу и на платформу «голубей», оказавшихся в меньшинстве (но получивших поддержку от таких руководителей, как сенаторы Тед Кеннеди, Джордж Макговерн и Юджин Маккарти), позиция последних была отвергнута национальным съездом Демократической партии. Через девять месяцев после вступления в должность республиканская администрация Никсона превзошла даже платформу «голубей» в Демократической партии. Ханой беззастенчиво складировал каждую американскую уступку без малейшего намека на взаимность и неуклонно следовал своим требованиям зафиксированного и безоговорочного срока вывода американских сил и замены сайгонского правительства тем, что было фактически коммунистическим режимом. Ханой настаивал на том, что, если оба эти требования не будут удовлетворены одновременно, американские пленные не будут освобождены. Требование Ханоя сводилось к капитуляции, сопряженной с позором.
Президенты, однако, не могут отказаться от выполнения задачи по той только причине, что она оказалась более трудной, чем ожидалось. Еще до своей инаугурации Никсон распорядился подготовить системный обзор на тему, как добиться завершения войны. Были проанализированы три варианта: односторонний уход, окончательное урегулирование с Ханоем путем сочетания военного и политического давления, а также поэтапный перенос ответственности за ведение войны на сайгонское правительство с тем, чтобы позволить Соединенным Штатам постепенно устраниться.
Первый вариант, а именно односторонний уход, позднее станет предметом широких ревизионистских спекуляций. Утверждалось, что после вступления в должность Никсону следовало объявить дату ухода и кончить войну односторонним американским решением[974].
Вся эта история была бы чистейшей воды журнализмом. Хотя президенты имеют достаточно большую свободу выбора, она, эта свобода, зависит от политической окружающей среды и подчинена практической реальности. Когда Никсон вступил в должность в 1969 году, ни одна из политических партий не выступала за односторонний уход и ни один опрос общественного мнения не показывал какой-либо поддержки такого ухода. Платформа «голубей», отвергнутая в 1968 году национальным съездом Демократической партии, призывала к ограничению проводимых Соединенными Штатами наступательных операций, взаимному выводу внешних сил (включая северовьетнамские) и поддержке политики взаимного примирения между сайгонским правительством и Фронтом национального освобождения. В основе ее лежал принцип взаимности, и об одностороннем выводе сил не было никакого упоминания.
Мирная программа администрации Джонсона была выражена в «манильской формуле», в которой предлагалось начать вывод американских войск только через полгода после ухода северовьетнамцев и лишь тогда, когда снизится уровень насилия. Даже в этом случае во Вьетнаме должны были остаться значительные американские силы по образцу Кореи. Официальная демократическая платформа призывала к свободному политическому состязанию в Южном Вьетнаме, но лишь после окончания военных действий. Наконец, республиканская платформа призывала к «деамериканизации» войны, перемене военной стратегии и переговорам, базой которых не будет служить ни «мир любой ценой», ни закамуфлированная капитуляция. Когда Никсон пришел к власти, таким образом, каждое крыло обеих главных политических партий требовало таких исходов, которые, без исключения, делали упор на условиях, которые Ханой должен был бы выполнить до ухода Соединенных Штатов. Все варианты предполагали компромисс, но не капитуляцию.
Немедленный, безоговорочный и односторонний американский уход поставил бы также непреодолимые практические проблемы. Более полумиллиона американцев воевали на стороне южновьетнамской армии, насчитывавшей около 700 тысяч человек. Им противостояло по меньшей мере 250 тысяч военнослужащих регулярной северовьетнамской армии и такое же число партизан. В начальный период деятельности администрации Никсона принятие обязательства по немедленному одностороннему уходу из Вьетнама загнало бы обширный американский экспедиционный корпус в западню между глубоким возмущением южных вьетнамцев, преданных Америкой союзников, и неизбежным нападением со стороны северных вьетнамцев.
Согласно оценкам Министерства обороны, упорядоченный вывод войск мог бы быть организован самое меньшее чем через 15 месяцев, в течение которых позиции американских войск будут постепенно ослабевать до такой степени, что оставшиеся войска могут стать заложниками обеих вьетнамских сторон. Даже если предположить, что южновьетнамская армия скорее будет разбита, чем повернет против своего американского союзника, результатом все равно будет уход посреди неописуемого хаоса, тем более что Ханой обязательно постарается воспользоваться своим господствующим положением, чтобы навязать как можно более жесткие условия мира. Односторонний уход имел все предпосылки стать страшным и кровавым фиаско.
Прежде всего, администрация Никсона была убеждена в том, что односторонний уход способен превратиться в геополитическую катастрофу. Уверенность в надежности Америки с муками создавалась в течение 20 лет. Она была ключевым компонентом структуры свободного мира. Поворот на 180 градусов в отношении принимавшегося последовательно четырьмя администрациями главного американского обязательства президентом, до того ассоциировавшимся с консервативным внешнеполитическим курсом, вызвал бы глубочайшее разочарование среди союзников Америки, особенно среди тех, кто в наибольшей степени зависел от американской поддержки, вне зависимости от их согласия с деталями американской политики во Вьетнаме.
В такой обстановке администрация Никсона пришла к выводу, что ей требуется выработать стратегию, которая поколебала бы расчеты Ханоя на неизбежность полной победы и на его способность навязать американцам односторонний уход. В силу этого рассматриваемый второй вариант предполагал быстро довести дела до конца посредством сочетания политических и военных мер. Эта стратегия была мне лично по душе, поскольку я полагал, что она положит конец изнуряющей внутренней борьбе и позволит администрации перейти к выполнению задач, в большей степени нацеленных на объединение. Этот вариант включал в себя три следующих компонента. Во-первых, согласие конгресса на продолжение войны. Во-вторых, крупномасштабные усилия на переговорах, где Америка будет вправе делать любые возможные уступки, за исключением тайного сговора в захвате власти коммунистами. И в-третьих, измененная военная стратегия, которая в пределах Южного Вьетнама сосредоточится на защите густонаселенных районов при одновременных попытках нарушить линии снабжения Ханоя. Предполагалось перерезание «тропы Хо Ши Мина» в Лаосе, ликвидация плацдармов в Камбодже и минирование северовьетнамских портов. В течение четырех лет все эти меры были, в конечном счете, приняты, что заставило Ханой согласиться в 1972 году на те условия, которые он последовательно отвергал в течение десятилетия. Если бы все эти меры были представлены одновременно и тогда, когда у Америки во Вьетнаме еще были крупные наземные силы, воздействие их могло бы оказаться решающим.