. Правда, среди либералов раздавались и голоса протеста. Дж. Морли неоднократно выступал с критикой правительственной египетской политики, убеждая своих коллег в необходимости эвакуации английских войск из этой арабской страны[283].
После победы в войне англичане не спешили с выводом войск из Египта[284]. С 1883 г. неограниченным правителем Египта стал майор Бэринг (позднее получивший титул лорда Кромера и написавший двухтомную работу по истории этой страны), целью которого стало укрепление колониального режима Британии в этой североафриканской стране.
В целом, необходимо отметить, что российские дипломаты достаточно объективно оценивали позиции либеральной политической элита, равно как и деловых и общественных кругов Британии, по решению египетского вопроса в начале 80-х гг. XIX в. В их донесениях и отчетах четко прослеживается утверждение о том, что с какими бы критическими замечаниями в адрес консерваторов не выступали либеральные лидеры, как бы убедительно они не доказывали различие между консерватизмом и либерализмом в подходе к колониальной политике, какие бы доводы они не приводили в пользу «гуманизма», «миролюбивости» либеральных идей, действительность с очевидностью доказала обратное. В вопросах защиты «Британских интересов» либеральное правительство прибегало к тем же крайним методам колониальной политики, что и их политические противники.
Глава 5«Неофициальный агент русского правительства» в Лондоне Ольга Алексеевна Новикова (1840–1925)
И.Р. Чикалова
«Неофициальный агент русского правительства», «член парламента от России», «величайшая разведчица», «“русская Лорелея”, мелодичный голос которой увлекал британских политиков»[285], – такими эпитетами, окрашенными в диаметрально противоположные, от восторженных до уничижительных, тона, сопровождалось при жизни имя Ольги Алексеевны Новиковой. «Для России, – писал составитель книги ее воспоминаний и переписки, знаменитый журналист У. Стед, – никто из заграничных политиков не сделал столько в наше время и не будет помянут с такой благодарностью будущими поколениями. Защищать характер и оправдывать политику государства в самом лагере его непримиримых врагов редко приходится мужчине, и никогда не случалось, чтобы за это взялась женщина. Но Ольга Алексеевна взяла это на себя, и никогда высокий долг не исполнялся более блестяще, добросовестнее и совершеннее»[286].
Уникальная личность О.А. Новиковой, о которой при жизни слагались легенды и издавались книги, оказалась на долгие годы преданной глухому забвению. В советское время лишь сухая заметка в «Дипломатическом словаре» напоминала об ее бурной деятельности на благо укрепления имиджа России в Англии[287]. При этом биография и деятельность этой «негласной представительницы России» в Лондоне достойны глубокого исследования. Еще при жизни часть ее воспоминаний и переписки были напечатаны в журнале «Русская старина»[288], в Нью-Йорке вышли ее мемуары[289], в Лондоне и Петербурге был опубликован подготовленный У.Т. Стедом сборник ее воспоминаний и переписки[290]. Личные фонды О.А. Новиковой находятся в РГАЛИ (ф. 345) и ИРЛИ РАН (ф. 317), фонд Киреевых и Новиковых (Александра, Николая и Ольги, ф. 126) – в Научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки. И только в последние годы в русле расширяющегося интереса к забытым именам забвение постепенно стало преодолеваться. В 2009 г. широкому читателю стала доступна пролежавшая много лет в архиве ИРЛ И РАН рукопись «В лондонском салоне О.А. Новиковой» крупных российских историков литературы М.П. Алексеева и Ю.Д. Левина[291].
Ольга Алексеевна родилась в семье помещика, гвардейского офицера Алексея Николаевича Киреева, в детстве воспитывавшегося под руководством шотландца по национальности, будущего депутата Палаты общин и младшего министра в первом правительстве Гладстона Бакстера, и одной из первых московских красавиц, хозяйки салона Александры Васильевны Алябьевой, о которой известный философ и юрист Б.Н. Чичерин заметил: «Она любила в своей гостиной соединять ученых и литераторов и сама желала блистать своим образованием»[292]. Их дом в Москве был любимым местом встреч славянофилов. И в то же время оба супруга были большими англофилами, что было органично присуще раннему славянофильству. Они прекрасно знали английский язык и использовали его в личной переписке. Крестным отцом Ольги, а также ее братьев Александра и Николая, был Николай I.
Славяне- и англофильство родителей впитали в себя и дети, в том числе и Ольга. Известно, что она получила блестящее домашнее образование, включившее знание иностранных языков – английского, французского, немецкого, с юности интересовалась литературой, историей, изобразительными искусствами. Все это наряду с неподдельным интересом ко всем сторонам политики, исключительной коммуникабельностью, тягой к обретению особого положения в литературном мире и знатным происхождением предопределило круг ее дружеского общения, включавший множество известных писателей, политиков, ученых, с которыми она поддерживала переписку[293].
В i860 г. Ольга Киреева вышла замуж за брата писателя и дипломата Е.П. Новикова Ивана Петровича Новикова, впоследствии генерала, состоявшего при великом князе Николае Николаевиче, и родила единственного сына Александра. Многочисленные знакомства среди выдающихся умов европейской политики, науки и искусства благодаря посещениям Вены (где она даже жила некоторое время в начале 1870- × гг.), Парижа и Мариенбада, обширная корреспонденция на трех языках по самым разнообразным вопросам церковной, общественной и культурной жизни – все это давало О.А. Новиковой не только интенсивный интеллектуальный обмен, расширяло кругозор, но и, вероятно, создавало ощущение собственной значимости. Одним из важных «приобретений» молодой Новиковой стало знакомство с британским послом в Петербурге лордом Ф. Нейпиром, беседы с которым по вопросам международной политики и, особенно, о возможных путях развития ситуации в Царстве Польском в связи с восстанием 1863–1864 гг. оказали на нее довольно сильное влияние.
Страстная патриотка, она была совсем еще неопытна в политических вопросах, но оставаться равнодушной не могла, ведь ее старший брат Александр состоял при великом князе Константине – брате императора и наместнике в Царстве Польском. И именно тогда, впервые после окончания Крымской войны, Англия стала угрожать войной России. Британская пропаганда утверждала, что в Польше происходит демократическая революция, направленная против тирании русского царя, а правительство Великобритании обратилось к европейским державам с приглашением принять участие в давлении на Россию с целью вынудить ее пойти на уступки.
С этого момента О.А. Новикова стала глубоко интересоваться политическими вопросами, а ее «наставник» в делах международной дипломатии лорд Ф. Нейпир после отъезда в Англию стал ее постоянным корреспондентом и близким другом, с которым впоследствии она регулярно виделась в Лондоне. Одно из писем Ф. Нейпира, адресованное О.А. Новиковой, содержало слова, которые сознательно или бессознательно повлияли на всю ее последующую деятельность: «Англичане вообще противники России. Англичане должны привыкнуть слышать хорошие отзывы о России постепенно. Англичане очень упорны в своей злобе. Это свойство нашей нации, и его надо признать и с ним надо сообразовываться. Лучший комплимент, который я могу сделать русским, это сказать им правду». Эти слова произвели на О.А. Новикову сильное впечатление. Ее возмущало упорное озлобление Англии к России, и «она поставила себе главной задачей приучить англичан постепенно слышать хорошие и правдивые отзывы о России»[294].
В британском же обществе на протяжении большей части правления королевы Виктории господствовали русофобские настроения, естественно усугублявшиеся в периоды обострения конфликтов интересов и открытых столкновений. Россия была конкурентом, и русофобия конструировалась искусственно. Образ врага из России создавался прессой, направляемой политической элитой, с единственной целью – добиться устранения экономического и политического конкурента в Европе. Одним из ярких ее идеологов в 1850-1860-х гг. был публицист Дэвид Уркхарт, фанатично настроенный против всего, связанного с Россией. Даже русских политических эмигрантов он обвинял в том, что они выполняют функции царских шпионов. Герцен, который, объективности ради отмечу, и сам не любил англичан («англичане просто низшая порода людей, они положительно глупы и удивительно дурно воспитаны»[295]), писал в одном из своих писем: «когда появляются сбежавшие из Бедлама сумасшедшие, вроде Уркхарта, который утверждает, что все русские – царские агенты, <…> то нечего удивляться, если и вам бросают обвинения» [296]. Черту под отношение англичан к русским в 1868 г. подвел беллетрист П.Д. Боборыкин: «англичане нас не любят вообще, то есть в массе»[297].
Были в среде британской элиты и русофилы, и то, что их количество росло, во многом стало заслугой неуемной энергии и усилий Ольги Алексеевны, быстро приобретшей у английской публики репутацию «негласной представительницы России». Впервые О.А. Новикова прибыла в Лондон в 1868 г. и сразу же получила приглашение посетить русское посольство, поскольку барон Ф.И. Бруннов – российский посол в Англии – был лично знаком с ее матерью. Приехав в Англию однажды, теперь зимние месяцы Новикова ежегодно проводила в Лондоне, а с 1873 г. уже практически постоянно жила там. В Лондоне ее круг знакомств, включавший бывшего посла Англии в России лорда Ф. Нейпира, австровенгерского посланника в Англии графа Бейста, депутата парламента Ч. Вильерса и других видных личностей, расширился. Так, в январе 1873 г. Бруннов на приеме в русском посольстве в честь принца Уэльского, будущего короля Эдуарда VII, познакомил Новикову с Б. Дизраэли и У. Гладстоном.