101.
В наши дни трудно определить степень обоснованности выдвинутых Милюковым обвинений, но каждый дипломат, имеющий опыт консульской работы, подтвердит, что и посетители консульских учреждений ведут себя далеко не всегда корректно (а во многих случаях «нахраписто»), нередко требуя того, что не предусмотрено законодательством.
Одной из первых стран, захваченных Германией, стала Бельгия. 2 августа 1914 г. Берлин предъявил нейтральной Бельгии ультиматум с требованием предоставить ее войскам свободный проход к границам Франции. После официального отказа 4 августа германская армия вторглась в Бельгию. Вскоре выяснилось, однако, что германский генштаб недооценил патриотизм рядовых бельгийцев и политическую волю руководства страны. Агрессору оказали упорное сопротивление, остановив его на рубеже Льеж – Намюр. Здесь немцы застряли с 4 августа по 12 сентября, что дало возможность Франции завершить мобилизацию.
В эти трагические дни особенно остро прозвучали стихи великого бельгийского поэта Эмиля Верхарна «Герои Льежа»:
Вы, люди завтрашнего дня!
Быть может, все сметет вдоль наших побережий
Клятвопреступная смертельная война,
Но не забудет ввек под Солнцем ни одна
Душа – о тех, кто чашу пил до дна
Там, в Льеже!
Героическое сопротивление Бельгии превратило ее города и селения в груду дымящихся руин. Сотни расстрелянных, в том числе женщины и дети. Память о них до сих пор сохранилась в названиях улиц Льежа, Намюра и Брюсселя. По дорогам страны потянулись вереницы беженцев, среди которых немало русских.
Кто они и как оказались в этих краях? Во-первых, молодежь. Только в Льежском университете обучалось около 1,5 тыс. русских студентов. Не меньшее число их было в специализированных вузах Брюсселя, Гента, Жамблу, Вервье и Лувена. Во-вторых, несколько тысяч шахтеров на угольных разработках в Шарлеруа, рабочие на металлургических предприятиях, многочисленные торговцы и предприниматели, занимавшиеся куплей-продажей текстильных изделий и бриллиантов. Наконец, так же, как и в ряде других стран, туристы, приехавшие отдохнуть на морском побережье и подлечиться в местных санаториях. В одном лишь Антверпене российская община насчитывала не менее 5 тыс. человек. Разумеется, в том же Антверпене – одном из крупнейших морских портов мира – постоянно находилось по несколько сотен моряков (в основном финны и поляки).
Как и в наши дни, российские дипломаты любили Бельгию. Всемирно известные памятники церковного зодчества Гента и Брюсселя, Брюгге с его венецианскими каналами – все в этой богатой традициями стране доставляло удовольствие. В справочнике МИДа, изданном в 1914 г., немало лестных слов о бельгийской столице – Брюсселе. В нем, в частности, отмечается, что центральное положение Брюсселя в географическом отношении, а также сравнительная дешевизна жизни, делают этот пост весьма привлекательным для дипломатической службы. Интенсивность двусторонних торгово-промышленных контактов дает возможность «обрастать полезными связями». Однако в консульском отношении служба требует «особого внимания к паспортному делопроизводству, объемы которого значительно выше, чем в других миссиях Европы. Все это, вместе с обычной дипломатической перепиской, требует от кандидата на дипломатическое место в Брюсселе серьезной подготовки не только в чисто дипломатическом, но и в консульско-нотариальном отношении, а также соответствующей работоспособности.
Однако эти сложности дипломатической службы в Брюсселе вполне вознаграждаются теми, приятными почти во всех отношениях условиями жизни, какими может легко обставить себя русский дипломат в Брюсселе. Этот европейский центр делает доступными для дипломата все блага современной цивилизации»102.
Возглавлял российскую миссию князь И.А. Кудашев, выходец из старинного дворянского рода, происходящего из Золотой орды. Отец его был директором крупного киевского частного банка, брат – Николай – также дипломат, известный специалист по Китаю. Иван Александрович в 1879-м окончил Пажеский корпус. Затем вступил корнетом в лейб-гвардии Конный полк, в 1882-м переведен в резерв гвардейской кавалерии. Потом на дипломатической службе: в 1896 г. первый секретарь миссии в Копенгагене, а в 1901-м назначен министром-резидентом в Гессене и Саксен-Кобург-Готе. В 1906–1910 гг. служил посланником в Дании, а с 1910 г. – аккредитован в качестве Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра при бельгийском королевском дворе103.
В первый же день германского вторжения Кудашев направил в Петроград телеграфное сообщение о заявлении, сделанном ему министром иностранных дел Бельгии. В нем говорилось: «Бельгийское Правительство с прискорбием должно сообщить российскому императорскому Правительству, что сегодня утром вооруженные силы Германии в нарушение установленных договором обязательств вступили на бельгийскую территорию. Королевское Правительство твердо решило сопротивляться всеми средствами, находящимися в его распоряжении. Бельгия обращается к Великобритании, Франции и России как к державам-поручительницам с призывом о сотрудничестве в защите ее территории. Это будет согласованная и общая акция, имеющая целью сопротивление насильственным мерам, примененным Германией к Бельгии, и вместе с тем гарантией независимости и неприкосновенности Бельгии в будущем. Бельгия счастлива возможностью заявить, что она возьмет на себя защиту укреплений»104. В ответ Николай II поручил посланнику выразить свое отношение к происходившему. В телеграмме королю Альберту I, переданной Кудашевым, есть такие строки: «С чувством глубокого восхищения мужественной бельгийской армией, Я прошу Ваше Величество поверить в Мою сердечную симпатию и принять Мои лучшие пожелания успеха в этой героической борьбе за независимость своей страны»105.
Зверства немецких оккупантов на бельгийской земле вызвали поголовное бегство гражданского населения в прибрежные города Северного моря – Зеебрюгге, Антверпен, откуда можно было перебраться через Ламанш. Русские же все устремились в Брюссель, рассчитывая на содействие и защиту со стороны представителей России. Поскольку промышленное производство прекратилось, рабочие лишились заработка. Студенты были традиционно бедны, а «курортники» – даже некогда богатые – стали нищими, так как обмен рублей на местную валюту прекратился106.
По требованию И.А. Кудашева брюссельское отделение Петроградского международного коммерческого банка с понятным неудовольствием согласилось принимать рубли по льготному курсу (200 франков за сто рублей), но только на основании выдаваемых консульством удостоверений о том, что предъявитель – русский подданный и заслуживает содействия банка. При этом на обмен принималось не больше ста рублей от каждого отдельного лица. Позже эту проблему решили более простым способом, поскольку миссия получила указание МИДа о порядке обмена русских денег в российских миссиях и консульствах по льготному курсу 250 франков за сто рублей. Содействие банка оказалось излишним, и русские деньги менялись как миссией, так и в подведомственных ей консульствах.
Оперативное решение финансовых вопросов облегчило возможность возвращения домой тем немногим, кто лишь случайно, вследствие прекращения нормальных сообщений, оказался в затруднительном положении. Однако проблему удалось решить лишь частично, поскольку основной контингент не имел ни гроша.
Как и во многих других европейских государствах, военные действия привели в Бельгии к резкому подъему активности гражданского общества. Наряду с существовавшими ранее благотворительными организациями возникали новые комитеты, комиссии, фонды по оказанию помощи пострадавшим гражданам, независимо от их национальности или принадлежности к тому или иному государству. Что касается помощи российским подданным, то с инициативой, как правило, выступали дипломаты, но реализовывали ее волонтеры при широкой поддержке местного населения. Так случилось и в Брюсселе.
Общественным центром русской колонии уже многие годы являлись православная церковь, клуб и читальня. На их базе решили создать Комитет взаимопомощи. Представители избранного Комитета предложили миссии свои услуги по организации помощи неимущим. Они арендовали пустующий дом для устройства в нем общежития или, скорее, ночного убежища, помещение же, занимаемое русским клубом, превратили в столовую.
Располагая небольшим капиталом, образовавшимся из частных пожертвований, миссия смогла предоставить Комитету денежные средства, необходимые для оборудования ночлежного дома и столовой. Для дальнейшего существования этих заведений членами Комитета, а также сотрудниками миссии и консульства собирались частные пожертвования. Кроме того, до выезда миссии из Брюсселя Комитету выделили дополнительно 600 франков107.
Столовая, открытая русским Комитетом, пользовалась большой популярностью, и в ней кормились не только неимущие, которым обеды отпускались бесплатно, но и лица, имевшие достаточные средства, чтобы заплатить за еду весьма скромную цену, назначенную Комитетом.
Более сложным оказалось организовать ночлежный дом для рабочих. Выяснилось, что его меблировка слишком дорога, и поэтому вместо кроватей пришлось довольствоваться сеном и соломой, на которых ночевали бездомные беженцы. Представители интеллигенции размещались по частным квартирам, с хозяевами которых Комитет заключал особые соглашения. В результате, хотя подобная «сортировка» разнородных по происхождению, образованию и достатку подданных вызывала определенное недовольство, Комитету удалось предотвратить более серьезные столкновения и трения, которые могли бы произойти в условиях сосредоточения этих лиц в общем помещении. Деятельность благотворительного Комитета оказывала существенную поддержку миссии, давая возможность консульским работникам сосредоточиться на юридических вопросах и организации транспорта. Миссия выдавала заверенные печатью купоны на проезд в Лондон и Париж, которые обменивались в железнодорожной кассе на соответствующие билеты. Когда немцы оккупировали Брюссель, в нем остались только те русскоговорящие, которые привыкли считать Бельгию второй родиной и прервали все связи с Россией.