являет другой [военнообязанный]. – Никаких документов у меня нет, но я желаю защищать свою родину от проклятых немцев». Таких приходится уговаривать не возвращаться в Россию. Некоторые из эмигрантов-патриотов не послушали моего совета и были арестованы русскими жандармами при переезде через финляндскую границу»116.
Число посетителей было настолько велико, что посольство и генеральное консульство в силу нехватки персонала физически не могли оказать помощь соотечественникам. Выход нашли путем привлечения к консульской работе группы русских, постоянно проживавших в Париже.
Под председательством бывшего секретаря посольства князя Н. Аргутинского-Долгорукова был создан Комитет выдачи пособий, который включился в работу по переводу присылаемых МИД России денег и обмену иностранных денег на местную валюту. Находившееся под председательством супруги посла М.К. Извольской Благотворительное общество также оказывало услуги по выдаче пособий наиболее нуждающимся.
Лица, имеющие источники дохода на родине, но кратковременно лишенные возможности ими воспользоваться в виду затруднительности сообщений с родными, получали ссуды. Обращавшиеся с такой просьбой заполняли соответствующие анкеты, отвечая на поставленные в них вопросы. Каждое прошение внимательно рассматривалось с учетом кредитоспособности просителя. Лицам, имевшим русские деньги, облегчался их обмен по льготному курсу, и, наконец, организована была выдача денег, переведенных родственниками из России через МИД. Операция эта, на первый взгляд простая, осложнялась ввиду значительного количества совершаемых переводов (более 4,5 тыс. мелких переводов, не превышавших 300 франков), искажений имен и адресов телеграфом, плохой работой почты и частой переменой местожительства адресатов.
Обмен денег производился небольшими суммами во избежание спекуляций. Кроме того, по ходатайству посольства парижское отделение Русско-Азиатского банка выплачивало деньги по аккредитивам, не признававшимися парижскими банками.
Что представляли собой российские загранучреждения в Париже, в каких условиях работали дипломаты? Что думали о сотрудниках посольства посещавшие его соотечественники?
Процитируем некоторые высказывания. Уже упоминавшийся ранее М.К. Элпидин писал: «Наше консульство в Париже помещается в обширном доме, главный корпус которого занят посольством. Внешние размеры помещения позволяют догадываться, что посланник живет широко, просторно и комфортабельно. Под консульство же отведены во флигеле две комнаты, из которых в одной заседает консул, а другая, входная, где стоит стол секретаря, предназначена для приема посетителей. Нам случилось однажды попасть в эту комнатку, и мы надолго сохраним вынесенное впечатление: внешняя грязь, пыль, паутина по стенам, тяжелая атмосфера, насыщенная табаком, и посреди этой обстановки – маленький, юркий секретарь, то поднимающий свой голос до металлических повелительных нот с одними посетителями, то спускающий его до подобострастных и ласково-певучих с другими. Кучка просителей, запуганных, робких и выносящих безропотно гостинодворские остроты и глумления этого нахального и самодержавного чиновника. Все это сразу перенесло нас на далекую родину и воскресило в памяти обстановку канцелярии в каком-нибудь захолустном губернском городе России»117.
А вот что написано о работе в Париже в мидовском справочнике 1914 г.: «Что делает службу в Париже особенно тяжёлой, так это отвратительное помещение, маленькое, с грязными, низкими стенами и потолком, отапливаемое из экономии печкой «саламандрой», дающей слишком высокую температуру, и действующей, благодаря газам, выделяемым ею, на голову находящихся в канцелярии лиц. Положение усугубляется и тем, что часть состава консульства позволяет себе курить, отчего воздух окончательно портится и приходится прибегать к открытию окон, что зимой сопряжено с опасностью для здоровья. Жизнь консульских чинов в смысле общественном проходит совершенно незаметной, поскольку при наличии посольства все внимание и все почести отводятся составу посольства»118.
Посольство России во Франции возглавлял талантливый русский дипломат, бывший министр иностранных дел Александр Петрович Извольский.
В МИД Извольский поступил в 1875 г. Вначале служил в Канцелярии МИДа, затем на Балканах под началом посла в Турции князя А.Б. Лобанова-Ростовского, о котором с благодарностью вспоминал как о своем учителе. В 26 лет Извольский назначен первым секретарем российской миссии в Румынии, откуда вскоре переведен на такую же должность в Вашингтон. Затем его продвижение по служебной лестнице замедлилось. Лишь в 1894 г. он получил свой первый самостоятельный дипломатический пост – министра-резидента России при Папском престоле. В следующем году, после 20 лет службы, Извольского произвели в действительные статские советники. Прослужив три года в Риме, он отправился посланником в Сербию, а еще через три года в той же должности служил при баварском королевском дворе в Германии. Назначение в ноябре 1899 г. посланником в Японию позволило ему оказаться в центре борьбы великих держав за сферы влияния и раздел Китая. Осенью 1902 г. Извольского отозвали из Токио в Петербург, и уже в октябре он получил назначение послом в Данию. Этот пост рассматривался как весьма почетный, поскольку датскую королевскую семью с Романовыми связывали родственные узы. В результате в конце апреля 1906 г. он стал министром иностранных дел России119.
В историю российской дипломатии А.П. Извольский вошел как мастер политического компромисса – разграничение интересов, выделение сфер влияния, «уступки» и «обмен» территорий третьих держав. Его подход отличался реализмом, не связанным ни с какими политическими традициями или идеологическими догмами. В большом количестве сложных проблем он умел выделить главные, подчинить второстепенные вопросы основным – политическим. В бытность министром А.П. Извольский подготовил модернизацию МИДа, в котором, по его оценке, царили «застой и разложение». Наряду с другими нововведениями он поставил на современный уровень информационную службу министерства, ввел в практику систематическую рассылку копий основных дипломатических документов в заграничные представительства, а также главе правительства и некоторым министрам, что имело положительное значение для согласования деятельности ведомств и принятия совместных решений. Ему удалось сменить всю министерскую верхушку, однако заменить послов и посланников, многие из которых достигли преклонного возраста, он не сумел. Новый министр сократил число дипломатических миссий в Германии и увеличил количество штатных консульств за границей.
После своей отставки в 1910 г. и назначении послом во Францию А.П. Извольский активно работал над укреплением русско-французского сотрудничества120.
Военное положение Франции стремительно ухудшалось. 20 августа 1914 г. президент Р. Пуанкаре и правительство обратились к стране с манифестом, в котором сообщалось о переезде государственных учреждений в Бордо121.
«Священная война за честь нации и восстановление попранного права будет продолжаться без устали, – подчеркивалось в Манифесте. – Везде и повсюду французы встанут на защиту независимости страны, но чтобы придать их борьбе грозную мощь, необходимо, чтобы правительство оставалось свободным в своих действиях. Поэтому по предложению военных властей Парижа правительство переносит временно местопребывание в такую часть территории, где может оставаться в постоянном свободном общении со всем государством, и приглашает членов законодательных учреждений не удаляться от него. Правительство оставляет Париж, приняв все меры к защите города».
Ночью 21 августа президент и правительство выехали в Бордо. В этот же город выехало и посольство России. «Бордо, – отмечает в своих мемуарах Ю.Я. Соловьев, – представлял в это время необыкновенное зрелище. Там находились все французское правительство и все иностранные посольства и миссии. Город был переполнен. Не могу не отметить интересной подробности. Наше посольство выехало из Парижа в полном составе, несмотря на то, что там скопилось много русских, находившихся к тому же в весьма затруднительном материальном положении. Перед опустевшим зданием посольства стояла обыкновенно громадная толпа русских, пришедших туда за помощью. Был образован местный благотворительный комитет, и лишь через несколько дней после выезда посольства в Бордо оттуда в Париж был послан один из консульских чиновников, чтобы позаботиться о русских, оставшихся во французской столице»122.
Пройдет всего 27 лет, и в июне 1941 г. советское посольство будет покидать Париж в совершенно других условиях. Рано утром 23 июня эсэсовцы штурмом возьмут генконсульство в Париже (посольство в этот период находилось на юге Франции – в Виши), и уцелевших сотрудников отправят в Германию. Что касается посольства, то 30 июня всем его сотрудникам будет предложено покинуть Францию специальным поездом. Вишисты намеревались произвести обмен русских дипломатов на их коллег – французов, но французский посол в Москве, а также все его сотрудники отказались возвращаться в Виши и уехали в США. Лишь в конце июля к пленникам приехал представитель шведского Красного Креста Бернадотт и сообщил, что при посредничестве Стокгольма достигнута договоренность о возвращении советских сотрудников на родину в обмен на дипломатов держав «оси». Возвращение предстояло по маршруту Марсель – Милан – Белград – София. На болгаро-турецкой границе должен был произойти обмен.
Однако вернемся в 1914 г. Часть русских, не желавших или не имевших возможности оставить Францию, после переезда правительства и посольств предпочла также выехать из Парижа. Более состоятельные уезжали в Бордо. Неимущие, благодаря содействию французских властей, бесплатно эвакуировались в город Тур. В течение первых четырех дней после отъезда правительства и посольств из Парижа в Тур выехало более 1700 русских. Основная масса беженцев направилась на юг и сконцентрировалась в Марселе.