ых областей Анатолии с Россией, насчитывающей в составе своего населения многочисленных армян, не могла оставить императорское правительство безучастным к положению вещей вблизи нашей границы. В результате дружеских переговоров с Турцией были выработаны основания для усовершенствования административного управления и обеспечения правопорядка, а также удовлетворения культурных нужд армян и прочих народностей, населяющих граничащие с Россией области. Семь вилайетов Восточной Анатолии будут, как уже известно, распределены на два сектора, во главе каждого из которых будет поставлен европейский генерал-инспектор по выбору Порты из кандидатов, представленных великими державами.
Права населения – личные, имущественные и гражданские – получают новые обеспечения, которые послужат залогом мирного развития христианского населения Восточной Анатолии.
С удовлетворением я отмечу здесь, что во время наших переговоров по этому поводу с Турцией Германия оказала нам существенное содействие.
В связи с новыми условиями, в которых складываются русско-турецкие отношения, мы надеемся на укрепление уже существующих экономических связей России с соседними турецкими местностями и на оживление торговых сношений между нами и Турцией.
В заключение я добавлю, что беседы, которые мне пришлось иметь в Крыму с членами чрезвычайного турецкого посольства, явившегося от имени султана приветствовать государя императора, и в состав которого вошли виднейшие представители турецкого правительства, произвели во мне впечатление серьезного желания Турции установить отношения с Россией, отвечающие интересам обеих стран, в соответствии с новыми политическими условиями.
В Персии, при продолжающемся дружественном взаимодействии России и Англии, наступило за последнее время сравнительное затишье. Этому способствовало, между прочим, подавление смут на западе Персии благодаря усилиям императорской миссии и удачным действиям отряда шахской казачьей бригады под руководством русских офицеров. Вместе с тем и самим персидским правительством приняты были зависящие меры для обеспечения общественного порядка, в особенности в г. Тегеране, путем роспуска иррегулярных частей, увеличения состава Персидской казачьей бригады, сформирования регулярной полицейской стражи в столице и т. п. Эти обстоятельства дали императорскому правительству возможность отозвать из Казвина большую часть находившегося там русского отряда. Что касается отрядов наших, расположенных в других местностях северной Персии, в частности, в Азербайджане, то неуверенность в прочности установившегося там порядка, покоящегося главным образом на присутствии этих отрядов, лишает пока императорское правительство возможности отозвать означенные воинские части. Продолжая по-прежнему считать пребывание наших войск в Персии временным явлением, императорское правительство предоставляет себе определить момент, когда удаление их оттуда станет возможным без ущерба для насущных наших интересов.
Весьма важным для нас политическим событием в жизни Персии за последнее время является заключение в Константинополе, при деятельном участии России и Англии, договора о границе между турецкими и персидскими владениями. Постановления этого договора приводятся ныне в исполнение на месте особой разграничительной комиссией при участии представителей не только непосредственно заинтересованных стран, но и держав посредниц – России и Англии. Означенным актом положен, как известно, предел вековому спору между обоими соседними государствами и неопределенному положению на их границе, постоянно грозившему серьезными осложнениями. Следует отметить, что направление, приданное турецко-персидской границе в ближайшем к нашему Закавказью районе, совпадает с тем, которое существовало еще 10 лет тому назад и которое вполне обеспечивало спокойствие в областях, соседних с Закавказьем.
Наша политика в отношении Персии остается неизменно благожелательной и чуждой каких бы то ни было агрессивных намерений. Наша цель – по-прежнему способствовать установлению в этой смежной стране, тесно связанной с нами существенными экономическими интересами, прочного порядка, столь необходимого для дальнейшего развития взаимных торговых сношений и преуспеяния самой Персии и наших многочисленных экономических предприятий в ней. К последним относится, как известно, постройка первой железной дороги в этой стране – Джульфа-Тавризской, – которая осуществляется вполне успешно. Наше соглашение с Англией и дружественное сотрудничество с этой державой на почве персидских дел являются ручательством мирного разрешения назревающих в Персии задач.
Центральное место в нашей дальневосточной политике по-прежнему занимают китайские дела. Образовавшееся в Китае после отречения маньчжурской династии правительство президента Юань-ши-кая оказалось жизнеспособным, и в сентябре минувшего года державы сочли возможным признать его. При этом они заручились его обязательством соблюдать все международные договоры, которые были заключены правительством маньчжурских императоров, и все те права, которыми иностранцы пользуются в Китае как в силу писаных соглашений, так и освященных практикой обычаев. Правительство Юань-ши-кая дало доказательства своего желания ограждать жизнь и имущество иностранцев в северных областях Китая, где оно пользуется для того достаточным авторитетом; мы не видели поэтому более необходимости содержать в Пекине и Тяньцзине отряды для защиты проживающих там русских подданных. В марте текущего года мы вывели из Чжилийской провинции находившиеся там наши войска. Нам известно, что некоторые иностранные правительства имеют намерение последовать нашему примеру.
Появление в Пекине признанной державами центральной власти, не уклоняющейся от ответственности за общее направление политики государства, выгодно отразилось на наших отношениях к Китаю и дало нам возможность приступить к улажению разных вопросов, возникших за время Китайской революции. На первом месте в ряду этих вопросов следует поставить монгольский.
Как Вам известно, господа, в декабре минувшего года князья Внешней Монголии объявили себя независимыми от китайского правительства и избрали своим повелителем ургинского первосвященника хутухту. С этого времени, несмотря на возражения китайского правительства, желавшего рассматривать Монголию как свою провинцию, правительство хутухты пользовалось фактической независимостью. Возникал поэтому вопрос, какие права принадлежат в его владениях русским подданным. Имея в Монголии значительные интересы, мы не могли долго оставлять этот вопрос в неопределенном положении. Мы сочли поэтому необходимым оформить эти права соглашением с правительством хутухты, фактически осуществлявшим полноту власти во Внешней Монголии. С этой целью мы заключили с ним 21 октября 1912 г. договор, по которому закрепили в более ясной и точной формулировке права, которыми, в силу договоров с Китаем, пользуются в Монголии русские подданные и торговля. В свою очередь, мы гарантировали по этому договору правительству хутухты нашу поддержку против попыток китайского правительства ввести в его владения китайскую администрацию, расквартировать в них китайские войска и колонизовать их китайцами. Мы гарантировали, таким образом, монголам те вольности, на сохранении которых мы еще до декабрьских событий 1911 г. настаивали перед Китаем, как я имел случай объявить в сообщении, которое я сделал в апреле 1912 г. Государственной думе третьего созыва. Заключая этот договор, мы оговорили в особой ноте, переданной нашим уполномоченным ургинскому правительству наше право определить, на какие монгольские области распространяются вышеуказанные гарантии.
Министерство иностранных дел опубликовало сборник документов, касающихся наших переговоров с китайским правительством относительно признания Ургинского соглашения и торгового протокола 1912 г. В этом сборнике Вы найдете, господа, подробности этих переговоров, которые могут заинтересовать Вас. Переговоры привели к подписанию 23 октября 1913 г. декларации по монгольскому вопросу, по которой китайское правительство признало существование Монгольского государства, находящегося под сюзеренитетом Китая и пользующегося автономией не только во внутренних своих делах, но и в области международных отношений по вопросам торговли и промышленности. Что касается пределов Автономного монгольского государства, то в него вошли 4 аймака Халхи и Кобдосский округ. Мы отстояли, таким образом, все положения, которые мы ставили себе целью. В моем апрельском сообщении 1912 г. я подробно остановился на соображениях, которыми мы руководились, намечая именно такое решение монгольского вопроса, и повторять их теперь я поэтому не буду.
Несмотря на неоднократно делавшиеся нами предупреждения, министры хутухты, переоценивающие свою военную силу и политическое значение, считали, тем не менее, возможным добиваться силой оружия объединения всех монгольских племен под властью своего повелителя. В их представлении рисовалась картина отторжения от Китая, при денежной и военной помощи России, всех территорий, хотя бы отчасти населенных монголами. Не умея организовать сколько-нибудь сносного управления у себя дома, они мечтали о владычестве над такими своими сородичами, от которых географические и исторические условия уже давно отделили их и которые поэтому питают к ним далеко не доброжелюбные чувства. Не считаясь с международной обстановкой, мало доступной их пониманию, они мечтали о договорах с великими державами, которые должны были оказать им поддержку против китайцев взамен предоставления им экономических выгод. Само собой разумеется, что мы не могли и не можем поощрять этих несбыточных мечтаний, которые неизбежно должны рассеяться от соприкосновения с действительностью, мы, русские, – не враги Китая, и не можем терять из вида возможности разграничить к обоюдному удовлетворению наши и китайские интересы. Мы не можем также не видеть, что Автономная Монголия, чтобы стать государством не только по имени, нуждается, прежде всего, в организации управления и финансов. Деятельности монгольского правительства в этом созидательном направлении мы, конечно, можем лишь сочувствовать и содействовать ее успеху.