Остается только надеяться, что великодушные предложения Папы будут приняты всеми воюющими державами.
До начала войны с Турцией нам удалось, хотя и не без труда, завершить начатое осенью 1913 г. дело турецко-персидского разграничения от Персидского Залива до Арарата и положить тем конец вековому спору между Турцией и Персией, постоянно грозившему серьезными осложнениями. Благодаря заботам держав-посредниц, Англии и
России, сохранены были за Персией около 20 тыс. квадратных верст персидской территории, на которую турки без всякого права претендовали и которая частью была ими захвачена.
С началом военных действий с Турцией шахское правительство поспешило заявить о своем намерении соблюдать строгий нейтралитет. Это не помешало, однако, представителям Германии, Австрии и Турции начать усиленную агитацию в Персии в надежде привлечь персов на свою сторону. С этой целью распространялись воззвания, якобы исходившие от высшего шиитского духовенства в Неджефе и Кербеле, призывавшие персов на участие в священной войне против России и Англии, сообщались ложные сведения о победах германских, австрийских и турецких войск и внушалась персам мысль, что наступил удобный момент освободиться от англо-русских притязаний на Персию.
Интриги эти велись особенно настойчиво в Азербайджане, где туркам удалось привлечь этим путем на свою сторону часть местных курдских племен. Еще до начала войны эти племена вместе с турецкими курдами, а также при участии турецких солдат начали враждебные нам действия в Урмийском и Хойском районах. После же начала военных действий турецкие войска, в прямое нарушение персидского нейтралитета, перешли границу Персии и, подкрепленные многочисленными бандами курдов, двинулись в местности, в которых расположены были наши отряды, превратив, таким образом, Азербайджан в часть театра русско-турецкой войны.
Следует тут же отметить, что присутствие наших войск на персидской территории отнюдь не является нарушением нейтралитета Персии. Наши отряды были двинуты в эту страну уже несколько лет назад с определенной целью восстановления и поддержания порядка в смежных с нашими владениями местностях, имеющих для нас первостепенное экономическое значение, а равно для предотвращения захвата некоторых из этих местностей турками, явно стремившимися создать себе там, в особенности в Урмийском районе, удобную базу для военных действий против Кавказа. Персидское правительство, не имеющее возможности фактически отстаивать свой нейтралитет, ответило на турецкое нарушение последнего протестами, которые, однако, не имели никаких последствий.
В заключение я должен с удовольствием отметить, что наши отношения с Англией на почве персидских дел больше, чем когда-либо, покоятся на полном обоюдном доверии и искреннем взаимодействии. Это обстоятельство служит наилучшим залогом к успешному разрешению всех, даже самых сложных вопросов, которые могли бы в будущем возникнуть на персидской почве.
Политические соглашения, которые мы заключили с Японией в 1907 и 1910 гг., ныне особенно ярко доказали свою пользу и принесли обильные плоды. В настоящей войне Япония оказалась на нашей стороне, и наши отношения фактически являются союзными. Война, которую Япония объявила Германии, привела к изгнанию германцев из вод Тихого океана и к переходу в японские руки баз германской деятельности в Китае – территории Киао-Чао. Хотя на соглашении 23 августа и нет подписи японского правительства, но так как в союзном англо-японском договоре содержится обязательство договорившихся сторон не заключать отдельно мира, то и в настоящей войне германское правительство не может рассчитывать заключить мир с Японией ранее заключения его с Англией, а, следовательно, с Россией и Францией. Установившиеся между нами и Японией отношения дают нам уверенность в том, что и в тех требованиях, которые ныне японское правительство сочло нужным поставить китайскому, не содержится ничего, противного нашим интересам.
Что касается наших отношений к Китаю, то за последнее время я могу с удовольствием отметить их дальнейшее улучшение. Переговоры, которые ведутся в Кяхте нашими и китайскими делегатами относительно Монголии, идут, правда, медленно, но миролюбиво, и я надеюсь, что когда мне представится случай вновь излагать перед вами обзор наших отношений с иностранными державами, я буду иметь возможность сообщить вам о благополучном завершении этих переговоров и о состоявшемся подписании тройного русско-китайско-монгольского договора, удовлетворяющего желанию монголов Внешней Монголии быть вполне самостоятельными в своем внутреннем управлении. Такой договор оградил бы русские интересы в этой стране и вместе с тем не оставил бы чувства обиды в душе китайцев.
Господа, в заключение позвольте мне высказать одно пожелание.
Полгода тому назад, в грозный час великих решений, правительство и народ, которого вы являетесь представителями, тесно сплотились вокруг престола и дружно стали на защиту общего русского дела. Обнаруженное тогда единодушие нас всех окрылило и подвинуло на трудный подвиг. Будем же и впредь дружно работать для довершения начатого, и, когда настанет час подводить итоги достигнутому доблестью наших славных войск, пусть и тогда правительство найдет в народном представительстве ту же дружную поддержку для разрешения предстоящих ему сложных политических вопросов на благо и на славу России.
АВПРИ. Ф. 138. On. 467. Д. 723. Л. 29–49. Подлинник. Рус. яз.
Приложение 8Речь министра иностранных дел С.Д. Сазонова в Государственной думе 19 июля 1915 г.
Гг. члены Государственной думы,
В годовщину рокового дня, когда, вопреки нашим усилиям сохранить мир, Германия объявила нам войну и зажгла во всей Европе и за пределами ее доселе еще невиданный по своим размерам пожар, необходимо бросить взгляд назад и подвести итог пережитому за истекший год. За этот срок, с высочайшего соизволения государя императора, я сегодня в третий раз обращаюсь к Вам с этой кафедры. Из двух моих предшествующих обращений, равно как из обнародованной подлинной переписки Министерства иностранных дел, Вы уже достаточно знакомы с обстоятельствами, приведшими к настоящему великому столкновению народов, и знаете, что не на России и ее союзницах лежит тяжелая ответственность за неисчислимые бедствия, которыми сопровождается нынешняя война. Поэтому не стану возвращаться к общеизвестным этим предметам. В настоящую минуту крайнего напряжения всех сил и, когда мы здесь все собраны для одной цели – содействия нашим геройским войскам в одолении врага, – более чем когда-либо время Ваше дорого для дела, и я ограничусь лишь кратким изложением нынешнего политического положения. При этом считаю долгом предупредить Вас, что если, может быть, Вы не найдете в моих словах исчерпывающего ответа на некоторые из волнующих Вас вопросов, я уверен, что Вы поймете, насколько трудно было бы для меня коснуться сегодня тех из них, о которых пока еще не закончены переговоры.
Со дня последнего моего обращения к Вам в области международных отношений произошло немного перемен. Россия по-прежнему тесно связана с доблестными своими союзницами, причем сложное дело согласования деятельности отдельных государств прочно налажено, так что силы каждого из них наилучшим образом использованы для достижения одной общей всем цели.
В дружную среду союзников ныне вступил еще один новый участник в лице Италии. Народ ее в неудержном порыве уже давно стремился освободить от иноземного ига своих соплеменников. Имена Триеста и Трентино давно являлись боевым кличем среди потомков борцов за итальянское «возрождение». Правительство г. Саландры в течение первых месяцев войны тщательно подготовляло свое выступление, и когда настало время, примкнуло к России, Франции и Англии во имя осуществления идеала итальянского народа. Я искренне рад случаю здесь вместе с Вами приветствовать союзную Италию.
Если бы примеру Италии последовали и другие державы, то это, конечно, способствовало бы скорейшему окончанию войны и сокращению кровопролития и таким образом приблизило бы время, когда воюющие народы были бы в состоянии вернуться к мирной, созидательной работе. Но час для соответствующих решений пока еще не упущен, и можно надеяться, что этим воспользуются те из невоюющих, которым иначе не разрешить стоящих перед ними национальных задач.
За последнее время много говорилось о настроении, теперь господствующем у наших северных соседей в Швеции. Из слов, произнесенных недавно ее государственными деятелями, выводились различные заключения. Наше дружественное отношение к шведам и наше искреннее желание поддержать с ними самые лучшие добрососедские отношения до того общеизвестны, что мне едва ли нужно его еще раз подтвердить.
Мы вместе с тем вполне отдаем себе отчет в неизбежных затруднениях, создаваемых шведской торговле, благодаря положению страны, окруженной воюющими державами, но я рад отметить прямодушие, с которым шведское правительство оберегает своей нейтралитет, хотя оно заботится в то же время об охране своих отечественных интересов.
Ведущиеся ныне в Стокгольме англо-шведские переговоры, оставаясь на чисто деловой почве, обнаружили у обеих сторон несомненное стремление найти почву для соглашения, и мы искренно желаем, чтобы эти переговоры пришли в скором времени к успешному окончанию.
Чудовищные способы ведения войны, применяемые Германией, не останавливающейся ни перед массовым отравлением наших воинов, ни перед истреблением женщин, детей и мирных граждан, не могли не вызвать чувства справедливого отвращения в нейтральных странах. Возмущение по этому поводу замечается в равной мере за океаном.
Население Северо-Американских Соединенных Штатов, проникнутое чувством человеколюбия, не могло не отозваться самым решительным образом на случаи, подобные ужасной гибели «Лузитании», стоившей жизни стольких американских граждан. Это беспримерное по жестокой бесцельности злодейство ложится неизгладимым пятном на имени Германии. Последуют ли за строгой отповедью, данной президентом Вильсоном германскому правительству, более решительные меры со стороны Северо-Американских Соединенных Штатов, пока сказать трудно, но уже теперь ясно, что американское общественное